уже знакомый Дарту, - он видел его в своей пещере на каннибальском острове.
Мешокиз полосатой шкуры валялся слева от входа, рядом с плетеным коробом,
где хранилась одежда; справа стояли поднос с недоеденными фруктами и миска с
грудой светящегося лишайника. На этой мягкой, горевшей неярким светом
подстилке спал Брокат. Нерис вытянула тонкую руку.
пещере на острове кри-би, - он переливался, словно огромный мерцающий
бриллиант, над которым кружат крохотные радужные смерчи. Казалось, что от
него к потолку шатра тянется столб, сотканный из серебристых нитей и
разноцветных искр, мелькавших в быстрой и подчиненной завораживающему ритму
пляске.
Я и не сомневалась? Ты дважды касался дерева туи и что-то видел? не
спрашиваю, что; главное - видел. Это поможет преодолеть стену.
Дважды Рожденный, что тело наше стареет и умирает, но плоть - лишь оболочка,
сосуд, хранящий дар Предвечного. Этот дар - мы сами; мы слиты с ним, каждый
из нас - его частица, он существует в нас, и в то мгновение, когда сосуд
разбит, он забирает свой дар и отдает его другому. Это и есть вторая жизнь,
лишенная плоти, незримая для нас, но получившие ее осознают, что сделались
частью Элейхо и обрели прибежище. Ты спросишь - где? И я отвечу: тот, кто
окажется рядом в мгновение смерти, и станет прибежищем, ибо Предвечный не
ищет долгих путей и сложному предпочитает простое. По этой причине потомок
обязан сидеть с умирающим, чтобы Элейхо вложил в него дар из треснувшего
сосуда и шире не пришлось искать умершего. А это, скажу тебе, нелегкий труд!
Ведь в Лиловых Долинах множество людей, а в мире их гораздо больше, и если
потомок был нерадив, как ты, то где же искать его предка?
разум оставался ясен. ?Я мог бы объяснить тебе, куда девается душа, если
сосуд расшибли ядром из пушки?, - подумал он, но вслух произнес:
окажется рядом? Тогда во мне живет немало душ, сударыня, ибо я смотрел в
лицо костлявой гораздо чаще, чем хотелось бы. И где же они? Почему я не
чувствую их?
которая охраняет дар, назначенный тебе. Стена необходима, понимаешь? Иначе
бы дары перемешались и ты лишился разума - не смог бы отличить себя от всех
почивших, которых поместил Элейхо в твой сосуд. - Она помолчала, пристально
глядя Дарту в лицо. - Эта стена очень прочная, но ширы умеют справляться с
ней. Не разрушать, но делать крохотную щелку? в своей стене или в твоей-..
щелку, в которую проскальзывают вещие сны, видения грядущего и прошлого? Так
говорит с нами Предвечный - через дары, принадлежавшие умершим и ставшие
теперь его частицей.
Он уже не слышал, как стучат дождевые капли, как ветер посвистывает и шуршит
листвой; только голос Нерис, тихий и монотонный, звучал в его ушах.
придет, что скажет и что ты увидишь, прошлое или будущее. Обычно являются
те, кому мы были дороги при жизни, но ты говорил, что смерть твоих близких
прошла стороной? Значит, явятся другие - может быть, враги, которых ты убил,
может быть, те, кого ты предал и обрек на гибель? Это станет тяжким
испытанием. Готов ли ты к нему?
грехов у меня на душе, всех не упомнить, но думаю, я никого не предавал.
Если бился, то честно и за победу платил собственной кровью.
Это осталось неясным, ибо мир вокруг разительно переменился: ткань
реальности треснула, поползла, свернулась клочьями, и в разрывах он увидел
небо - мрачное, грозное, затянутое серо-багровыми тучами. Но серебристое
зарево на востоке и редкие искорки звезд подсказывали, что небо над ним - не
то, что нависает над Диском, а земное, и влажный воздух говорил, что тучи
здесь уже пролились дождем.
