говорится у Вл. Соловьева; см., например, определение веры как особого рода
познания (Указ. соч. Т. 1. С. 719) или о вере как о своего рода
непосредственном знании (там же. С. 774). Ср. также известные максимы
"верую, чтобы понимать" (Августин, Ансельм Кентерберийский) и "понимаю,
чтобы веровать" (Абеляр). См. аналогичные фрагменты о соотношении веры и
знания в ФИ (с. 106).
за его критику средних веков, - распространенный мотив не только в русской
философии начала XX века (Бердяев, Флоренский), но и в различных течениях
XIX века (например, "Фрагменты о христианстве" Новалиса). Критическое
отношение к новому времени сохранялось у Лосева и в дальнейшем (ЭВ), причем
в работах последнего периода Лосев рассматривает свойственное, согласно его
теории, новому времени возведение отдельного человеческого субъекта в
абсолют как исторически необходимый этап в становлении личностного чувства
(В поисках смысла. С. 229). О личностном чувстве в приложении к истории см.
прим. 61.)
друга категориям, между которыми нет смысла устанавливать субординационные
отношения, восходит, видимо, у Лосева, с одной стороны, к античности, с
другой - к одному из вариантов философского истолкования православной
догматики (вопрос о богочеловечестве Христа, о принципах совмещения
божественной и тварной субстанций), представленному прежде всего Вл.
Соловьевым (ср.: "<...> и мертвое вещество и чистое мышление суть лишь
отвлечения ума <...>" ?Указ. соч. Т. 2. С. 330). В 80-е годы Лосев употребил
для определения существа соловьевской позиции в этом вопросе оксюморонное
определение "материалистический идеализм" (Вл. Соловьев и его ближайшее
литературное окружение ??Литературная учеба. 1987. № 3. С. 163). [Оксюморон,
оксиморон - (греч., - остроумно-глупое) - стилистический оборот, в котором
сочетаются семантически контрастные слова, создающие неожиданное смыловое
единство; например, "живой труп", "убогая роскошь".] И неоплатоническое
Единое, и соловьевское Всеединство, совмещающие в себе антиномичные пары
категорий, в том числе материю и идею, понимаются здесь не как результат
синтезирующих усилий познающего субъекта - как это происходит в
рационализме, - но как объективная характеристика бытия ("<...> фактическая
реальность и разумная форма не могут быть действительно соединены в одном
познающем субъекте <...> они должны быть соединены уже в самом познаваемом,
т.е. в сущем, другими словами, всеединство, чтобы быть настоящей истиной,
должно быть всеединством сущего <...>" ?Указ. соч. Т. 1. С. 696). О различии
этой позиции и языческого пантеизма, как он отразился в учении Платона, см.
ОАСМ, 852-856; прим. к с. 523; о доктрине православного энергетизма,
составляющей ядро лосевских взглядов в этом вопросе, см. ФИ, прим. к с. 50.
прокомментированная следующим образом: "И это выпускается в Советской
стране! О чем это говорит? О том, что у нас все еще недостаточно
бдительности... У нас <...> должна быть узда пролетарской диктатуры. А тут
узды не оказалось. Очень жаль!" (Стенографический отчет... С. 75).
должно").
Стихотворение "Все кругом". (Атрибуция А.А.Тахо-Годи).
и "механистов" (Л.И.Аксельрод, И.И.Скворцов-Степанов, А.К.Тимирязев и др.) в
острой форме развернулась в 1926-1929 гг. Спор велся в основном об оценке
новейших физических теорий, в частности - о теории относительности; о
статусе диалектики в научном познании: о ее выводном из опытных данных
характере (Аксельрод) или, напротив, о ее методологическом значении,
проявляющемся при формировании доопытных фундаментальных положений науки
(Деборин), и др. На Второй всесоюзной конференции марксистско-ленинских
учреждений (1929) механицизм был подвергнут резкой критике как "явный отход
от марксистско-ленинских позиций в философии" (см.: Под знаменем марксизма.
1929. № 10-11); "диалектики", в свою очередь, подверглись политической
дискредитации в 1930-1931 гг., когда за ними укрепилось сталинское название
"меньшевиствующих идеалистов" (см.: Митин М. Боевые вопросы
материалистической диалектики. М., 1936). См. также ФИ, прим. к с. 14,
18,20.
