Чтение 49–й страницы книги ~Мертвая зона~

"седана", хотя стоянка в этом месте была запрещена. Перед воротами стоял
Джимми Картер и пожимал руки рабочим, заступавшим на смену. Они шли по-
лусонные, в тяжелых мешковатых пальто, с завтраком в корзинках или бу-
мажных пакетах. Для каждого у Картера находилось свое слово. Его улыбка,
не успевшая пока разойтись миллионными тиражами, была безоблачной и неу-
томимой. Нос покраснел от мороза.

Джонни проехал еще полквартала, припарковался и направился к фабрич-
ным воротам; снег скрипел и похрустывал у него под ногами. Агент секрет-
ной службы смерил его взглядом и потерял к нему интерес - по крайней ме-
ре внешне.

- Я готов голосовать за любого, кто собирается снизить налоги, - го-
ворил мужчина в заношенной лыжной куртке с целым созвездием прожженных
кислотой дырок на рукаве. - От этих проклятых налогов житья нет, честное
слово.

- Мы займемся этим делом, - сказал Картер. - Когда я окажусь в Белом
доме, мы прежде всего пересмотрим налоговую политику. - Спокойная самоу-
веренность, звучавшая в его голосе, насторожила Джонни.

Глаза Картера, поражавшие своей голубизной, встретились с глазами
Джонни.

- Привет! - сказал он.

- Здравствуйте, мистер Картер, - сказал Джонни. - Я не работаю здесь.
Просто ехал мимо и увидел вас.

- Ну что же, рад, что остановились. Я выдвинул свою кандидатуру в
президенты.

- Я знаю.

Картер протянул руку. Джонни пожал ее.

- Надеюсь, что вы... - начал было Картер. И осекся.

Последовала вспышка, внезапный треск, как будто он сунул палец в
электрическую розетку. Зрачки у Картера сузились. Они с Джонни смотрели
друг на друга, казалось, целую вечность.

Агенту секретной службы все это не понравилось. Он бросился к Карте-
ру, на ходу расстегивая пальто. За их спиной, из какой-то немыслимой да-
ли, донесся долгий и протяжный гудок, возвещавший о начале семичасовой
смены.

Джонни выпустил руку Картера, но они продолжали смотреть друг на дру-
га.

- Что это, черт возьми? - тихо спросил Картер.

- По-моему, дружище, ты куда-то собирался, - подал вдруг голос агент
и положил увесистую руку на плечо Джонни. - Или нет?

- Все в порядке, - успокоил его Картер.

- Вы станете президентом, - сказал Джонни.

Рука агента лежала на его плече, но она стала как будто легче, и
вновь Джонни что-то почувствовал. Агенту секретной службы

(ГЛАЗА)

не нравились эти глаза. Они показались ему

(ГЛАЗА УБИЙЦЫ, ГЛАЗА МАНЬЯКА)

холодными и странными... пусть только запустит руку в карман пальто,
пусть хотя бы шевельнет ею, и я уложу его прямо на тротуаре. Не успела
эта мысль агента пронестись в голове Джонни, как вдруг откуда-то пришли
два слова, простые и страшные:

(ЛОРЕЛ МЭРИЛЕНД ЛОРЕЛ МЭРИЛЕНД ЛОРЕЛ МЭРИЛЕНД ЛОРЕЛ)

- Да, - сказал Картер.

- Это реальнее, чем многие думают... реальнее, чем вы сами думаете...
в общем, вы победите.

Картер молча глядел на него, слегка раздвинув губы в улыбке.

- У вас есть дочь. Она поступит в школу в Вашингтоне. В школу... - Но
это уже было в мертвой зоне. - Школа названа именем освобожденного раба.

- Приятель, а ну-ка двигай отсюда, - сказал агент.

Картер посмотрел на него, и тот замолчал.

- Рад был познакомиться, - сказал Картер. - Вы меня слегка озадачили,
и все же я рад.

Джонни вернулся в свое обычное состояние. Все прошло.

Он почувствовал, что у него замерзли уши и что не мешает заглянуть
кой-куда.

- Все доброго, - сказал он, смешавшись.

- Спасибо. И вам того же.

Он повернулся к машине, чувствуя на себе взгляд агента, и уехал, как
в тумане.

Уолтер Кронкайт перешел от американских политиков к гражданской войне
в Ливане. Джонни поднялся, налил себе еще пепси и отсалютовал стаканом
экрану телевизора. ТВОЕ ЗДОРОВЬЕ, УОЛТ. ВЫПЬЕМ ЗА ТРИ "Р" - РАСПАД, РАЗ-
РУШЕНИЕ И РОК. КУДА БЫ МЫ БЕЗ НИХ ДЕЛИСЬ?

В дверь тихо постучали.

- Войдите, - отозвался Джонни, ожидая увидеть Чака; наверное, позовет
его прокатиться в Сомерсуэрт. Но это был не Чак. Это был отец Чака.

