долине, заносимой голубоватым, стеклянисто отсвечивающим песком, виднеются
развалины каких-то крепостей, простерших по равнине резкие точеные тени.
Ветер меланхолично посвистывает в руинах, перекидывая из ладони в ладонь
горсти песчинок, обтачивая древние плиты с зубчатыми краями, сглаживая
углы, понемногу изменяя очертания того, что казалось делом рук
человеческих, но никогда им не являлось на самом деле.
крови, липкими отсветами ложась на молчащую долину, на розовый мрамор
колонн, на лица и одеяния Сына и Матери.
ночи, ни восходу, вот уже которую сотню лет, если считать время смертным
счетом. Один и тот же закат, одни и те же руины, один и тот же ветер,
засыпающий их бледно-голубым песком; и бронзово-каменная скала, возносящая
ввысь жилище Сына - вот сейчас он откинет тяжелый бархат занавеси,
бордовой, с бахромой из золоченых нитей...
нитей, он сделал приглашающий жест, и Мать послушно вошла в покои с
угольно-черными стенами, испещренными россыпями драгоценных камней,
которые переливались в отблесках пламени факелов тысячей глаз-созвездий
древнего титана Аргуса, бывшего слуги Матери.
ослепили вошедшую.
последней игрушкой Отца.
Он сам занялся тем же, что и Младший, мой Супруг и твой Отец - плодит
Полулюдей. Хотя, похоже, его больше интересует не результат, как Младшего,
а...
лилейнобедрая Амфитрита, его супруга, держится недотрогой - видно, у мужа
вполне хватает сил и на нее. Что, Мать, не до интриг Черногривому?!
никого, кроме глупой ревнивой Геры! Даже тебя, мой Сын и союзник!
разу не воевал?
его жизни ждет Олимп" до сих пор еще ничем не подтвердил слова
Громовержца! Ему уже восемнадцать - другие в его годы...
умнее и искушенней в интригах, чем все мы считали. Возможно, он никогда и
не собирался порождать Мусорщика-Одиночку, равного Семье! - просто
Младшему зачем-то понадобилось, чтобы Семья поверила в это. И Семья
действительно поверила! А потом у будущего героя и надежды Олимпа
начинаются эти странные припадки. Кто виноват? - я виновата, коварная
Гера; и в это тоже верят все!
первенец, шлемоблещущий Арей, бог войны, называл ее так: мама...
мыслями, снова заговорила она, - Мусорщик преспокойно растет на своем
Кифероне под опекой клевретов Младшего, вырастает - и что? Ничего! Где
обещанные подвиги, где убитые чудовища, где поверженные великаны и
сраженные враги?! Их нет! Не потому ли, что он вовсе не герой, этот
Получеловек?! Не потому ли, что он нужен Младшему совсем для другого?!
Средний и ты осмеливаемся возвысить голос в присутствии Громовержца! Ну
почему, почему из моего потомства лишь ты способен принимать решения?! -
Хромца-Гефеста интересуют лишь его дурацкие поделки, а вертихвостка Геба
годится лишь для того, чтобы подносить гостям нектар!
не любим Мусорщика-Одиночку, а сам Мусорщик в порыве безумия ("Кто
наслал?" - конечно, Гера!) вполне способен, к примеру, осквернить храм
Младшего или его любимчика Аполлона, убив при этом с десяток жрецов! Что
тогда? Да, конечно, мой Супруг и твой Отец покарает богохульника - а что
ему останется, кроме молний?! - вы с Посейдоном уйдете в тень, и вот
тут-то придет моя очередь! Кто строил козни? Кто насылал безумие? Из-за
кого погиб великий герой и надежда Олимпа? Ату ее!
Отец продумал все это заранее?
должен знать, что бывает, когда недооцениваешь противника. А я не хочу,
чтобы меня постигла участь первых двух жен Младшего - Метиды и Латоны! Я
не хочу превратиться в мелкое божество трех захудалых деревушек где-нибудь
на окраине Пелопонесса! И уж тем более не хочу оказаться в Тартаре... Не
забывай, Сын: разделавшись со мной, Зевс сразу примется за тебя! Сколько
раз Младший говорил, что, не будь ты его сыном, быть бы тебе преисподнее
всех Уранидов?! Так что встретимся внизу, сынок, у Павших - сам знаешь,
как Отец к тебе относится, в отличие от меня...
лучший, самый смелый, самый-самый... И, главное - единственный законный
наследник Громовержца (ведь нельзя же считать соперником колченогого
замухрышку Гефеста?!), чистокровный Олимпиец, поскольку его Отец и Мать -
родные брат и сестра из первого поколения детей Крона и Реи.
его "Я" возжаждало утверждения - выяснилось, что более расторопные
родственнички уже успели прибрать к рукам все хоть сколько-нибудь стоящее,
и самому-самому законному наследнику не осталось ничего. А Мать - Мать не
умела помогать или советовать, она умела только бороться, и еще она умела
убеждать Сына в его врожденной исключительности. Ах, мама, мама, зачем ты
это сделала?!
не замечено или с презрением отвергнуто другими. Он все-таки был
исключительным! - да и особого выбора у молодого Арея не оставалось.
юнцов и проклятия ветеранов, готовность погибнуть от вражеского копья и
радость от гибели врага, боль и кровь, души, толпой бредущие в Аид, страх
и ужас; Фобос и Деймос, его сыновья.
молча отвернулась от Арея. Он стал изгоем, выродком, с которым вынужденно
приходилось считаться. В глаза, правда, никто не смел сказать ему этого -
ему вообще избегали смотреть в глаза.
же Мом-насмешник. Он видел брезгливость на лицах родни, и ожесточился, с
головой уйдя в войну, в омут уничтожения; он стал находить в этом
своеобразное мрачное удовольствие. Однажды злой на язык Мом сравнил его с
хищным зверем, который жадно лакает кровь из лужи, не замечая, что к
противоположному краю той же лужи припал другой зверь.
человеческое жертвоприношение, что другим зверем у его лужи были
низвергнутые в Тартар Павшие. Только Павшие вкушали гибель частиц "Я"
Семьи, входящих в сознание умирающих; Павшим доставались побежденные, а
ему, Арею - победители.
ненавидеть свою Мать (Отца он ненавидел уже давно), ненавидеть самого себя
- изгоя, неудачника, самого-самого...
редко приходишь советоваться, не приняв какого-либо решения заранее. Что
ты предлагаешь?
Мусорщика-Одиночку - и ему это не удалось; или удалось, но он бережет
героя для грядущей битвы с Павшими; и, наконец, ложный герой может
оказаться лишь поводом для расправы с инакомыслящими. Мы должны выяснить
правду.
он герой, он проявит себя; если все это козни Младшего, то сын Алкмены
погибнет, но уже не по моей вине! В последнем случае Супруг будет взбешен,
но крыть ему будет нечем - герой, равный Семье, убит в первой же стычке?!
Смешно! Ну а победа героя тоже прояснит ситуацию, отодвинув угрозу,
нависшую надо мной... над нами. И у меня будет время выяснить, кто
устраивает эти приступы безумия у Мусорщика. Если, конечно, за этим не
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Мичурин Артем
Акунин Борис
Конан-Дойль Артур
Махров Алексей