Чтение 49–й страницы книги ~Запертая комната~

Давно у него не было так хорошо на душе, сразу и не припомнишь - когда.
Разве что в канун Иванова дня в 1968 году.

Кажется, вторгаясь в запертую комнату Свярда, он в то же время вырывается
на волю из своего собственного заточения?

Он положил перед собой выписки из амбарных книг, отметил галочками
фамилии, которые по датам подходили больше всего, и взялся за телефон.

Перед страховыми обществами стоит ответственная задача, а именно зашибить
возможно больше денег, посему люди у них трудятся, как каторжные. И по той
же причине они содержат документацию в образцовом порядке, а то ведь, чего
доброго, надует кто-нибудь, оставит без барыша.

Вообще-то спешка и гонка в наши дни стала чуть ли не самоцелью.

"Это невозможно, у нас нет времени".

Против этого есть разные приемы. Например, тот, к которому он прибег в
пятницу в криминалистической лаборатории. Или другой: сделать вид, что твое
дело - самое спешное. Такой трюк сходит, когда ты представляешь
государственное учреждение. Правда, в пределах своего ведомства это сложнее,
но есть люди, на которых слово "полиция" производит впечатление.

"Это невозможно, у нас нет времени. А вам срочно?"

"Чрезвычайно срочно. Вы обязаны сделать это".

"Но у нас нет времени".

"Кто ваш непосредственный начальник?"

И так далее.

Добившись ответа на очередной вопрос, он делал пометку в блокноте.
Возмещение выплачено. Дело урегулировано. Держатель страховки скончался
прежде, чем был произведен расчет.

Мартин Бек продолжал звонить и выспрашивать. Конечно, не везде ему
сопутствовала удача, но все же на полях блокнота появилось уже довольно
много пометок.

При восьмом разговоре его вдруг осенило:

- А что происходит с поврежденным грузом, после того как компания
выплатит страховку?

- Его проверяют, разумеется. Если товар не совсем испорчен, наши служащие
могут приобрести его со скидкой.

Ну конечно. На этом тоже можно что-то выгадать.

Неожиданно ему вспомнилось кое-что из собственного опыта. Двадцать два
года назад, в бытность молодоженом, он жил далеко не богато. Инга, его жена,
до того как родилась причина брака, служила в страховой компании. И однажды
купила там со скидкой уйму поврежденных при транспортировке банок на
редкость отвратительного бульона. Эти банки выручали их несколько месяцев; с
тех самых пор ему противно глядеть на бульон.

Вполне возможно, что Калле Свярд или какой-нибудь другой эксперт
дегустировал сей мерзопакостный продукт и признал его непригодным в пищу.

Девятый номер ему не пришлось набирать.

Телефон вдруг сам зазвонил. Кому-то понадобился Мартин Бек.

Неужели?..

Нет, не угадал.

- Бек слушает.

- Это Ельм говорит.

- Привет, молодец, что позвонил.

- Что верно, то верно. Но ты, говорят, вел себя здесь вполне пристойно, и
кроме того, я решил оказать тебе услугу напоследок.

- Напоследок?

- Ну да, пока тебя не сделали начальником управления. Я вижу, ты нашел
свою гильзу.

- Вы ее исследовали?

- А зачем, ты думаешь, я звоню,- едко произнес Ельм.- Нам тут некогда
заниматься пустой болтовней.

"Кажется, у него припасен какой-то сюрприз",- подумал Мартин Бек. Ельм
звонил сам, когда мог чем-нибудь блеснуть. Во всех других случаях
приходилось терпеливо ждать письменного заключения.

- Считай, что я твой должник,- сказал он.

- Вот именно,- ответил Ельм.- Так вот, насчет твоей гильзы - и досталось
же ей. С таким материалом работать - не сахар.

- Понимаю.

- Что ты там понимаешь... Но ты, очевидно, хочешь знать, связана ли
гильза с пулей, которую нашли в теле самоубийцы?

- Да.

Молчанье.

- Да,- повторил Мартин Бек.- Очень хочу знать.

- Связана,- сказал Ельм.

- Это точно?

- Разве я тебе не говорил, что мы тут не занимаемся гаданием?

- Извини. Значит, гильза от той пули.

- От нее. А пистолета у тебя случайно нет?

- Нет. Я не знаю, где он может быть.

- Зато я знаю,- сухо произнес Ельм.- В эту минуту он лежит на моем столе.