- Привет, Джонни, - сказал Чатстворт. Он был в застиранных джинсах и
легкой спортивной рубашке навыпуск. - Можно?

- Разумеется. Я думал, вы возвратитесь поздно.

- Видите ли, мне позвонила Шелли. - Так звали его жену. Роджер вошел
и закрыл за собой дверь. - К ней прибежал Чак. Расплакался от радости,
как малый ребенок. Сказал, что ваша система сработала. И что у него, на-
верное, все будет в порядке.

Джонни поставил стакан.

- Нам еще предстоит потрудиться, - сказал он.

- Чак встретил меня в аэропорту. - Последний раз я видел его таким...
уж и не вспомню когда. Лет в десять. Или в одиннадцать. Тогда я подарил
ему пистолет калибра 5,6 миллиметра, о котором он мечтал пять лет... Он
прямо в аэропорту прочитал мне заметку из газеты. Сдвиг просто невероят-
ный. Я пришел поблагодарить вас.

- Благодарить надо Чака, - сказал Джонни. - Он очень восприимчив. Его
успех во многом объясняется самовнушением. Он убедил себя, что это ему
под силу, и теперь развивает успех. Точнее не сформулируешь.

Роджер сел.

- Он говорит, вы учите его мысленно переключаться.

- Что ж, верно, - улыбнулся Джонни.

- Он сумеет пройти тесты?

- Трудно сказать. Жаль, если он все поставит на карту и проиграет.
Экзамен всегда стрессовая ситуация. Если его вдруг заклинит, не исключе-
на психическая травма. Не подумать ли о хороших подготовительных курсах?
Вроде Питсфилдских.

- Была у нас такая мысль, но, честно говоря, я считал, что этим мы
просто отдалим то, чего все равно не миновать.

- Вот-вот, отсюда все комплексы. Он чувствует, что ситуация критичес-
кая: пан или пропал.

- Я никогда не давил на Чака.

- Сознательно нет. Мне это известно. И Чаку тоже. Но, с другой сторо-
ны, вы богаты, преуспеваете и колледж в свое время окончили с отличием.
Чак, по-моему, чувствует себя так, словно ему вступать в игру сразу же
за Хенком Аароном.

- Тут уж я, Джонни, ничего не могу поделать.

- Я полагаю, что после года на подготовительных курсах, вдали от до-
ма, он яснее представит свое будущее. А потом он бы поработал на одной
из ваших фабрик. Если бы это был мой сын и мои фабрики, я бы пошел ему
навстречу.

- Почему же он мне сам ничего об этом не говорил?

- Чтобы вы не подумали, будто он перед вами стелется, - сказал Джон-
ни.

- Это его собственные слова?

- Да. Чаку хотелось бы попробовать себя в деле, он считает, это ему
пригодится. Чак мечтает пойти по вашим стопам, мистер Чатсворт. Но за
вами трудно угнаться. Отсюда его проблемы. У него дрожат руки, как у не-
опытного охотника при виде дичи.

Вообще-то Джонни немного приврал. Правда, кое-что проскальзывало в их
разговорах, но до таких откровений никогда не доходило. Если что и было,
то не на словах. Просто Джонни время от времени прикасался к Чаку, и та-
ким образом ему многое приоткрылось. Он видел фотокарточки, которые Чак
носил в бумажнике, и понял, как тот относится к отцу. О каких-то вещах
Джонни никогда бы не рассказал своему собеседнику, человеку приятному,
но достаточно для него далекому: Чак готов был целовать землю, по кото-
рой ступал его отец. Держался он уверенно и непринужденно, точь-в-точь
как Роджер, но за этим таился страх, что он никогда не нагонит отца. За-
хиревшую ткацкую фабрику Чатсвортстарший превратил в текстильную империю
Новой Англии. Отцовская любовь, казалось Чаку, зиждется на вере, что и
он когда-нибудь горы своротит. Станет настоящим спортсменом. Будет
учиться в хорошем колледже. Будет ч и т а т ь.

- Вы уверены, что все обстоит именно так? - спросил Роджер.

- Вполне. Но я буду очень признателен, если Чак не узнает о нашем
разговоре. Я ведь открыл вам его секреты. - УЖ ЭТО ТОЧНО, НЕ СОМНЕВАЙ-
ТЕСЬ.

- Хорошо, о подготовительных курсах мы с Чаком и Шелли еще поговорим.
А пока возьмите. - Он достал из кармана брюк белый конверт и протянул
его Джонни.

- Что это?

- Откройте и увидите.

Джонни открыл. В конверте лежал чек на пятьсот долларов.

- Да вы что! Я не могу...

- Можете и возьмете. Я обещал вам вознаграждение в случае успеха, а
свои обещания я выполняю. Перед отъездом вы получите еще один чек.

- Послушайте, мистер Чатсворт, я ведь просто...

- Тес. Я хочу вам кое-что сказать, Джонни. - Чатсворт наклонился. На