из трав.
явно "полетел".
укола не столько больно, сколько тяжело. Потом Лиза и Хасан ушли вдвоем.
Похоже, и в самом деле эта парочка даром времени не теряла, успешно
снюхалась, пока я в отключке валялся. Нашел-таки Хасан свою "манду".
возвращались обратно. Может, паскуда Хасан отравил меня? Ладно, он мог
меня прикончить сколько угодно раз, пока я валялся бессознательным
чурбаном. Задушить, ввести три кубика воздуха в вену, пристрелить. Не
удружил же ничем таким.
похабные картинки. Хасан и Лиза в густой траве, позиция "женщина сверху".
Эта картинка перетекала в другую - "Иштар на троне", где мимо
владычицы-богини шествовали демоны, суккубы и инкубы, которые опять же
рассыпались, превращаясь в какие-то пульсирующие нити. Пульсирующие нити
собрались в метлу, Иштар же на троне быстро обратилась в бабу-ягу в ступе
и, взмахнув своим движителем, скрылась с места происшествия.
убеждать себя, что это мне прибредилось, а стал с кряхтением выползать из
окопчика на правом непораженном боку.
были метрах в пятидесяти и уверенно топали в мою сторону. Остапенко и на
полшага впереди Маков. Разглядыванию мешала густая растительность, большая
температура моего тела и солнце, бьющее в глаза. А ведь если я не срежу
своих бывших коллег первой же очередью, они аккуратно подберутся к
землянке и прихлопнут меня как муху с перебитым крылышком. Потом еще,
наверное, с облегчением помочатся на мой долгожданный труп.
деревенского дурачка, постоянно шмыгал носом и свешивал челюсть. А может
он и не был таким дураком, каким представлялся. Николай походил на идущую
по следу ищейку. Ищейка-Маков даже облизывал листочки и жевал травинки, и,
кстати, перся точно в мою сторону.
за воротник, но такое усовершенствование скорее напоминало полип и даже
медузоид. Мне даже показалось, что в этом студне я различаю контуры
человеческих мозгов. Если считать чудно прилипшие мозги за боевую единицу,
то симбиотов было трое. Они безошибочно чуяли меня с помощью нюхательных,
вкусовых, электрических и магнитных рецепторов. Кроме того, они были
соединены единой сигнальной системой. Даже этот мозг, оставшийся от
старшего лейтенанта Колесникова, общался с помощью кровеносных сосудов и
нервных волокон с организмом подполковника Остапенко. Получалось двадцать
миллиардов нервных клеток вместо десяти, которые в несколько раз быстрее
анализировали ситуевину, каждое ее изменение. Мне нечего было
противопоставить этому мощному наступлению объединенных
мутантско-чекистских сил. Мои союзники, то есть красномордая клякса Апсу
вместе со своей телесной облочкой Хасаном, оказались в сачке у Иштар-Лизы.
Слаб оказался вольный анархический демон против психической атаки
Отверженных, наверное он и в древности продул им игру по той же причине.
симбиотические связи у моих бывших коллег?
распрямлялось как гармошка. Завеса опять стала проницаемой, я пробился
через водопад. Психический электрон вновь пошел в дело, охватывая меня и
бывших коллег единой орбитой.
в том числе и свои личные: измочаленный телесный дух и резкий запах раны.
Я мог теперь вжиться в роль своего почти-земляка Коли, поэтому сжевывая
листик тамариска, улавливал тот ароматический отпечаток, который был
оставлен прошмыгнувшим мимо пару часов назад человеком или зверем. Я, сидя
в Колиной шкуре, ощущал магнитное "гудение", источаемое собственным
полутрупом, лежащим в окопчике. Шум был похож на звучание рассерженного
пчельника.
почти прозрачные облачка. Я наблюдал то, что находится за преградой для
обычного зрения, в том числе и легкий тепловой туман над собственной
землянкой.
мозгом-медузоидом. Эта умственная деятельность включала постоянное
слежение за тенями, бликами, приметами, состоянием травы, листвы, воды.
