потрясены этой фантастической картиной.
"Резвого". Оно шло у куттера под ветром таким курсом, что тому предстояло
пройти в нескольких ярдах от него. Корабль был великолепно оснащен, и самый
взыскательный глаз не мог бы обнаружить сквозь туманную завесу дождя ни
малейшего изъяна в его корпусе или в оснастке. Из всех парусов на нем был
поднят только крепко зарифленный грот-марсель и два штормовых стакселя, на
передней и на задней мачтах. Хотя могучий ветер напирал на судно с такой
силой, что оно кренилось набок, почти чертя бортом воду, корпус его
выпрямлялся каждый раз, когда его поднимала бурная волна с подветренной
стороны. Рангоут на нем был в полном порядке, и корабль шел быстро, легко,
делая около четырех узлов.
Кэп, в то время как куттер с быстротой ветра несся навстречу чужому судну, -
он смело правит к югу. Наверное, твердо надеется найти там гавань или
надежную якорную стоянку. Надо быть не в своем уме, чтобы очертя голову
мчаться, если не знать курса, хотя, возможно, ветер гонит его так же, как и
нас.
обращался Кэп. - Это французское королевское судно "Ли-Май-Кольм"
<Исковерканное французское "Ле Монкальм".>, оно держит курс на Ниагару, там
у них гавань и гарнизон. Да, капитан, попали мы в переделку!
завидеть английский корабль, как уж поджилки у него затряслись, скорей
спешит укрыться в гавани!
головой, - а то занесет нас вперед, в глубь вон той бухты, и бог весть,
удастся ли нам вернуться оттуда живыми!
мало нам места тут, на воде, и разве у нас под ногами не доброе английское
судно? Мы не какие-нибудь дрянные лягушатники, чтобы прятаться в гавани,
чуть подует ветерок! Эй, не зевать на руле, сэр!
француза. Куттер бежал прямо навстречу "Монкальму", расстояние между ними
уже не превышало ста ярдов, и было сомнительно, смогут ли они благополучно
разминуться.
него под кормой!
несколько мушкетов уже нацелились на англичан, как бы приказывая им
держаться на расстоянии. С борта "Резвого" было видно, как противники
размахивают руками, но озеро так разгулялось, что ни о каких военных
действиях не могло быть и речи. Вода выливалась из жерла двух или трех
легких пушек на борту корабля, но никто и не думал стрелять из них при таком
урагане. Черные бока "Монкальма" угрожающе блестели, вздымаясь над водой,
ветер свистел в снастях и завывал на тысячи ладов, заглушая крики французов.
шептаться. Лево руля, сэр, лево руля!
самому французскому кораблю, так что даже почтенный старый моряк испуганно
отпрянул, смутно опасаясь, как бы при следующей волне бушприт куттера не
ударился о его борт. Но этого не случилось. Выпрямив крен, "Резвый", как
готовая к прыжку пантера, ринулся вперед, еще мгновение - и он проскользнул
за кормой у вражеского судна, чуть не задев его бизань-мачту своим гафелем.
преувеличенной любезностью, свойственной многим представителям его нации,
даже когда они совершают самые низкие поступки, взмахнул шляпой, приветствуя
проходивший мимо куттер. При невозможности личного общения в этом жесте
учтивости выразились и французское bonhomie <Добродушие (франц.)> и тонкий
вкус, но у Кэпа они не вызвали ответных чувств: он был для этого слишком
прямолинеен - черта, свойственная англичанам; напротив, он угрожающе потряс
кулаком и пробормотал:
трепку! Не миновать бы тебе вставлять новые стекла в иллюминаторы! Ведь он
смеялся над нами, сержант!
считал своим солдатским долгом ответить на приветствие, - простая
вежливость, чего еще можно ждать от француза? А что у него там на уме, не
скоро разберешь!
с ним, пусть прячется в своей гавани, коли он туда доберется, а мы, как
истые английские моряки, останемся хозяевами на озере.
глазами за огромным черным корпусом "Монкальма", за его раздувающимся
гротмарселем и расплывчатыми очертаниями снастей, которые виднелись все
менее отчетливо, пока совсем не растаяли во мгле, словно призрачная тень.
Кэп с радостью последовал бы за кораблем, если бы осмелился; по правде
говоря, мысль провести еще одну штормовую ночь среди волн, беснующихся
вокруг их судна, была малообнадеживающей. Но гордость моряка мешала ему
выдать свою тревогу, тем более что находившиеся на его попечении неопытные
путешественники слепо доверяли его знаниям и мастерству.
