торопился куда-то. Торопился съесть кусок, вдохнуть воздух, посмеяться над
своей же шуткой. Его не покидала нервная веселость, удивлявшая и Калхаса и
аркадян.
- подумай только, сколько зависит от нашей хитрости! Мы, можно сказать,
совершаем такое дело, что помнить о нем будут долго.
они прятались среди холмов, присматриваясь и выжидая. Калхас проводил
аркадян до тайника; они распотрошили пару мешочков и каждый набил пояс
золотыми монетами. Пояса обернули поверх голого тела, скрыв их одеждами.
Внешне наличие золота у оборванных наемников заметно не было, но Калхас
долго не мог привыкнуть к тяжести, обвивавшей бедра.
колючками холмами. Расположена она была ближе к лагерю Эвмена, чем прошлое
укрытие Дотима: Фригиец перевел все свои силы на место бывшей стоянки
стратега. Теперь там происходило непрекращающееся празднество - по крайней
мере так мнилось аркадянам. Днем к небесам поднимался обильный, жирный чад
благодарственных жертвоприношений. А ночью не переставая горели костры;
фригийцы, видимо, порешили перевести весь хворост в округе.
Полуразбитое войско Фригийца благодаря прихоти судьбы взяло в плен отряды,
превосходящие его численно. Собственно, было непонятно: пленные ли это,
или новоприобретенные союзники? Во время осторожных разведок аркадяне
установили, что только гетайров Фригиец держит безоружными и отдельно от
остальных. Другие воины Эвмена чувствовали себя свободно, а аргираспиды
даже выставили у своих палаток серебряные щиты. Шло смирение, свыкание с
новым хозяином, щедро приправленное вином и искусственной радостью. Хотя
Дотим ругался последними словами, когда наблюдал за этим, даже он
признавал, что иного ожидать не следовало.
брезгует такими вояками - тем хуже для него.
появлялось и Калхас с неясной надеждой думал, что свыкание идет, по всей
видимости, не гладко. Однако, когда он поделился своей мыслью с
остальными, мрачный Никокл поставил над ней жирный вопросительный знак:
добился - на кого теперь идти походом?
аркадяне пришли к выводу, что в его руках - вольно или невольно находятся
все сатрапы.
безопасности. С каждым днем внимание его будет слабнуть. Тогда-то мы и
попытаем счастья.
их у разъездов Фригийца. Но те дозоры, которые Антигон отправлял на север,
в холмы, насчитывали не меньше десятка всадников каждый. Аркадянам
приходилось быть чрезвычайно осторожными.
Никоклом выдавали, что наемники сомневаются в этом, следуя за вождем с
тяжелым сердцем.
может, они могли пробраться в лагерь, дабы смешаться с его обитателями. Но
Дотима и Калхаса мог бы узнать любой бывший воин Эвмена. Подкупить тех,
кто охраняет стратега? Но опять же, для этого нужно было оказаться внутри
лагеря. Да и как бежать из него без лошадей?
те истуканы в Сузах, у которых огромные глаза и уши. Если будем
внимательны, обязательно учуем случай.
неправдоподобно стремительными пустынными зайцами, а потом упрямо
пережевывали почти не прожаренное мясо. Тепло было самой недосягаемой
мечтой. Слабый огонек - единственное, что они себе позволяли, - скорее
обманывал, чем грел протянутые к нему ладони. Плащ, снятый с мертвого
фракийца во время ночной экспедиции на поле сражения, не столько давал
Калхасу тепло, сколько вонял волчьим потом. Ночью холод доводил до
отчаяния, до безысходной тоски. Те, кто не стоял на страже, прижимались
друг к другу спинами, закутывались всем, чем можно, но все равно почти не
спали, сопротивляясь пытке ледяным беспамятством.
горах, где точно так же таился, ждал удобного момента для засады - только
врагом его тогда был Македонец. Вспоминал о полководцах, чьи имена Калхас
вообще слышал в первый раз.
пастух.
было со мной, если бы о других рассказывал - другое дело. Кажется, что
люди, о которых говорю, стоят рядом, вот здесь. Как-то само собой
всплывают, словно и не прошло много лет.
день костром, остывала очень быстро. Феодор встал на стражу, а остальные
трое прижались друг к другу и старались сохранить иллюзию тепла. Как
обычно, Дотим начал говорить. Однако теперь он рассказывал о том, что
мучило его последние дни.
достойный доверия? Нет, когда жив был Александр, все они держались
молодцом. Но здесь не их заслуга, а, я думаю, царская. Зато когда Царь
умер, стало ясно, кто есть кто. И за пять лет научиться этому можно.
Почему же Эвмен доверился им? Вот ты, Калхас, доверился бы?
друзьями...
операциях доверяют не дружескому слову, но залогу. Вон Эвдим - самый что
ни на есть проходимец, но оказался связан со стратегом золотом - и
испугался за свое состояние, прибежал доносить. А как иначе? Эти "друзья"
только ослабили армию. Да что там говорить: единственное, что я видел
хорошего от Певкеста - пир в Персеполе. Помнишь?
его облизали. И что толку? Лучше пировать с открытым врагом, чем с
сомнительным другом. Я вот думаю, Калхас: почему Эвмен поддался демону
простодушия? Я всегда верил в его предусмотрительность, я думал - у него в
руках какие-то тайные нити, он не выпустит сатрапов. А ведь оказалось -
ничто не продумано! Ладно, стратег отвечал бы только за себя. Но за ним
пошло множество людей - и теперь они мертвы, или в плену. Тебе не страшно,
Калхас?
обреченного на поражение.
подобные мысли не дают нам покоя с той проклятой ночи, когда к нам явился
Эвдим.
- Кажется, я понимаю, чего он хотел. Он хотел, чтобы вернулось старое -
наверное, он помнил его столь же хорошо, что и ты. Это нечто вроде
заклинания: повторяй свои прошлые слова, подражай прошлому во всем - оно и
вернется. Наверное, Эвмен желал, чтобы сатрапы поверили, будто Царь до сих
пор с ними. Поэтому-то он относился к Певкесту и прочим как к друзьям. И,
мне кажется, что он был прав: восстановить порядок, справедливость можно
лишь тогда, когда веришь в нее. Вот Антигон не верит - и все под себя
подгребает. Но я насмотрелся на македонян и - думаю, ты со мной
согласишься - Фригиец закончит жизнь, окруженный ненавистью. А даже если
Эвмен погибнет, и из-за него погибнем мы - все равно он был прав. Зевс
следит за нами, я верю. Он питается не гекатомбами, а правдой. Он воздаст
каждому.
виднее - ты прорицатель. Ты чувствуешь взгляд Зевса, а я нет. Больше всего
меня порадовало бы, если б Эвмен взял сатрапов за глотку - как это делает
сейчас Антигон.
что останется. Для роли слуги нужны другие характеры - но не твой.
разговоров. Давайте спать.
подбирающийся к костям холод. Он подтянул колени к животу и стал дышать
под плащ. Воздух мгновенно стал спертым, но пастух терпел, не пуская ни
капли холода извне.
вскоре после полуночи, пришлось будить их.
слова на самом пороге слышимости. - Фригийцы. Разъезд. Прошли совсем рядом
- нас не заметили. Их только пятеро!
свои сомнения обратно. Мы живы, мы встретили друг друга - ведь это
счастливое предзнаменование! Сегодня мы обзаведемся лошадьми.
Земляной Андрей
Лондон Джек
Корнев Павел
Быков Василий
Шилова Юлия
Шилова Юлия