капитана Великанов. - Будем просить по-прежнему командовать пароходом.
соображаете, что говорите?
столь затруднительный случай. Что он ответит? Да, он не из самых храбрых
капитанов. Возможно, он даже согласится... Но... Гроссе вдруг что-то заметил
в открытом море.
сторожевик-с. - Приподнял висевший на шее бинокль, приставил его к глазам. -
Это "Сибиряк", - сказал Оскар Казимирович через мгновение. То, что он решил
минуту назад, он передумал и уже посмелее расправил узкие плечи. - Вот что,
дорогой, я не намерен разговаривать с партизанами. Понял?.. - Он повернулся
и зашагал к трапу, постукивая высокими каблуками. - Пойдемте, господа, на
берег, - сказал Гроссе старпому Обухову и двум матросам, ожидавшим его на
палубе. - Нам не по пути с бунтовщиками.
воде, подняв пенистый фонтанчик.
твердо сказал Обухов. - Я и матросы. На шлюпке плотник, Курочкин и кочегары,
они отвезут вас.
Гроссе еще один удар. На борт парохода поднялись запыхавшийся старший
механик Фомичев и еще несколько человек - машинисты и кочегары. За ними
вступил на палубу радиотелеграфист Иван Курочкин; он тихонько проскользнул в
радиорубку.
начал механик. - Этот контра поручик застрелил Петьку Безбородова и старого
ороча. Как собак! - Стармех все повышал голос. - Я возвращаюсь на свой
пароход, и никто мне не запретит это сделать. Все. - И Фомичев пошел на
кормовую палубу.
Великанова. Он рванулся было к нему с радостным восклицанием, но потом сник,
опустил голову и зашагал дальше.
кулачки, он посмотрел вслед механикам, затем круто обернулся к старпому:
Приказываю немедленно собрать команду и возвратиться на берег!
Гроссе заторопился в шлюпку, где одиноко сидел судовой плотник.
Здесь был Тихон Барышников, командир партизан, высокий человек в кожаной
куртке, с маузером в деревянной кобуре. Лесничий Степан Федорович Репнин.
Еще двое молодых парней, увешанных разным оружием. Иван Степанович
Потапенко, Федя Великанов и Таня...
- новый комиссар отряда - решили временно разместить часть своих людей на
судне. И безопасно, казалось им, и удобно.
- Я, стармех, машинист и два матроса... Впрочем, вы все слышали. Нам
надоели, - он покосился на Таню, - бабские вопли и беззаконные действия
командира военного отряда.
подробнее после, а сейчас надо уходить, - ответил Барышников. - Принимайте
командование. И вы все по местам.
жизнь.
тяжелую цепь.
"Остановите машины!"
бесполезный сейчас маузер. - У них пушка... Что делать?
офицерей утихомирить: скажу кое-что браткам-товарищам. - Он вынул из
голенища флажки и, взобравшись на верхний мостик, стал семафорить.
флажков в руках Ивана Степановича. Все понимали: сейчас, может быть, вновь
решается судьба парохода.
помощник Обухов. - Давай все обороты, какие есть, а то твоя машина может не
понадобиться.
через поручни, Потапенко.
наверно, никогда не работал, выходил из бухты. Когда поравнялись со
сторожевым кораблем, с мостика заметили возню у кормовой пушки. Собственно,
хлопотали офицеры - матросы в холщовых куртках стояли поодаль.
пулемет, стукнуло несколько винтовочных выстрелов. Тонко запели пули. От
края мостика полетели щепки. Зазвенело стекло. Таня отшатнулась и закрыла
глаза руками.
преследовать не стал.
четко вырисовывался остов погибшего корабля; на берегу еще курились костры,
белели конусы парусиновых палаток, зеленел лес. А еще дальше и выше, в
кружеве облаков, синели вершины сопок...
были испытанные бойцы. Отказ сибиряковцев стрелять из пушки он принял как
должное.
отряда, когда "Синий тюлень" ушел за пределы досягаемости пулеметов. - Как
же теперь матросы? Их там перебьет офицерье.
догадаются, почему пушку с двух выстрелов заело, попробуй докажи, найди
виноватого... Времена не те, боятся офицеры. Если бы не врангелевцы, мы бы
давно... А это кто? - прищурился матрос.
дверях штурманской.
офицер и поклонился, обнажив зубы. - Здравствуйте, очень приятно... У кого я
могу получить ключ от каюты?
ошибку. Не надо было пускать японца на борт.
- дайте ключ. Господин офицер, вам запрещается выходить из каюты до особого
разрешения. В кают-компанию - пожалуйста...
- Это арест. Я буду сообщать командованию...
вопрос с американцем, он в таком же положении.
скалистым мысом скрылся и дымок сторожевика. Темные тучи покрыли землю.
Только в одном месте, будто занавес немного приподнялся, открыв нижнюю часть
берега, низкие мысочки и прибрежные скалы выделялись четко, как под лучом
прожектора. Однако распознать берега мог только человек, хорошо знавший эти
места.
Шли медленно. Приходилось подолгу задерживаться на станциях и разъездах,
пока специальная бригада на моторной дрезине прощупает каждый метр
железнодорожного полотна. Партизаны по всей линии рвали дорогу: выбивали из
шпал костыли, разводили рельсы, подкладывали взрывчатку. Разрушали мосты.
Генерал-лейтенанта устрашала внезапность их налетов, они появлялись там, где
их, казалось, никак не могло быть.
бронепоезда. Дитерихс глядел через пыльное стекло окна салон-вагона, нервно
прислушивался к пушечным раскатам и резким пулеметным очередям, доносившимся
с противоположной стороны оврага. Там засели партизаны.
и разъезды. Это сделали японцы: их тоже беспокоили партизаны.
скверно. За первыми успехами и здесь пошли неудачи. Даже мост на Уссури
остался у красных, и они могли маневрировать подкреплениями. Вместо
наступления на войска Дальневосточной республики приходилось держаться за
какую-то деревню Ивановку... Но разве эти мелочи решали что-нибудь? С
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Суворов Виктор
Махров Алексей