Чтение 49–й страницы книги ~Женщины~

кухонный нож.

Кроме этого, 50-75 баксов в день - это для меня слишком.

- У меня есть немного коки.

- Я пас.

Она налила еще вина.

Не знаю, почему, но с каждой новой женщиной вс казалось как в первый
раз, почти как будто я никогда до этого с женщиной не был. Я поцеловал
Кэсси. Целуя ее, я запустил руки во все эти ее длинные волосы.

- Музыки хочешь?

- Да нет, не надо.

- Ты знал Ди Ди Бронсон, не так ли? - спросила Кэсси.

- Да, мы расстались.

- Слышал, что с ней произошло?

- Нет.

- Сначала она потеряла работу, потом поехала в Мексику.

Познакомилась с тореадором на пенсии. Тореадор избил ее до полусмерти и
отобрал все сбережения, 7000 долларов.

- Бедная Ди Ди: сначала - я, потом - вот такое.

Кэсси встала. Я смотрел, как она идет по комнате. Ее задница шевелилась
и мерцала под узким зеленым платьем. Она вернулась с бумагой и кое-какой
травой. Забила косяк.

- Потом она попала в аварию.

- Она никогда не умела водить машину. Ты ее хорошо знаешь?

- Нет. Но разговоры-то ходят в наших кругах.

- Просто жить, пока не умрешь, - уже тяжелая работа, - сказал я.

Кэсси передала мне косяк.

- У тебя-то самого жизнь, кажется, - в порядке, - сказала она.

- В самом деле?

- То есть, ты не наезжаешь, не пытаешься произвести впечатление, как
некоторые мужики. И с тобой, мне кажется, само по себе весело.

- Мне нравятся твоя задница и твои волосы, - сказал я. - И твои губы, и
глаза, и вино твое, и твоя квартира, и твои косяки. Но я - не в порядке.

- Ты много пишешь о женщинах.

- Я знаю. Мне иногда интересно, о чем я буду писать после этого.

- Может, это никогда не кончится.

- Вс кончается.

- Оставь немного покурить.

- Конечно, Кэсси.

Она дернула, потом я ее поцеловал. Отогнул ей голову назад за волосы.
Насильно раскрыл ей губы. Долгий был поцелуй. После него я ее отпустил.

- Тебе так нравится, правда? - спросила она.

- Для меня это интимнее и сексуальнее, чем ебаться.

- Я думаю, ты прав, - сказала она.

Мы курили и пили несколько часов, затем отправились в постель.

Мы целовались и играли. Я был хорош, тверд и гладил ее хорошо, но через
десять минут уже знал, что ничего не выйдет. Снова слишком много выпито. Я
начал потеть и напрягаться. Еще несколько раз я дернулся в ней и скатился.

- Прости меня, Кэсси....

Я наблюдал, как ее голова опускается к моему пенису. Он был по-прежнему
тверд. Она стала его лизать. На кровать запрыгнул пес, и я пинком его
скинул. Я смотрел, как Кэсси лижет мой хуй. В окно проникал лунный свет, и
я видел ее отчетливо. Она взяла кончик члена и просто стала слегка его
покусывать.

Неожиданно заглотила его целиком и заработала хорошо, пробегая языком
вверх и вниз по всей длине, сося его. Божественно.

Я дотянулся и схватил ее за волосы одной рукой - и поднял всю их массу,
высоко над головой, все эти волосы, пока она сосала мой хуй. Это длилось
долго, но я, наконец, почувствовал, что готов кончить. Она тоже поняла и
удвоила усилия. Я начал похныкивать и слышал, как большая собака
поскуливает на ковре вместе со мной. Мне понравилось. Я держался как мог
долго, продлевая удовольствие. Затем, по-прежнему держа и лаская ее
волосы, взорвался ей прямо в рот.

Когда я проснулся на следующее утро, Кэсси одевалась.

- Все в порядке, - сказала она, - можешь остаться. Только обязательно
запри дверь, когда будешь уходить.

- Ладно.

После ее ухода я принял душ. Потом нашел в холодильнике пиво, выпил,
оделся, попрощался с Элтоном, убедился, что дверь за мной закрылась, влез
в фольксваген и поехал домой.

Три или четыре дня спустя я нашел записку Дебры и позвонил ей.

