Чтение 49–й страницы книги ~Там, где нас нет~

- Разве о таком народе я мечтал, разве такую страну искал?

- Каков же ваш народ, сэр брат, и какова страна?

- Нетрудно сказать. Молодые у нас все как один добрые, а девицы - красные,
мужи - доблестные, жены - верные, старцы - премудрые, старушки -
сердобольные, дали - неоглядные, леса - непроходимые, дороги - прямоезжие,
города - неприступные, нивы - хлебородные, реки - плавные, озера -
бездонные, моря - синие, рыбки - золотые, силы - могучие, брови -
соболиные, шеи - лебединые, птицы - вольные, звери - хищные, кони -
быстрые, бунтари - пламенные, жеребцы - племенные, зерна - семенные, власти
- временные, дела - правые, доходы - левые, уста - сахарные, глаза -
зоркие, волки - сытые, овцы - целые... Да что говорить, все равно не
поймешь...

- Осмелюсь заметить, что уважаемый Жи Хан весьма точно описывает времена
правления Желтого Государя, когда вся Поднебесная благоденствовала и
процветала, - обозначил себя Лю Седьмой.

С богатыря все грезы мигом слетели. Он приподнял Бедного Монаха над землей.

- Скажи, дяденька, мы тебе разрешали над нами колдовать?

- Бедный Монах не имел времени объяснить уважаемым...

- Оставьте его, сэр Джихар, - вмешался Принц. - Еще неведомо, как бы
обернулось дело без него. Не забудьте и то, что именно он отнял у
нахального юнца золотую ложку.

Жихарь вернул чайнеца на землю.

- Готов сопровождать уважаемых до любых пределов земли, - предложил Лю
Седьмой. - Умею гадать на черепашьем панцире, вырезать из бумаги людей и
зверей, не говоря уже об отвлеченных понятиях. Буду требовать, чтобы в
попавшихся нам на пути городах и селах уважаемым подносили для питья кровь
белого лебедя, а для омовения ног - коровье и лошадиное молоко... Знаю
также все придворные церемониалы и свойства трав...

Богатырь вспомнил о дальнейшем пешем пути и загрустил.

Над поляной выл холодный ветер, натягивал темные тучи, сулившие первый
снег. Бесполезные телеги выставили оглобли в разные стороны.

"Вот в наказание запряжем косоглазого - и пусть тащит!" - подумал Жихарь,
но сразу же другая, чудесная дума осенила его.

Если из двух телег собрать одну, но не простую, а такую, у которой задние
колеса много больше передних, она ведь станет катиться сама собой, как бы с
горки! И не надо никаких чар и заклинаний! И как это люди по темноте своей
до такого сами не додумались, коней томили?

"Безмозглые!" - подумал Жихарь про всех, кроме себя.

Драбаданские телеги были, по счастью, разной величины. Богатырь без труда
поменял колеса на двух телегах по своему замыслу и отошел в сторонку, но
недалеко: вдруг покатится так быстро, что и не догонишь?

Яр-Тур и Бедный Монах наблюдали за его делами с интересом, но без всякого
понимания в глазах. Да и куда им?

Преображенная телега с места не трогалась.

"Первотолчок нужен!" - догадался Жихарь и сильно, обеими руками двинул
повозку вперед.

Да, обычному человеку так не толкнуть, докатилась чудесная телега почти до
деревьев и остановилась.

Будимир первым понял, в чем дело, он захлопал крыльями и глумливо
закукарекал.

Тут и Яр-Тур с новым знакомцем догадались, что Жихарь посягнул на вечное
движение. Они обменялись ядовитыми улыбками, а потом, не удержавшись,
рухнули на землю.

- Говорят, что шмелю не изменить куколки, юэской курице не высидеть
гусиного яйца - это по силам лишь наседке из Лу! - выкрикнул Бедный Монах и
снова забился в припадке веселья.

Богатырь оставил телегу и пошел на спутников, потрясая сжатыми кулаками, но
не дошел.

"А ваджра-то на что?" - вспомнил он и вернулся на место, заметив скупо и
холодно:

- Дуракам половину работы не кажут! Но все равно провозился с повозкой до
полудня, покуда не догадался использовать золотую ложку в качестве шкворня.
Телега покорно завращала колесами и вдруг рванула с места - еле успел
задержать и вытащить ваджру.

Насмешники прикусили языки.

- Так-то! - сказал Жихарь.

- Я читал, что Ле Защита Разбойников проделывал нечто подобное с бумажной
колесницей, - сказал Бедный Монах. - Но чтобы подчинить себе дерево...
Воистину Жи Хан незаметно для себя овладел всеми путями Дзынь и способен
покорить восемь сторон света!

