он, Верен, перестарался, угощая брагой тюремного сторожа. ("Да, Огарок -
он такой...") К счастью, все обошлось благополучно, но именно тогда Верен
и подумал: что же такое душа, если нет никакой возможности разглядеть ее в
потемках тела?
сидели они уже в бражной, и заказали по второй. Но не успел Верен
закончить рассказ, как Поэт поинтересовался, а кто они такие и зачем
пустились в путь? На торговцев, судя по всему, не похожи... Верен подумал,
что теперь, когда кольцо уже добыто, можно, наверное, рассказать. И начал
с самого начала, с того момента, когда притащили его Смел и Сметлив в
лавку Скупа, и увидел он кольцо Капельки. Поэт слушал жадно, повторяя лишь
"а потом?", "а дальше?" и Верен вспоминал весь путь, сам тому удивляясь,
как могло такое с ними приключиться.
они второй жбан ячменной браги. "Вот так и вернулись", - заключил Верен, а
Поэт покрутил головой: "Про ваш поход поэму написать можно..." - и
погрустнел, задумался. Тогда Верен спросил его осторожно - а что такое
творится с ним, отчего вид нездоровый? Поэт раздраженно махнул рукой: "А,
ничего интересного." - "А все-таки?"
Верену, как встретил странную старуху, как показала она ему маленький
родничок, вокруг которого росла коварная травка. Пришлось помянуть и
весенний лес, и Ладицу, и как выдали ее за сына богатого торговца из
Захребетья. И про то, как потерял он Ладицу второй раз. Тут Поэт совсем
помрачнел и стал все чаще прикладываться к кружке с брагой.
вытер накатившие слезы. А проморгавшись, увидел, что по щекам Поэта тоже
ползут предательские капли. Обнявшись, они плакали в четыре ручья по своим
несбывшимся судьбам, а поплакав, решили, что нужно взять еще один жбан.
Когда вернулись из бражной и освежили кружки, Верен вдруг вспомнил:
делать, сам посуди? Тошнит уже от этих дурацких стишков. Ну вот я и
придумал...
читать глупейшие стишки, а Верен смеялся, разгадывая скрытые в них
оскорбления. Потом Поэт перестал читать и сказал:
успокоить его, то обнаружил, что Поэт вовсе не плачет, а просто спит. Он
дотащил его до постели и хотел уйти, но поздно уже было, да и постоялый
двор далеко, так что он пристроился на скамье, взяв под голову пару
толстых книг.
гостю, да и тот, казалось, не понимал, как он здесь очутился. Обоим
вспоминались стыдом вчерашние пьяные слезы, однако когда приняли внутрь по
кружке вчерашней выдохшейся браги, настроение немного улучшилось. Тем не
менее Поэт думал: "Какого Смута он ко мне привязался? Скорее бы уходил, а
я..." Он сам себе не договаривал, но в голове держал только одно: пойти
поскорей к родничку.
куда ты торопишься. Но не выйдет. Я от тебя не отстану, и травку эту,
которой ты себя убиваешь, изничтожу". И он не спеша потягивал потерявшую
крепость брагу, шелушил соленую рыбку, не заводил никаких разговоров.
Наконец Поэт не выдержал:
Давай лучше вечером встретимся.
рядом с ним. Поначалу Поэт молчал, - мало ли, куда кому надо, - но через
некоторое время забеспокоился, стал вновь косо поглядывать на нового
знакомого. А тот шел молча, невозмутимо, и, казалось, точно знал, куда
идет. Но когда позади остался последний поворот и дальше, кроме как за
город, идти было некуда, Поэт остановился:
развернулся и зашагал в обратном направлении. Верен спокойно направился
следом.
родничку. Только тебя не возьму! Понял?
и сам дойду, не маленький.
его была бессильна против невозмутимости Верена:
Втянешься - сдохнешь потом без нее. Неужели не понял?
вокруг которого росла травка с резными листьями, очерченными лиловым.
стал разглядывать.
сказал Поэт.
А разгибаясь, чтоб показать их Поэту, почувствовал страшный удар в лицо.
Поэт ударил его ногой, и когда Верен упал, скорчившись, - успел пнуть еще
два или три раза. Потом Верен поймал его за ногу, опрокинул, навалился и
несколько раз жестоко боднул головой в лицо. Поэт под ним затих. Верен
встал, сморкнулся кровью и хмуро посмотрел на соперника. Тот лежал,
всхлипывая и размазывая кровь на губах:
холодной воды. Сели, не глядя друг на друга. Помолчали. Потом Верен стал
говорить:
уже - зеленый, как покойник. Мешки под глазами. Смотреть противно.
паршивая!
заразу с корнем, но Поэт его перебил:
хочешь увидеть?
Да не бойся, один раз не страшно.
решившись, стукнул кулаком по земле:
положил на язык. Почувствовав вкус, стал жевать. Скоро закружилась голова,
но глаз он не закрыл, и успел разобрать перед тем, как уйти, что Поэт тоже
срывает резные листочки.
услыхал он знакомый мерцающий шум и увидел Большую Соль, вечно бьющуюся в
песчаный берег и скалы, и увидел себя на мостках, над Живой Паводью, с
тяжелыми ведрами в руках. Он пошел по тропинке вверх, стараясь не
расплескивать воду, но вдруг послышались легкие шаги, и Верен поднял
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Акунин Борис
Никитин Юрий
Каменистый Артем