Та сказала:

- Приезжай, - и объяснила, как проехать на Плайя-дель-Рэй, и я поехал.
Она снимала маленький дом с передним двориком. Я заехал прямо в этот
дворик, вылез из машины и постучал, потом позвонил. У нее был один из
таких звонков с двумя нотами. Дебра открыла дверь. Она выглядела так же,
как я ее запомнил - с громадным напомаженным ртом, короткой стрижкой,
яркими серьгами, в духах и почти постоянно - со своей широкой улыбкой.

- О, заходи, Генри!

Я так и сделал. У нее сидел какой-то парень. Но он был очевидным
гомосексуалом, поэтому, на самом деле, я не расценил это как выпад.

- Это Ларри, мой сосед. Он живет в домике там, сзади.

Мы пожали друг другу руки, и я сел.

- Есть тут чего-нибудь выпить? - спросил я.

- Ох, Генри!

- Я могу за чем-нибудь сходить. Я б захватил с собой, только не знаю,
чего ты хочешь.

- О, у меня кое-что есть.

Дебра скрылась в кухне.

- Как дела, - спросил я у Ларри.

- Дела были не очень, но теперь - лучше. Самогипнозом занимаюсь.

Просто чудеса со мной творит.

- Хочешь чего-нибудь выпить, Ларри? - спросила из кухни Дебра.

- О, нет, спасибо...

Дебра вышла с двумя бокалами красного вина. Дом Дебры был чересчур
украшен. Везде что-то стояло. Он был дорого загроможден, а рок-музыка,
казалось, звучала везде из маленьких динамиков.

- Ларри практикует самогипноз.

- Он мне сказал.

- Ты не представляешь, насколько лучше мне спится сейчас, ты не
представляешь, насколько лучше я сейчас соотношусь, - сказал Ларри.

- Ты думаешь, нам всем стоит попробовать? - спросила Дебра.

- Ну, трудно сказать. Но я знаю одно - мне помогает.

- Я закатываю вечеринку на День Всех Святых, Генри. Все приходят.
Почему б тебе тоже не подъехать? Как ты думаешь, кем он может нарядиться,
Ларри?

Они оба посмотрели на меня.

- Ну, я не знаю, - сказал Ларри. - В самом деле, не знаю. Может
быть?... о, нет... не думаю....

Блямкнул дверной звонок, и Дебра пошла открывать. Пришел еще один
гомосек, без рубашки. В волчьей маске с большим резиновым языком,
болтавшимся из пасти. Гомик был чем-то разражен и подавлен.

- Винсент, это Генри. Генри, это Винсент....

Винсент меня проигнорировал. Он просто стоял в дверях со своим
резиновым языком.

- У меня был жуткий день на работе. Я там больше не могу находиться.
Уволюсь, наверное.

- Но Винсент, что же ты будешь делать? - спросила его Дебра.

- Не знаю. Но я могу многое. Мне не нужно за ними говно жрать!

- Ты на вечеринку придешь, правда, Винсент?

- Конечно, я уже много дней готовлюсь.

- Ты выучил свою роль в пьесе?

- Да, но в этот раз, я думаю, нам лучше сделать пьесу до того, как
будем делать игры. В прошлый раз, еще до того, как к пьесе приступить, мы
все так нарезались, что не отдали пьесе должного.

- Ладно, Винсент, так и сделаем.

С этим Винсент и его язык повернулись и вышли за дверь.

Ларри поднялся.

- Ну ладно, мне тоже пора. Приятно было, - сказал он мне.

- Ладно, Ларри.

Мы пожали руки, и Ларри ушел через кухню и черный ход к себе домой.

- Ларри мне здорово помогал, он хороший сосед. Я рада, что ты с ним
по-доброму.

- Да он нормальный. Черт, он же все равно раньше пришел.

- У нас с ним секса нет.

- У нас тоже.

- Ты меня понял.

- Я лучше схожу куплю нам чего-нибудь выпить.

- Генри, у меня всего много. Я же знала, что ты придешь.

Дебра наполнила бокалы. Я посмотрел на нее. Молодая, но выглядит так,
будто только что из 1930-х годов. Черная юбка, доходившая до какого-то
места между коленом и лодыжкой, черные туфли на высоком каблуке, белая
блузка со стоячим воротничком, бусы, серьги, браслеты, рот в помаде, много
румян, духи.

Сложена она хорошо - со славными грудями и ягодицами, - к тому же, она
покачивала ими, когда ходила. Она постоянно зажигала себе сигареты, и
везде валялись окурки, измазанные ее помадой. Я почувствовал, будто попал