В логове спецгруппы на Кунгсхольмсгатан царило отнюдь не приподнятое
настроение. Бульдозер Ульссон умчался в полицейское управление за
инструкциями. Начальник ЦПУ велел проследить, чтобы ничего не просочилось в
печать, и теперь ему не терпелось узнать, что именно не должно просочиться.

Колльберг, Р"нн и Гюнзалъд Ларссон сидели безмолвно в позах, которые
выглядели как пародии на "Мыслителя" Родена.

В дверь постучались, и в кабинет вошел Мартин Бек.

- Привет,- сказал он.

- Привет,- отозвался Колльберг.

Р"нн кивнул. Гюнвальд Ларссон никак не реагировал.

- Что-то вы носы повесили.

Колльберг обозрел своего друга с головы до ног.

- Есть причина. Зато ты вон какой бодренький. Прямо не узнать. Чему
обязаны? Сюда добровольно не приходят.

- Считай меня исключением. Если не ошибаюсь, у вас тут содержится один
проказник по фамилии Мауритсон.

- Верно,- подтвердил Р"нн.- Убийца с Хурнсгатан.

- Зачем он тебе? - подозрительно спросил Колльберг.

- Мне бы только повидаться с ним.

- Для чего?

- Побеседовать немного - если это возможно.

- А что толку,- сказал Колльберг.- Он охотно говорит, да все не то, что
надо.

- Отпирается?

- Что есть мочи. Но он изобличен. Мы нашли в его доме наряд, в котором он
выступал. Да еще оружие, которым совершено убийство. И оно указывает точно
на него.

- Каким образом?

- Серийный номер на пистолете стерт. И борозды на металле оставлены
точилом, которое заведомо принадлежало ему и к тому же найдено в ящике его
тумбочки. Подтверждено микрофотосъемкой. Железно. А он все равно нагло
отпирается.

- Угу,- вставил Р"нн.- И свидетели его опознали.

- В общем...- Колльберг остановился, нажал несколько кнопок на селекторе
и дал команду.

- Сейчас его приведут.

- Где можно с ним посидеть? - спросил Мартин Бек.

- Да хоть в моем кабинете,- предложил Р"нн.

- Береги эту падаль,- процедил Гюнвальд Ларсссн.- У нас другой нет.

Мауритсон появился через какие-нибудь пять минут, прикованный наручниками
к конвоиру В штатском.

- Это, пожалуй, лишнее,- заметил Мартин Бек.- Мы ведь только побеседуем с
ним немного. Снимите наручники и подождите за дверью.

Конвоир разомкнул наручники. Мауритсон досадливо потер правое запястье.

- Прошу, садитесь,- сказал Мартин Бек.

Они сели к письменному столу друг против друга.

Мартин Бек впервые видел Мауритсона и как нечто вполне естественное
отметил, что арестованный явно не в себе, нервы предельно напряжены, психика
на грани полного расстройства.

Возможно, его били. Да нет, вряд ли. Убийцам часто свойственна
неуравновешенность характера, и после поимки они легко раскисают.

- Это какой-то жуткий заговор,- начал Мауритсон звенящим голосом.- Мне
подсунули кучу фальшивых улик, то ли полиция, то ли еще кто. Меня и в
городе-то не было, когда ограбили этот чертов банк, но даже мой собственный
адвокат мне не верит. Что я теперь должен делать, ну, что?

- Вы говорите - подсунули?

- А как это еще называется, когда полиция вламывается к вам в дом,
подбрасывает очки, парики, пистолеты и прочую дребедень, потом делает вид,
будто нашла их у вас? Я клянусь, что не грабил никаких банков. А мой
адвокат, даже он говорит, что мое дело труба. Чего вы от меня добиваетесь?
Чтобы я признался в убийстве, к которому совершенно не причастен? Я скоро с
ума сойду.

Мартин Бек незаметно нажал кнопку под столешницей. Новый письменный стол
Р"нна был предусмотрительно оборудован встроенным магнитофоном.

- Вообще-то я не занимаюсь этим делом,- сказал Мартин Бек.

- Не занимаетесь?

- Нет, никакого отношения.

- Зачем же я вам понадобился?

- Поговорить о кое-каких других вещах.

- Каких еще других вещах?

- Об одной истории, которая, как мне думается, вам знакома. А началось
это в марте шестьдесят шестого. С ящика испанского ликера.

- Чего-чего?