прострации - Кристалл работал на славу.
имевшему огромную власть надо всей Великой Россией, подошел вплотную,
ощупал карманы, достал из бокового яйцо-превращатель - никому его
Правитель не отдал на проверку и экспертизу, не доверял, значит, - и сунул
его в нагрудный клапан комбинезона.
рано отправлять, он нам не все рассказал.
поверженному начальнику охраны. - Хватит лежать. Нам пора наверх!
приподниматься - сначала на четвереньки, потом на корточки, на
полусогнутые... выпрямиться окончательно ему не дали - заскрежетав зубами
от боли и ухватившись обеими руками за виски, широкоскулый повалился
наземь.
попробуем?
подчиняться тем, кто взял верх, пока... а там видно будет.
задумался. Прижмешь к своему горлу - станет два Правителя, к его дряблой
шее - будет два Ивана. Нет, надо попробовать! Иван, преодолевая
отвращение, приблизил свое лицо к перекошенному, морщинистому лицу
старика, вдавил превращатель^ прямо над кадыком, запрокинул голову и
вжался в другой конец яйца своей шеей. Будто холодком пахнуло, но не
снаружи... а внутрь.
как омерзительный старикашка на глазах превращается в статного и крепкого
молодца, а ее Иван становится кривобоким и обрюзгшим уродом.
испугался, не изумился, он знал, что такое превращатель. Он просто все
сразу понял. Обвели.
хозяину, может, не тронет, может, и ему по^ надобится верный пес со всей
его сворой. Широкоскулый чуть не заскулил от нетерпения. Он готов уже был
выказать свою преданность... но не посмел, холодный блеск серых прозрачных
глаз остановил его, Светлана умела говорить без слов.
двубортного костюма, отпихнул от себя Правителя-Ивана, крепкого и высокого
парня, каким еще полминуты назад был сам. И добавил, чуть приподняв
Кристалл: - А сейчас ты будешь спать. Ложись!
уснул.
зря тратить. Когда он нам понадобится, ты его приведешь... понял?!
его немного тряслась, нервы сдавали. И немудрено. Хотя ничего почти и не
изменилось в камере: крепкий парень в десантном комбинезоне лежал на сером
полу в той же неудобной позе, как и полчаса назад. Разлохмаченный и
дергающий бровью Правитель кривобоко и шатко стоял над яим... только не
пинал, а так- в точности, он, отец родимый и кормилец. Вот только "тень" в
рубахе не сидела в углу призраком-фантомом, а прислонившись к серой стене
спиной, пристально следила за ним. Ну что ж, такой расклад, ничего не
поделаешь. Даже если он, начальник всей охраны, поднимет шум и станет
чего-то заявлять, его высмеют, а потом и выгонят. Ну и плевать. Король
умер, да здравствует король!
люк. Ему было до отвращения неуютно в этом болезненном, хилом, заплывшем
жирком теле: сердце трепыхалось само по себе, пугливым вороненком, одышка
подкатывала к горлу, сухая рука почти не слушалась, ноги расползались и
дрожали... нет, надо привыкнуть, ко всему можно привыкнуть, ведь жил же
этот выродок в своем теле и еще сто лет прожил бы. Он ощупал правую руку -
рукоять меча была на месте, значит, она не перешла к тому. Иван-Правитель
скосился на самого себя, лежащего на полу... так, так, все, что было на
теле, перешло, а вот комбинезон? Он склонился над лежащим, вытащил из
клапанов несколько шариков, еще какую-то мелочь.
облика Ивана - с таким бы она не стала обниматься и целоваться, нет уж. Но
без промедления, не сводя глаз с широкоскулого, вытащила из прорезанного
мечом слоя синтокона лучемет и бронебой, сунула их пленнику, шепнула: -
Поднимешь ствол, сдохнешь.
за своего, ведь он же с ними, а они не доверяют... ну ничего, он еще
заслужит доверие. Широкоскулый даже подошел к лежащему, хотел было пнуть
его в знак преданности новым хозяевам, но поразмыслив малость, передумал.
парней в серых масках на лицах. Они и глазом не мигнули, увидав странную
женщину в разодранном балахрне - в психушке, да еще спецпсихушке, и не
такое увидишь, главное, их шеф вышел, жив-невредим, как тому и положено
быть, а с ним этот черт кособокий. По мыслесвязи шеф приказов не дает,
стало быть, все нормально, работать надо в штатном порядке, и слава богу,
отпахать бы скорей смену да на боковую.
бровями. Всю механику и автоматику тут с конца ХХ-го века поменяли,
немудрено, позаботились, значит, опасались.'Ему хотелось хорошенько
врезать этому олуху охраннику, разметать всю его шоблу, вырваться наверх,
на свежий воздух, прямо посреди Москвы-матушки... но нельзя, да и тело не
то, не совладает. Надежда одна - на Светлану, ежели она оплошает - всем
конец, но она не оплошает.
у него было скорбным и торжественным.
в подземную тюрьму, он был в бессознательном состоянии, и теперь мог
положиться только на начальника охраны. Сам он шел шаркающей походкой,
горбатился, шмыгал носом. Впрочем, идти пришлось недалеко: от лифтового
шлюза коротким переходом к горизонтальной ветке, снова в капсулу,
несколько секунд пневмополета в трубе, остановка, фильтрационныи шлюз...
ребятишки в масках так и остались в нем, будто растворились... и наверх в
древнем уютно-теплом, отделанном резным дубом лифте.
за него - даже если охранносигнализационные системы настороже - на
Правителя они не среагируют, а он Правитель, он в его теле, опасаться
нечего. И действовать надо немедленно, время пошло, контрольные системы
работают в авторежиме" и даже само появление в кабинете босоногой женщины
в драной рубахе и оружия не пройдет бесследно, да, ни секунды нельзя
терять!
Акунин Борис
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Акунин Борис
Шилова Юлия
Скальци Джон