одними из тысяч и тысяч воинов Врага.
голова дедушки мягко толкнула Ниакрис в грудь и в следующий миг была затоптана
напирающей толпой серых мумий.
был боевой клич оборотня, завершившего боевое преображение и сейчас
устремляющегося в бой. Мастера Храма Мечей крепко знали свое дело. Их воин
способен был в минуты смертельной опасности перекинуться, как сказали бы
владеющие искусством метаморфоза чародеи; для большинства воинов превращение
означало гибель, для Ниакрис, с ее врожденными способностями, - едва ли, если
только она не переступит порога; впрочем, сейчас-то девушка все пороги как раз
и переступала.
напоминавшее дракона - серебристая чешуйчатая броня, длинные лапы, снабженные
стальными шипами в локоть взрослого человека длиной, рога на точеной голове,
роговой гребень, остротой способный спорить с салладорскими саблями, -
идеальная боевая машина, куда менее уязвимая, чем простая человеческая плоть.
травами. Она не убивала - невозможно убить мертвое, - она раздирала,
разрывала, крошила, давила, мяла и ломала. Серебристая броня мгновенно
покрылась отвратительной серой жижей, по всей видимости, заменявшей мертвецам
кровь, ровная просека в клочья растерзанных тел отмечала путь мстительницы;
она играючи ломала черные копья и ржавые мечи, неуклюже вздымавшиеся на ее
дороге в руках зомби; и она прошла насквозь через толпу, мимоходом успев
подумать, что Красного монаха нигде не видно и что бедняга наверняка мертв,
наверное, отдал все силы...
забутовали вход в башню. С шипов сорвалось нечто вроде молнии, взорвавшейся с
оглушительным треском; Ниакрис успела проскользнуть внутрь, успела истекающей
силой испытанным приемом обрушить за собой свод, когда ее метаморфоз кончился.
И на шероховатый каменный пол узкого и темного тоннеля рухнула задыхающаяся,
отплевывающаяся кровью девчонка, сердце которой готово было вот-вот
разорваться от перенапряжения.
прикончили ее, когда была такая прекрасная возможность?! Ниакрис не привыкла
верить в счастливые случайности, равно как и в роковые совпадения. За всем
стоит или твое умение, или же неумение, и ничего больше.
вскинула голову - через узкую щель в расколотой стене отчаянно пытался
протиснуться ее монашек.
обрывки своей рясы, шмыгнул носом, сплюнул и встал рядом с Ниакрис. Особенных
ран на нем видно не было - только серая "кровь" зомби. Значит, все-таки тоже
дрался...
сторонам, хотя в царившем вокруг полумраке много было не разглядеть, если
только не прибегать к магии. - Ничего не могу сказать... великолепно. Гномов
жаль, конечно... ты бы могла их спасти...
бросила Ниакрис. Она наконец-то смогла отдышаться.
проложить себе дорогу через воздвигшуюся у них на пути баррикаду.
монашек.
значит, идем. Я знаю, что делаю...
Глупости это все, пони...
спасении можешь отложить на потом. Все прочие словеса тоже. Если там и в самом
деле гномы гибнут - надо торопиться, а то и впрямь спасать некого будет.
внезапно покачнулась от слабости, так что ей даже пришлось опереться рукой о
стену.
растратила магических сил, она, казалось бы. птицей должна взлететь по этой
треклятой лестице - а вместо этого она замерла, и руки дрожат, и ноги
подкашиваются, и нет сил одолеть эту постыдную дрожь, и кажется - хватило бы
храбрости, так просто перерезала себе сейчас горло, потому что ожидающий ее
конец ужаснее всего, что способно представить слабое человеческое воображение.
Даже если она сразит Врага - ей самой не миновать гибели.
позавидовать.
горячей, но зато накатившую дурноту и слабость словно ветром сдуло.
маленький горящий шарик, что парил прямо над их головами.
Идти по ней можно было только поодиночке.
ловушек.
длинного ряда тех, кому суждено было пасть от ее руки, - тот самый поури,
которого Ниакрис убила ради плошки с дурнопахнущей кашей.
Память услужливо стерла слова, крики, стоны, лязг оружия и бешеный визг - но
сохранила вкус. Ниакрис точно помнила, кого и за какую еду ей пришлось убить.
Ей даже казалось, она вновь ощущает на языке непередаваемую, ни с чем не
сравнимую по отвратности кашу поури, которую она - незнамо как - терпела в
течение такого времени.
Высокие слова, над ними учили смеяться - в Храме Мечей, - но от этого они не
перестали оставаться правдой. Каждая ступенька лестницы сейчас казалась
девушке оцепеневшим трупом, одним из тех, кого ей пришлось убить на долгом
пути к замку Врага.
его ладонь - даже сквозь толстую куртку девушка чувствовала идущее от нее
тепло.