Армантьером, ближним городком, и в его тусклом свете маячили темные силуэты
домов и высокой ажурной колокольни. Впереди катила воды река, и на другом ее
берегу виднелись очертания деревьев, темневших на фоне багровых яростных
небес, - они, казалось, создавали подобие сумерек среди ночного мрака. Слева
высилась старая заброшенная мельница с крестом неподвижных крыльев, и в ее
развалинах то и дело раздавался пронзительный монотонный крик совы. К реке
от города вела дорога, и по обе ее стороны выступали из темноты низкие
коренастые дубы - точно уродливые тролли, присевшие на корточки и
подстерегавшие добычу в этот зловещий час. Время от времени яркая молния
озаряла горизонт, змеилась над черными купами деревьев и, подобно
чудовищному ятагану, рассекала надвое воду и небо. Вокруг царила тишина;
земля была влажной и скользкой после недавнего ливня, и Дарт чувствовал, как
влага и холод проникают в него, заставляя дрожать в предчувствии смерти.
тьме прятались темные фигуры в плащах и широкополых шляпах, их было не
меньше десятка, и все они были врагами. Безжалостными мстителями! По крайней
мере, трое из них! Четвертый, в красном плаще и капюшоне, склонился к нему,
связывая руки.
не могли принадлежать ему! Руки пленницы, высокородной дамы, но не
Констанции? Он помнил ее, эту женщину, - в пеньюаре из полупрозрачного
батиста, в чью постель он проник обманом и чуть не напоролся на кинжал.
Кажется, она ему являлась - тут, на Диске, в смутном сне, с лицом,
искаженным яростью? В тот день, когда их с Нерис атаковали черви?
и как бы сторонним наблюдателем и в то же время был погруженной в отчаяние
пленницей. Страх неотвратимого возмездия терзал ее - страх, ненависть и
злоба. Эти чувства кружили голову, туманили разум, и не было сил припомнить
ни собственное имя, ни совершенные преступления.
женщину! Берегитесь! Если мне не придут на помощь, то за меня отомстят!
бледное, с благородными чертами. Затем раздался голос, холодный, как посвист
ветра над ледяным морем.
заставим вас туда вернуться! Вы - убийца!
называете меня убийцей? Пусть так! Но если вы прикоснетесь ко мне, вы тоже
станете убийцами!
с пояса широкий клинок.
а лишь последний судья. Nachrichter, как говорят наши соседи немцы.
прозвучавший в ночной тишине. Ее губы что-то шептали, кривились в обещании
или мольбе, мужчины возражали ей, а руки палача уже подталкивали ее к лодке.
Страх и ненависть сменились ужасом; пламя адских костров плясало над рекой,
видение было жутким и таким реальным, что Дарт застонал в мучительной тоске.
справедливости.
лежал там на дне и в то же время следил за разворачивающейся сценой, видел,
как подходит бледный, за ним - еще один из мстителей, слышал сказанное ими -
последние слова, что предназначены приговоренному к казни.
обманом вызвал ваш гнев. Сам же я прощаю вам убийство моей возлюбленной и
вашу жестокую месть. Я прощаю вас от всего сердца и оплакиваю вашу участь!
Умрите с миром!
опадали, словно маятники, отсчитывающие последние секунды жизни. Один берег
приближался, другой удалялся. Оставшиеся там опустились на колени, склонив
головы и сложив перед грудью руки; бледный, с мрачным лицом, поднял шпагу,
держа ее за лезвие. ?Крест, священный символ, знак искупления грехов?, -
подумал Дарт, скорчившись на мокрых досках. Сердце сжималось в отчаянии.
через борт, ринулся вверх по откосу. В его - или в ее? - сознании царила
одна мысль - бежать! Бежать от этого страшного человека, держащего в руке
меч с широким лезвием, которое предназначено не для битвы, а для казни.
Бежать! Он неповоротлив, не догонит, а ее ноги так легки? Бог поможет ей,
бог милосерден и справедлив, он не допустит ее смерти? Ей рано умирать! Она
так молода и так красива?
женщина, с которой в этот миг соединилась его душа? Дар Предвечного,
принадлежавший ей, бился и трепетал в тоске и муке, надежда покинула ее,
небо отказало в помощи; она была сосудом, который ждет, когда обрушится
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Лукьяненко Сергей
Чернецов Андрей