[249]
Глава тридцать восьмая
В ту осень снег выпал очень поздно. Мы жили в деревянном домике среди сосен на склоне горы, и по ночам бывали заморозки, так что вода в двух кувшинах на умывальнике покрывалась к утру тонкой корочкой льда. Madame Гуттинген рано утром входила в комнату, чтобы закрыть окна, и разводила огонь в высокой изразцовой печке. Сосновые дрова трещали и разгорались, и огонь в печке начинал гудеть, и madame Гуттинген во второй раз входила в комнату, неся толстые поленья для печки и кувшин с горячей водой. Когда комната нагревалась, она приносила завтрак. Завтракая в постели, мы видели озеро и горы по ту сторону озера, на французском берегу. На вершинах гор лежал снег, и озеро было серое со стальной синевой.
были твердые, как камень, и дорога упорно лезла вверх через рощу и потом,
опоясав гору, выбиралась туда, где были луга, и сараи, и хижины в лугах на
опушке леса, над самой долиной. Долина была глубокая, и на дне ее протекала
речка, впадавшая в озеро, и когда ветер дул из долины, слышно было, как
речка шумит по камням.
роще земля под ногами была мягкая: она не отвердела от мороза, как на
дороге. [250] Но нам не мешало то, что земля на дороге твердая, потому что
подошвы и каблуки у нас были подбиты гвоздями, и гвозди вонзались в мерзлую
землю, и в подбитых гвоздями башмаках идти по дороге было приятно и как-то
бодрило. Но идти рощей было тоже очень хорошо.
озера, и в солнечные дни мы сидели на веранде, и нам было видно, как вьется
дорога по горному склону, и виден был склон другой горы и расположенные
террасами виноградники, где все лозы уже высохли по-зимнему, и поля,
разделенные каменными оградами, и пониже виноградников городские дома на
узкой равнине у берега озера. На озере был островок с двумя деревьями, и
деревья были похожи на двойной парус рыбачьей лодки. Горы по ту сторону
озера были крутые и остроконечные, и у южного края озера длинной впадиной
между двумя горными кряжами лежала долина Роны, а в дальнем конце, там, где
долину срезали горы, был Дан-дю-Миди. Это была высокая снежная гора, и она
господствовала над долиной, но она была так далеко, что не отбрасывала тени.
наверху, в маленькой комнатке с дощатыми стенами и большой печкой в углу. Мы
накупили в городе журналов и книг и выучились многим карточным играм для
двоих. Маленькая комната с печкой была нашей гостиной и столовой. Там было
два удобных кресла и столик для журналов и книг, а в карты мы играли на
обеденном столе, после того как уберут посуду. Monsieur и madame Гуттинген
жили внизу, и вечерами мы иногда слышали, как они разговаривают, и они тоже
были очень счастливы вдвоем. Он когда-то был обер-кельнером, а она работала
горничной в том же отеле, и они скопили деньги на покупку этого дома. У них
был сын, который готовился стать обер-кельнером. Он служил в отеле в Цюрихе.
Внизу было помещение, где торговали вином и пивом, и по вечерам мы иногда
слышали, как на дороге останавливались повозки и мужчины поднимались по
ступенькам в дом пропустить стаканчик. [251]
поленья, чтоб подбрасывать в печку. Но мы не засиживались поздно. Мы
ложились спать в нашей большой спальне, не зажигая огня, и, раздевшись, я
открывал окна, и смотрел в ночь, и на холодные звезды, и на сосны под
окнами, и потом как можно быстрее ложился в постель. Хорошо в постели, когда
воздух такой холодный и чистый, а за окном ночь. Мы спали крепко, и если
ночью я просыпался, то знал отчего, и тогда я отодвигал пуховик, очень
осторожно, чтобы не разбудить Кэтрин, и опять засыпал, с новым чувством
легкости от тонкого одеяла. Война казалась далекой, как футбольный матч в
чужом колледже. Но из газет я знал, что бои в горах все еще идут, потому что
до сих пор не выпал снег.
