заносчивым, чем прежде. Немец в одиночестве расположился на заднем сиденье,
прямо напротив них. Он сидел, совершенно не двигаясь, и молча смотрел на
попутчиков. Даже когда Жан-Мишель поздоровался, он ответил лишь коротким
кивком. С того момента, как машина тронулась, Рихтер не спускал глаз с
французов. Выпрямив плечи и положив руки на стрелки коричневых костюмных
брюк, он наблюдал за ними из тени заднего сиденья.
Однако, как говорил Дон Кихот, перевязать раны побежденного - обязанность
победителя. Кроме того, были вещи, о которых следовало сказать.
хотел, чтобы события развивались так, как это произошло.
переместились, словно крохотные шестеренки.
головой.
мире, которое вы, я надеюсь, примете.
ответил Рихтер.
не одолеть.
гамбургской полиции. А я по-прежнему существую. Кстати, спасибо за пожар.
Гауптман так рьяно ищет тех, кто хотел моей гибели, что его перетрудившаяся
команда неподкупных позволила мне ускользнуть.
является весьма щедрым благодетелем. Ваши политические институты остались
нетронутыми, и вам были предоставлены деньги, чтобы наладить дело
профессионально.
требование раболепия! Делай я то, что мне скажут, и меня оставят в живых.
одновременно подались вперед. Рихтер не обратил на них внимания. Он достал
портсигар и взял в рот сигарету. Сунув портсигар обратно, он на какое-то
время замер, вперив взгляд в Жан-Мишеля.
вторую половину дня, пытаясь понять, почему вам было так важно меня унизить.
сжимает в ладони вовсе не зажигалку, было слишком поздно. Крохотный
пистолет, "бэби-браунинг", дважды выплюнул язычок пламени: первый раз - чуть
правее Жан-Мишеля, второй - чуть левее. Хлопки выстрелов оказались громкими
и заглушили характерное "чпок", прозвучавшее, когда пули пробивали лоб
каждого телохранителя.
ощутил звон в ушах, а когда тело Анри навалилось ему на плечо, лицо его
вытянулось и приняло испуганное выражение. Аккуратная маленькая ранка на лбу
убитого заполнилась темно-красной кровью, которая начала медленно стекать
вниз по его переносице. То ли вскрикнув, то ли застонав, Жан-Мишель
оттолкнул его плечом ближе к дверце. Затем он взглянул на мертвого Ива, у
которого кровь красной сеткой растеклась по морщинам на лице. Наконец
расширившимися от ужаса глазами Жан-Мишель уставился на Рихтера.
выплюнул сигарету на пол. - Между прочим, я не курю.
наплечной кобуры сначала у Ива, а затем у Анри. Один из пистолетов он
положил на сиденье справа от себя и принялся разглядывать второй.
военных?
Французские вояки никогда не умели обучать своих солдат сражаться. В отличие
от немцев.
убедившись, что тот безоружен, откинулся назад на спинку сиденья. Он закинул
ногу на ногу и снова сложил руки на колене.
худшем случае ты выживешь, а в лучшем - добьешься успеха. А еще доверие, -
мрачно добавил он. - Никогда не стоит доверять. Я допустил ошибку, что повел
себя с вами по-честному, и вот в результате поплатился за это.
нервы из-за присутствия мертвых телохранителей, но еще больше его выбило из
колеи то, с какой непринужденностью Рихтер с ними разделался. Жан-Мишель
переборол непроизвольное желание выпрыгнуть из машины. Как представитель
месье Доминика он должен постараться сохранить лицо и чувство собственного
достоинства.
спросил Рихтер. Он впервые за все время поездки улыбнулся и выглядел почти
покровительственно. - Будьте мудрее. Доминик устроил нападение, чтобы
поставить на место меня. И он меня поставил. Он мне напомнил, что я нахожусь
на вершине лестницы, а не на ее середине.
поразительной. Возмущение помогло французу забыть о страхе и собственной
незащищенности. Он развел руки в стороны. - Ни на какой вы не на вершине,
все, что у вас есть, - это два трупа, за которые вы еще ответите.
дело, и я нахожусь на вершине крупнейшей в мире неонацистской группировки.
страх.
Понимаете, месье Хорн, нас всех захватывают и бизнес, и вещи, и ловушки. Мы
теряем из виду свои собственные сильные стороны. Лишенный средств к
существованию, я был вынужден спросить себя: "А каковы мои сильные стороны
на самом деле? Каковы мои цели? Я осознал, что теряю их из виду. Я позвонил
своим сторонникам и попросил их приехать в Ганновер сегодня к восьми часам
вечера. Я сказал им, что должен сделать заявление. Заявление, которое
изменит весь настрой политики в Германии, да и во всей Европе.
"Фойер" и "Национал-социалистов XXI века". Сегодня вечером в Ганновере мы
объявим о нашем союзе.
утром, вы мне говорили, что она не вождь, что она...
направлять новый союз, а она станет моим полевым командиром. Наша партия
будет называться "Das National Feur" - "Пламя нации". Мы встречаемся с Карин
в ее лагере. Мы поведем ее людей в Ганновер, и там вместе с моими
соратниками и уже приехавшей в город тысячей сочувствующих мы пройдем
торжественным маршем - это более трех тысяч человек, - маршем, которого
Германия не могла увидеть уже столько лет. И власти ничего не предпримут,
чтобы нас остановить. Даже если они и подозревают Карин в сегодняшнем
нападении на съемочную площадку, у них не хватит смелости ее арестовать.
Сегодня вечером, месье Хорн.., сегодня вечером вы увидите рождение новой
силы в Германии, во главе которой будет человек, смирения которого вы хотели
добиться сегодня днем.
осознание того, как он ошибался, как он подвел месье Доминика. На мгновение
француз позабыл о страхе.
планы Великие планы, лучше финансируемые и более далеко идущие, чем ваши.
Если ему удастся ввергнуть Соединенные Штаты в пучину беспорядков, а он это
может сделать и сделает, то он наверняка справится и с вами.
отнимет у меня Германии. Что он использует? Деньги? Купить можно некоторых
из немцев, но не всех. Мы не французы. Силу? Да напав на меня, он тем самым
создаст героя. Если же убьет, ему придется иметь дело с Карин Доринг, а она
его достанет, это я обещаю. Помните, как алжирцы парализовали Париж в 1995
году, подкладывая бомбы в метро и угрожая взорвать Эйфелеву башню? Если
Доминик выступит против нас, "Пламя нации" выступит против Франции. У
Доминика крупная организация, а потому она представляет собой легкую мишень.
Наша группировка меньше и мобильней. Он может разрушить мой бизнес сегодня
или уничтожить офис завтра. Ну и что? Я просто перееду в другое место. А вот
я раз от раза буду наносить все больший ущерб его огромной берлоге.
тонированными окнами соответствовал мрачным ощущениям в душе Жан-Мишеля.
возродить, точно так же, как Гитлер построил Рейх на обломках Веймарской
республики. И по иронии судьбы вы, месье Хорн, явились отчасти архитектором
этого возрождения. Вы показали мне, что я столкнулся с врагом, о
существовании которого не предполагал.
по-прежнему может оказать вам помощь.
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Пехов Алексей
Конан-Дойль Артур
Андреев Николай