Всем тем, чем обычному уму-разуму заниматься недосуг. В обмен мозг
требовал только паек в виде крови, насыщенной кислородом и питательными
веществами, медузоиду тоже хотелось жить.
страдающего сознания. Их совестью являлся инстинкт. Это были умные
животные, знающие как выслеживать, загонять, ловить и уничтожать. И
получать от хорошо проделанной работы удовольствие. Борееву бы они
понравились.
что у меня есть конкуренты. Моих бывших товарищей заселяло множество
бесов, которые и были инстинктами. Вначале я различал их весьма
посредственно - как неприятные дерганые пульсации, потом стал воспринимать
невнятное жужжание и треск. "Полоса прозрачности" продолжала расширяться,
они стали более заметными. И более вредными для меня. Бесы были похожи на
быстро вращающие колеса или клубочки, и трудно было понять где у них то,
что можно именовать "руками" и то, что можно назвать "ногами".
на собственной шкуре. Какой-то клубочек, прянув вперед, шандарахнул меня,
и оставив с легкой контузией, скрылся обратно в туман. Потом нокдаун
повторился. Это выглядело хуже, чем схватка под ковром, это была
потусторонняя борьба без нормального пространства, времени, кулаков,
клинков и пуль, борьба атеиста с демонами, плотского человека с тем, чего
не существует.
осталось бы благим пожеланием, если бы мой скрытый союзник - светящийся
двойник не пробил бы каналы в атмосфере неопределенности.
прочитал вражью силу, как это делает магнитная головка с информацией на
компьютерном диске.
шестирукими воинами о двух головах в ярких доспехах. Они пытались изрубить
меня саблями, проколоть копьями, изранить стрелами. Среди них выделялся
один, с головой-многогранником, сидящий на черном слоне, этот командир и
направлял все воинство на меня.
шумерского периода земной истории. На меня наступала тяжелая фаланга.
Самые крепкие воины несли просторные щиты. На них были густо опущены
копья, напоминающие поваленный лес. Впереди бежали "разогревающие" -
лучники и пращники, которые перед началом рукопашной юркнули под щиты.
Где-то позади гудели огромные барабаны.
воинство. За экраном оказались возможными и такие цирковые фокусы. Ага,
значит я теперь великий полководец.
перемещаться по неровной местности и врезаться в фалангу, что на кочках
превращалась из стройной прямой линии в извилистую и прерывистую. В главе
каждого клина стояли мощные воины с тяжелыми топорами для сокрушения щитов
и щитоносцев. За ними двигались бойцы-меченосцы, на их широких плечах
лежали копья тех рядов, что ломились сзади.
Ура. Владычица Иштар против владыки Нингирсу.
источая гневный жар из своих ноздрей, рассекли строй бойцов Урукагины, и
гнали их, пораженных Ужасом, и отделяли головы от тел, и преследовали
вдоль долины. Не ведая жалости летели за врагом как коршуны за
куропатками, чтобы снискать благоволение богини. И покрылась долина
телами, лишившимися жизненного тепла. Витязь великой Иштар царь Гильгамеш
связал пленных локоть к локтю и предал в объятия Нергала всех до
единого...
шарики. Достаточно одного моего дуновения, чтобы их понесло прочь. До
свиданья, дорогие, надеюсь больше никогда не увидеть вас. Ну разве что в
клетке.
начальство наградит и облобызает. Великий бронзовый Феликс, сокрушитель
сильных, владыка Лубянки, ждет их со своей верховной лаской.
Наверное, они двигались туда, где кончается лес.
никто не появился, - ни так называемые враги, ни так называемые друзья.
Все это время я только жрал, спал и выделял, стараясь не под себя. На
четвертый день я поднялся. Вещмешки, которые я до того таскал довольно
легко, показались мне набитыми шумерскими кирпичами. Я вынужден был
бросить злопахнущие останки лани (на самом деле расстался с ними без
сожаления, от нее можно было завоняться самому). Переложил полегчавшие
вещи на здоровое правое плечо, повесил пистолет-пулемет на ослабевшую
убогую шею и двинулся вперед, напевая (про себя) "Выдь на Волгу". Конечно,
предварительно в целях маскировки забросал землей и ветками следы стоянки