времени велась, в частности, на основе теории рефлексов, в школах
В.М.Бехтерева и И.П.Павлова; в начале 20-х гг. тезис об "объективности" был
заимствован психологами, оспаривавшими "идеалистические" и
"субъективистские" основы академической психологии и стремившимися создать
психологию на основе диалектического материализма, о чем было заявлено на
Психоневрологическом съезде в 1922 году К.Н.Корниловым, который и был
назначен в 1923 году руководителем Московского института психологии, т.е.
института, созданного в 1911 г. Г.Челпановым и до того времени бессменно им
возглавляемого. Г.И.Челпанов (1862-1936) - университетский преподаватель
Лосева (и, кстати, Корнилова), руководитель Психологического общества, с
работой которого связано начало научной деятельности Лосева. Теория
"реактологии", разрабатываемая Корниловым и его сторонниками, в свою
очередь, была дискредитирована в психологической дискуссии, проведенной в
1930-1931 гг.
тождестве, относится к числу наиболее устойчивых лосевских тем. С точки
зрения Лосева, античность отождествляла субъект и объект в понятии
"созерцание"; другими средствами достигалось это единство в средневековом
христианстве; расколола же субъект и объект, создав "между ними непроходимую
бездну", лишь новоевропейская философия, которая с тех пор вынуждена впадать
в различные формы одностороннего субъективизма и объективизма (см., напр.,
ИАЭ, VI, 422, 478 и др.).
оно может быть явлением, как не сущего в себе?" ... Отсюда прямо вытекает
соотносительность этих категорий (явления и сущего. - Л.Г.) и совершенная
невозможность приписывать одну из них метафизической сущности исключительно,
а другую столь же исключительно миру нашего действительного опыта, отделяя,
таким образом, эти две области и делая одну безусловно недоступною для
другой" (Указ. соч. Т. 1. С. 749-750).
православной доктрине энергетизма, с одной стороны, пантеистическим версиям,
приводящим к субстанциальному тождеству души и тела, идеи и материи,
Божества и тварного мира; а с другой стороны - различным вариантам
спиритуализма, отрицающим всякое соприкосновение этих двух - областей.
Согласно паламитскому учению, лежащему в основе православного энергетизма,
тварный мир причастен божественному не субстанциально, но энергийно, и -
соответственно ступеням восхождения - это энергийное приобщение ведет к
образованию различных форм телесности (в том числе к умному телу). Cм. ОАСМ,
849-883; а также ФИ, прим. к с. 50.
была выделена Кагановичем на XVI съезде. Однако в этой фразе Лосев
реконструирует мифологическое сознание вульгарного марксизма; ср. об этом же
в другой работе: "Пролетарское государство, например, никак не может и не
должно допускать существования свободного искусства и свободной науки.
Допустите свободную науку, и она начнет вам опровергать теорию Дарвина или
механику Ньютона. Нам хочется происходить от обезьяны, а теперь на Западе
такая теория вызывает только улыбку. ... Как же нам быть? Необходимо
запретить опровержение Дарвина, а на опровержение Эйнштейна необходимо
отпустить большие средства, потому что неловко ведь всерьез ставить вопрос о
конечности мира и непространственности материи. Дж. Бруно сожгли в свое
время совершенно правильно и логично. Что же иначе с ними делать, с
идейными-то? Так же правильно и логично и теперь уничтожаются представители
средневекового мистицизма <...>" (ОАСМ, 821-822).)
оказали, видимо, влияние Плотин (в АКСН Лосев перевел и прокомментировал
основные главы плотиновского трактата "О вечности и времени", положения
которого во многом соответствуют структуре лосевской мысли) и А.Бергсон,
который, согласно позднему высказыванию Лосева, как никто другой, несмотря
на свою излишнюю, по Лосеву, натуралистичность и недиалектичность,
приблизился "в свое время к понятию времени как алогического становления
умной вечности" (ИАЭ, VI, 357). О времени как алогическом становлении у
самого Лосева. Cм. авторские прим. 6 и 8 в ДХФ, 138-140; ср. также: ФИ, с.
109-110; Гл. XI, ч. 4, п. c наст, изд.
Вып. 3. С. 45-46. Цитата содержит незначительные пунктуационные неточности.
(Атрибуция В.Г.Сукача).
Лосевым и в его более поздних работах; "аисторичность", однако, понимается
при этом не как отсутствие в античности всякой философии истории, но как
такое чувство истории, которое принципиально отлично по своему смыслу от
историзма христианства и нового времени. О различных этапах становления
специфически античного понимания истории см. АФИ.
Стихотворение "Перебои". (Атрибуция А.А.Тахо-Годи).
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Соломатина Татьяна