- Ладно, что про дерево напомнил, - молвил Жихарь. - Нарубили бы уж давно
дров, пока я тут пластаюсь, да костерок развели - околеем ведь. Вон пенек
торчит...

Лю Седьмой услужливо достал из рукава причудливого вида бронзовый топорик и
поспешил к указанному пню.

Пронзительный вопль потряс деревья. Жихарь и Яр-Тур мигом оказались возле
пня, готовые к любому нападению. Бедный Монах виновато разводил руками.

- А-а, - вспомнил Жихарь. - Колдуны же одного своего в пенек обратили -
было такое?

Он достал золотую ложку и коснулся середины пня. Богатырская рука подлетела
вверх, поскольку и сам пенек вырос и предстал высоким смуглым человеком,
горбоносым и в черном плаще.

Человек сделал шаг вперед и сморщился, припав на раненную топором ногу, а
потом неожиданно запел, да такую скверную песню:

Бездна бездну призывает,
Рот широко разевает,
А когда разинет рот,
Похваляючись, поет:

"Раньше я жила темна,
Холодна и голодна,
А с тобой мы - ам да ам -
Мир поделим пополам.

Что вверху и что внизу -
Все сметелю, все сгрызу.
Что внутри и что вовне -
Все съедобно, все по мне".

Бездна бездну обманула:
Между глаз ей звезданула,
И осталася одна
Бездна бедная без дна...

Любой бы догадался, кто таков этот певец, но только не Жихарь. Потому и
спросил:

- Ты кто?

- Какое из моих имен ты хотел бы услышать? - Голос у бывшего пенька
оказался низкий и раскатистый.

- Настоящее, - потребовал богатырь.

- Если, конечно, вы не стыдитесь его, сэр колдун, - добавил Принц.

- Все беды происходят из-за ложных имен, - заметил Лю. - И для того, чтобы
изменить нравы, необходимо восстановить истинные имена...

- Напрасно избрал я на этот раз шкуру драбаданского шарлатана, - сказал
хромой. - Хотелось бы предстать перед вами в подлинном виде, но, увы... Эти
болваны, как всегда, все испортили и перепутали, а вы двинетесь дальше,
навстречу своей бессмысленной судьбе...

Глаза у хромого были разные: один зеленый, а другой просто дырка.

- А ты нас, стало быть, остеречь захотел? - спросил Жихарь.

- Да нет же! - радостно вскричал хромой. - Я никогда не мешаю людям шагать
навстречу гибели, наоборот, всеми силами рад способствовать этому...

- А расколдоваться сам не мог, - ухмыльнулся богатырь.

- Это пустяки. - Хромец махнул рукой, и Жихарь заметил, что пальцы у него
коротенькие-коротенькие - меча не ухватят.

- Демоны и духи поднаторели в искусстве обмана, - сказал Бедный Монах. - Но
настоящего знатока им не провести. В вас, почтенный, всякий узнает Хуньдуня
- того самого, что в образе красного перца обольщает девушек в сумерках.

- Ну и как, получается? - оживился богатырь. Хромой только пожал плечами, а
Лю Седьмой продолжал:

- В книге "Шэнь и Цзин", повествующей о чудесном и необычайном, про
Хуньдуня говорится следующее: "Он похож на длинношерстую собаку с
медвежьими лапами, но без когтей. У него есть глаза, но он не видит, ходить
не умеет, есть уши, но он не слышит, зато чует приближение человека. В
брюхе у него нет внутренностей, есть лишь прямая кишка, и вся пища проходит
насквозь. На добродетельных он кидается, к злодеям льнет".

- Погоди, погоди, - сказал Жихарь. - Какая прямая кишка? Какая собака? Ты
чего городишь? Человек как человек, хотя, конечно, плохой, надо бы его
потрясти и расспросить...

- Руки коротки, - сказал хромой.

- А поглядим, - ответил Жихарь и протянул к хромому отнюдь не короткие свои
десницу и шуйцу. Но до тощей кадыкастой шеи почему-то не достал, сделал шаг
вперед - и опять не достал, хоть и не двигался с места расколдованный
пенек.

Уже вплотную приблизился к нему Жихарь и только сейчас заметил, что
богатырские его ладони растут почти что прямо из плеч, а куда делось все
остальное - неведомо.

Больше всего на свете боялся Жихарь остаться калекой, поэтому отскочил на
прежнее место и сразу же почувствовал, что руки вытянулись на положенную им
длину. Он облегченно помахал возвращенными конечностями.

- С мечом произойдет то же самое, - предупредил хромой дернувшегося было
Яр-Тура.

Яр-Тур смутился и сказал, что никогда не напал бы на безоружного.

- А пинка тебе дать - ноги коротки? - на всякий случай поинтересовался
Жихарь. Хромой печально кивнул.