в сети перепуганные пленники, запутываясь в ее ячейках. На поверхности воды
блестели сотни чешуйчатых боков и белых брюшек, они сверкали в отраженном
блеске костра. Напуганные шумом и неожиданной переменой, рыбы кидались вниз,
ко дну, в тщетной попытке вернуть себе свободу.
здоровенную форель, что из нее можно приготовить отличный чедэр!
озеро.
всякой всячины, чего душе угодно, и разрази меня на этом месте, коли здесь
не тысяча одних окуней!
ледяную воду и начал извлекать рыбу из ее родной стихии.
заразившись общим возбуждением.
опередил его - вид целой горы рыбы, шевелящейся на песчаном берегу, заставил
его покинуть дам и присоединиться к рыболовам.
всю пойманную рыбу свалили в ложбину на берегу, предоставив пленников их
печальной участи - доживать недолгий остаток жизни в этой новой для них
стихии.
изъятых из лона озера и сложенных к их ногам. Но, когда первый восторг
несколько улегся, Мармадьюк взял в руки окуня весом фунта в два, поглядел на
него задумчиво и затем обратился к дочери:
рыба, которая валяется перед тобой такой огромной грудой и к которой уже
завтра никто и не притронется за самым бедным столом в нашем Темплтоне, так
нежна и вкусна, что в других странах ее сочли бы лакомством, достойным самых
тонких гурманов. На свете не сыщешь рыбу вкуснее отсегского окуня. Мясо его
жирно, как у сельди-пузанка, и упруго, как у лосося.
благословение этого края, большая поддержка для бедняков!
мое, и они редко заботятся о завтрашнем дне. Но если есть оправдание
массовому истреблению живности, то это лишь тогда, когда дело касается
окуней. Ты знаешь, что зимой они защищены от нас ледяной коркой на
поверхности озера и на крючок не идут. И в жару их тоже не поймаешь - они
уходят глубоко на дно, где вода всегда студеная. И только весной и осенью,
да и то на протяжении лишь немногих дней, их можно захватить неводом. Но,
как и многие другие дары дикой природы, они начинают исчезать, их истребляют
люди.
исчезновением, то уж не знаю, чего тебе еще надо! Ты только посмотри: тут
ведь наберется добрая тысяча первосортных окуней, сотни других порядочных
рыб и еще всякой мелочи без счета. Но ты вот всегда так: сперва тебе жаль,
что рубят много деревьев, потом - что истребляют много оленей, потом жалеешь
сахарные клены, и так далее, без конца. То ты говоришь, что надо бы провести
по всей округе каналы, - и это там, где через каждые полмили река или озеро,
- и все только потому, что вода течет не в тех направлениях, в каких тебе
угодно; а то начинаешь поговаривать о каких-то там угольных копях, хотя
всякий обладающий хорошим зрением, как, например, я, отлично видит, что
вокруг сколько угодно бесплатного топлива - столько, что им можно лет
пятьдесят отапливать весь Лондон. Ты как полагаешь, Бенджамен, прав я или
нет?
мал. Если его вытянуть в одну линию, вон как тот поселок на берету реки, то
он, пожалуй, закроет все озеро. Хотя, должен заметить, наш лес очень
пригодился бы лондонцам, ведь они жгут, почитай, один уголь...
сообщить тебе одну чрезвычайно важную новость. Но мы отложим этот разговор
до завтра. Я знаю, ты собираешься ехать в восточную часть "патента" <Патент
- здесь: земельные владения, закрепленные за владельцем правительством.>. Я
поеду вместе с тобой и по дороге покажу тебе одно место, где ты мог бы
осуществить кое-какие твои проекты. Пока помолчим об этом, нас могут
услышать. Но знай, Дьюк, сегодня мне открыли тайну, благодаря которой ты
сможешь получить богатств больше, чем все то, что дают тебе все твои угодья,
вместе взятые.
шерифа, а Ричард с видом оскорбленного достоинства и как бы сокрушаясь по
поводу недостаточного доверия к нему судьи, занялся делом, в данный момент
более важным.
распорядился, чтобы часть рыболовов занялась предварительной разборкой рыбы,
а остальные под руководством Бенджамена подготовили бы невод, чтобы закинуть
его в озеро вторично.
Глава 24
прогуливались по берегу. Отойдя на расстояние, откуда не стало видно даже
самых длинных и ярких языков пламени костра, девушки повернули обратно. Уже
снова приближаясь к костру, они остановились полюбоваться живой и красочной
картиной, которая четко вырисовывалась из густой, непроглядной тьмы, как
будто целиком поглотившей весь остальной мир.
- Обратите внимание, Луиза, каким восторгом сияет физиономия лесоруба:
видите, он протягивает моему кузену особенно крупную рыбу. А как красиво
лицо моего отца в свете костра! Он смотрит на всю эту огромную,
беспорядочную груду добычи задумчиво и даже печально, будто и в самом деле
думает сейчас о том, что за днем изобилия и расточительности последует день
возмездия и расплаты. Прекрасный сюжет для картины, не правда ли, Луиза?
время для формальностей.
Луиза робко, - то я полагаю, что эта сцена вполне могла бы послужить темой
для картины. Керби рассматривает рыбу и совершенно поглощен этим занятием,
его мысли только на нем и сосредоточены, - как отлично выражение его лица от
выражения лица.., лица мистера Эдвардса. Я не могу определить его точно, но
оно.., оно как-то... Вы понимаете, что я хочу сказать, дорогая Элизабет?
наследница. - Я не умею угадывать мысли и истолковывать выражения лиц.
однако разговор оборвался. Девушки продолжали идти, теперь удаляясь от
костра, все так же под руку, но храня полное молчание.
прозвучали несколько сухо, а может быть, и потому, что взору ее
представилось новое зрелище.
сегодня на рыбную ловлю. На том берегу какие-то рыболовы тоже разжигают
костер. Это как будто перед хижиной Кожаного Чулка.
глубокой, мигал небольшой робкий огонек, то появляясь, то снова исчезая,
словно боролся за свое существование. Девушки заметили, что огонь этот
движется - вот он уже где-то совсем внизу, как если бы его перенесли с
высокого берега к самой воде. Здесь пламя огня разгорелось, стало
значительно большим и теперь уже горело ровным, ярким светом.
отдаленном, никем не посещаемом месте, вызвал особый к себе интерес и
восхищение. Он ничуть не напоминал их собственный костер, с его высокими,
яркими языками пламени, - там, у горы, огонь горел яснее и жарче, и размеры
его и форма не менялись.
детским страхам. Элизабет улыбнулась собственной слабости, вспомнив ходившие
в поселке глупые россказни о Кожаном Чулке. Эти же мысли промелькнули и в
голове у Луизы, ибо девушка прижалась к подруге и, бросив робкий взгляд на
прибрежные кусты и деревья, сказала вполголоса:
рассказывают про Натти? Говорят, что в молодости он был индейским вождем, то
есть был в союзе с дикарями, и во время войн участвовал не в одном набеге на
поселения белых.
роде.
хижину. Он никогда не уходит, не заперев ее предварительно на какой-то
особый запор. Бывали случаи, что дети и даже взрослые жители поселка искали
у Натти прибежища от дождя и бури, но он грубо, с угрозами отгонял их от
своей хижины. В наших краях такое поведение, право же, необычно!
не должны забывать его отвращение к обычаям цивилизованного мира. Вы
слышали, что рассказывал несколько дней назад мой отец, - как радушно принял
его Кожаный Чулок в тот первый приезд отца в эти глухие края. - Элизабет на
мгновение умолкла и вдруг лукаво улыбнулась; но темнота скрыла от ее подруги
Маккефри Энн
Сертаков Виталий
Березин Федор
Эриксон Стивен
Никитин Юрий
Флинт Эрик