опасность. Шторм на время несколько утих, и Кэпу пришло в голову опять идти
по ветру. Куттер всю ночь лежал в дрейфе, как прежде, лишь изредка
поворачивая на другой галс, чтобы в темноте случайно не наткнуться на берег.
Бесполезно описывать все события этой ночи. Она была похожа на любую
штормовую ночь. Килевая качка, грохот волн, шипенье брызг, непрерывный вой
ветра, удары, ежеминутно грозящие гибелью маленькому суденышку, когда оно
ныряло в набегавшую волну, и, что самое опасное, - быстрый дрейф. Такелаж
хорошо выдерживав шторм, и паруса были крепко зарифлены, но "Резвый" был
очень легким судном, и минутами казалось, что гребни валов накроют его и
стремительно унесут с собой.
утро, кто-то тронул его за плечо. Подняв голову, он увидал Следопыта. С той
минуты, как начался шторм, проводник почти не показывался на палубе;
врожденная скромность подсказывала ему, что на судне должно распоряжаться
только морякам, и он оказывал капитану куттера такое же доверие, какого
потребовал бы на лесной тропе к своему собственному умению и опыту. Но
теперь он счел себя вправе вмешаться и сделал это с отличавшей его прямотой.
и очнулся, - сон сладок, я это знаю по себе, но жизнь еще слаще. Оглянитесь
кругом и скажите сами, пристало ли командиру спать в такую минуту?
постепенно вернулась способность соображать. - И вы, оказывается, записались
в лагерь ворчунов? А я-то на суше восхищался находчивостью, с какой вы без
компаса продирались сквозь непроходимые дебри, а когда мы вышли на воду, не
мог нарадоваться вашей скромности и выдержке - они нисколько не уступали
вашему знанию своего дела. Признаюсь, я меньше всего ожидал услышать такую
отповедь от вас!
место; я бы не стал никого обременять советами, но не забывайте, что с нами
Мэйбл Дунхем, а это уже совсем другое дело. И у Мэйбл есть свои таланты, но
она не так закалена, как мы, она нежная и хрупкая. Да так оно и должно быть.
О ней-то и идет речь, а вовсе не обо мне!
дочь солдата и племянница моряка, не к лицу ей быть чересчур робкой и
чувствительной во время урагана. Неужто она струсила?
и умеет молчать. Я от нее ни слова не слыхал о том, что произошло на
"Резвом". А все-таки, я думаю, ей бы очень хотелось, чтобы Джаспера -
Пресную Воду вернули на прежнее место и на куттере все пошло бы по-старому.
Это понятно. Такова человеческая натура!
Дунхемов. Первый встречный для нее лучше родного дяди, а всякий проходимец
знает больше, нежели старый моряк! Такова человеческая натура, мастер
Следопыт! А я не такой человек, черт возьми, чтобы хоть на дюйм отклониться
вправо или влево от намеченного курса из-за причуд дерзкой девчонки двадцати
лет от роду! Или даже тех... - тут Кэп слегка понизил голос, - или даже тех,
кто только и умеет, что вытягиваться в струнку на парадах Пятьдесят пятого
пехотного его величества полка. Не для того я сорок лет бороздил моря, чтобы
здесь, в этой пресной луже, меня учили, что такое человеческая натура!.. Ну
и упорный же ураган! Дует так, будто сам Борей раздувает мехи... Но что это
там такое, с подветренной стороны? - Моряк даже потер глаза от удивления. -
Берег! Это так же верно, как то, что меня зовут Кэпом. Берег, берег, да еще
крутой!
качая головой и не скрывая тревоги.
- берег под ветром, без малого в одной миле от нас, да еще со здоровенной
грядой бурунов, какой, пожалуй, не встретишь на всем побережье Лонг-Айленда!
утешительного в этом нет, но если вы думаете, что неутешительное может
обескуражить моряка, то вы очень ошибаетесь. В лесах вас ведь ничто не может
обескуражить, не правда ли, любезный друг?
свои способности, чтобы заметить и распознать ее, а затем стараюсь от нее
избавиться; иначе мой скальп уже давно сушился бы в вигваме какого-нибудь
минга. На озере же я не умею отыскивать след, и мой долг подчиняться; но
нельзя забывать, что на борту с нами такая девушка, как Мэйбл Дунхем. А вот
Орловский Гай Юлий
Орлов Алекс
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Корнев Павел
Афанасьев Роман