тропинка, но она была очень крутая, и обычно мы предпочитали спускаться по
дороге и шли широкой, отверделой от мороза дорогой между полями, а потом
между каменными оградами виноградников и еще ниже между домиками лежащих у
дороги деревень. Деревень было три: Шернэ, Фонтаниван и еще одна, забыл
какая. Потом все той же дорогой мы проходили мимо старого, крепко сбитого
каменного chateau на выступе горы, среди расположенных террасами
виноградников, где каждая лоза была подвязана к тычку, и все лозы были сухие
и бурые, и земля ожидала снега, а внизу, в глубине, лежало озеро, гладкое и
серое, как сталь. От chateau дорога шла вниз довольно отлого, а потом
сворачивала вправо, и дальше был вымощенный булыжником очень крутой спуск
прямо к Монтре.
лебедей, и бесчисленных чаек, и буревестников, которые взлетали, как только
подойдешь поближе, и жалобно кричали, глядя вниз, на воду. Поодаль от берега
плыли стаи гагар, маленьких и темных, оставляя за собой след на воде. Придя
в город, мы пошли по главной улице и рассматривали витрины магазинов. Там
было много больших отелей, теперь закрытых, но магазины почти все были
открыты, и нам везде были очень рады. Была очень хорошая [252]
парикмахерская, и Кэтрин зашла туда причесаться. Хозяйка парикмахерской
встретила ее очень приветливо, это была наша единственная знакомая в Монтре.
Пока Кэтрин причесывалась, я сидел в пивном погребке и пил темное мюнхенское
пиво и читал газеты. Я читал "Корьере делла сера" и английские и
американские газеты из Парижа. Все объявления были замазаны типографской
краской, вероятно, чтобы нельзя было использовать их для сношений с
неприятелем. Это было невеселое чтение. Дела везде обстояли невесело. Я
сидел в уголке с большой кружкой темного пива и вскрытым бумажным пакетом
pretzeis (1) и ел pretzeis, потому что мне нравился их солоноватый привкус и
то, каким вкусным от них становилось пиво, и читал о разгроме. Я думал, что
Кэтрин зайдет за мной, но она не заходила, и я положил газеты на место,
заплатил за пиво и пошел искать ее. День был холодный, и сумрачный, и
зимний, и камень стен казался холодным. Кэтрин все еще была в
парикмахерской. Хозяйка завивала ей волосы. Я сидел в кабинетике и смотрел.
Это меня волновало, и Кэтрин улыбалась и разговаривала со мной, и голос у
меня был немного хриплый от волнения. Щипцы приятно позвякивали, и я видел
волосы Кэтрин в трех зеркалах, и в кабинетике было тепло и приятно. Потом
хозяйка уложила Кэтрин волосы, и Кэтрин посмотрела в зеркало и немножко
изменила прическу, вынимая и вкалывая шпильки; потом встала.
хозяйка.
Давай зайдем куда-нибудь и вместо чая выпьем пива. Для маленькой Кэтрин пиво
очень полезно. Оно не даст ей слишком сильно расти.
---------------------------------------(1) Род печенья (нем.). [253]
говорит, что мне полезно пиво и что оно ей не даст слишком сильно расти.
жокеем.
пожениться, - сказала Кэтрин. Мы сидели в пивной за столиком в углу. На
улице уже темнело. Было рано, но день был сумрачный, и вечер рано наступил.
я такая в мэрию.
ей сказала, что у нас уже есть два мальчика и две девочки.
свадьба и чтоб все думали: какая красивая пара.
скверно на душе, это в Милане, когда я почувствовала себя девкой, и то через
пять минут все прошло, и потом тут больше всего была виновата комната. Разве
я плохая жена?
поженимся.
узковат, так что лучше не давать маленькой Кэтрин очень расти.
моего кровяного давления.
Он сказал, что ходить бы на лыжах можно, только падать нельзя.
родиться маленькому.
выйду за тебя, я стану американкой, а по американским законам, когда б мы ни
поженились, - ребенок считается законным.
Буджолд Лоис
Лондон Джек
Юрьев Сергей
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия