Чтение 49–й страницы книги ~Саранча~

- Валерий Игоревич, вы же понимаете, что дело не только в судье. А в том,
что положение у вас сложное. Потому что, с одной стороны, кроме как на вас,
реально заводу опереться не на что. А с другой стороны, убитый Лесько - раз,
повешенный охранник - два и еще эта история в кабинете. Три трупа за три
дня... Круче вас только Спиридон работает, и то он еще милиционера не
пристрелил...

- Киллера, а не милиционера.

- Ну полноте, Валерий Игоревич. Тут же все зависит от точки зрения.
Следователь может написать, что Лесько поджидал вас в засаде, а может
написать, что Лесько подошел к вам с проверкой, а вы его застрелили, будучи
под воздействием наркотиков...

- А от чего зависит точка зрения?

- От решения арбитражного суда, Валерий Игоревич.

И с сими словами мент тяжело поднялся, улыбнулся хворому бандиту и
растаял в больничной двери.

* * *

Единожды запущенная процедура банкротства компании может быть остановлена
только двумя способами: либо если компания сумеет доказать, что тот долг,
который с нее требуют, давно выплачен, либо если кредиторы компании придут к
мировому соглашению.

Было очевидно, что ни тот, ни другой вариант "Заре" не светит.

Теперь судьба "Зари" зависела от того, у кого больше всего окажется ее
долгов. "Заря" была компанией очень аккуратной. В отличие от большинства
других предприятий России, кредиторской задолженности она почти не имела и
аккуратно платила и в бюджет, и энергетикам, и во внебюджетные фонды. Так
как "Заря" работала формально на давальческом сырье, налогов с нее
причиталась самая малость, в силу чего "Заря" платила их деньгами. Если бы
"Заря" платила налоги в областной бюджет не деньгами, а зачетами, то после
ссоры с губернатором ей пришлось бы худо, так как наверняка зачеты у нее
отказались бы принимать. Но так как "Заря" платила деньгами, ссора с
губернатором на нее сильно не подействовала, и задолженность "Зари" перед
бюджетом почти не увеличилась.

Энергетикам тоже платили деньгами, точнее, векселями Сбербанка, по
особому соглашению. Теперь энергетики не только расторгли соглашение, но и
требовали задним числом с завода все те деньги, которые составляли разницу
между тарифом, прописанным в соглашении, и средним тарифом по области.

Была еще мелкая задолженность газовикам, "Тарскводоканалу" да одной
строительной фирме, выставившей, по мнению Санычева, необоснованно высокие
счета: с фирмой давно и вяло ругались в арбитраже. В остальном же долгов
почти не было, выпущенные "Зарей" векселя можно было пересчитать по пальцам
правой руки, чем и объяснялась завидная судьба векселей, попавших в
"Бенарес".

Были, однако, и еще долги "Зари", очень обильные, но определенно второй
свежести. Это были долги, наделанные прежним руководством еще во времена
Сыча, - куча векселей непонятного происхождения, контракты типа того, что
предъявлял Корзун, и тому подобный сор.

В прошлом "Заря" по подобным векселям никогда не платила, а если кто
приходил к ней и подобный вексель предъявлял, тут же звала ментов и заводила
на векселедержателя дело о мошенничестве. В то же время через несколько
подставных контор и по очень низким ценам Санычев с Чердынским скупали эти
векселя и подчистили рынок где-то процентов на тридцать. Еще примерно
столько же купил Степа Ивяник: теперь эти долги, несмотря на всю их
сомнительность, резко выросли в цене.

Тем не менее у комбината был очень крупный кредитор, и этим крупным
кредитором был не кто иной, как "Фармэкспорт". Комбинат умудрился задолжать
ему и за поставленное оборудование, и за использование патентов, и даже за
кое-какое сырье - всего 16 млн. долларов. Санычев и Чердынский прекрасно
знали, что самым дешевым способом поглощения любого российского завода
является банкротство, а самый надежный способ защиты от банкротства - это
задолжать самим себе кучу денег.

Проблема заключалась в том, что у комбината внезапно образовалось слишком
много врагов и любой из этих врагов хотел назначить на комбинат своего
внешнего управляющего. А при своем управляющем реальные объемы долга имели
мало значения: управляющий от Семки Колуна просто вычеркнул бы из реестра
кредиторов и "Фармэкспорт", и "Ланку", и "Бенарес", а управляющий от
Молодарчука вычеркнул бы фирмы Колуна.

Так оказалось, что судьба "Зари" зависит от того, кто будет ее временным
управляющим. А это, в свою очередь, зависело от Тарского арбитражного суда.

* * *

Витя Коробов, бывший глава тарского филиала Инкомбанка и старый приятель
Гаибова, согласился продать десять бывших у него векселей "Зари" за
пятьдесят тысяч долларов, но, когда юрист "Зари" наутро поехал в его офис
закрывать сделку, Витя Коробов позвонил юристу по сотовому. Дрожащим голосом
он объяснил, что не может продать векселя заводу, потому что ему позвонили
от Колуна и пригрозили оторвать ноги, если он продаст векселя не тому, кому
нужно.

Маленький офис Коробова располагался в подъезде двухэтажного жилого дома,
и прямо перед офисом красовалась огромная с бензиновыми разводами лужа.

Секретарши еще не было, и, когда в двери коротко пропищал звонок, Коробов
бросился открывать дверь сам.

- Ой, Паша, как хорошо, что ты принес! Ты представляешь, меня эти, от
Колуна, спрашивают: "У тебя дочка в школу ходит?"

Юрист молча шагнул в сторону, и в прихожую выдвинулись трое ребят в
черных кожаных куртках.

- Познакомься, это Алексей Муханов, - напряженным голосом сказал Паша.

- В чем дело, Витек? - с неприятной усмешкой спросил Муха. - Мы тут
что-то не поняли. Вчера вроде сговорились, а сегодня все обратно?

- Паша, - потрясенно сказал Коробов юристу, - мы же друзья... Меня
Колунов...

Муха молча, почти без замаха, ударил Коробова ребром правой руки под
подбородок. Тот отлетел к стенке, где и был незамедлительно пойман людьми
Валерия. Коробов слабо взбрыкнул, и Лешка ударил его еще раз, в живот.

Коробова подхватили под руки и потащили в кабинет, где и бросили на пол.
Муха неторопливо шагнул, встал над ним.

- Ты только Колуна боишься? - спросил Муха. Юрист, скорчившись на ковре,
плакал.

- Сволочи вы все, - сказал он, - сволочи... Муха сложил руки на груди.

- Пашенька, заплати товарищу деньги и оформи приобретение.

Кивнул и вышел вон. В предбаннике только что вошедшая секретарша ошалело
прислушивалась к звукам, доносящимся из кабинета. Муха, проходя, потрепал ее
за щечку.

- Ты уронила сумочку, детка, - заметил Лешка Муха.

На улице повалил мокрый мартовский снег. Черный джип Мухи был по брюхо в
солевых разводах, и вплотную к нему, бампер в бампер, приткнулся белый
"мерс". К задней дверце "мерса" прислонился Полтинник, правая рука Колуна.
Видимо, он тоже подъехал потолковать с барыгой.

- Твой шеф, говорят, поправился? - спросил Полтинник.

- Допустим.

- Семен Семеныч хочет с ним перетереть. Сегодня, в казино, к семи.

* * *

Вечером слегка бледный и несколько осунувшийся Нестеренко появился в
казино "Радуга". Скромный стол для участников встречи был накрыт на втором
этаже.

Валерия уже ждали: Семен Семеныч сидел за столом, облаченный в
безукоризненный серого цвета костюм со значком областного депутата на
лацкане, и неспешно чистил серебряным ножичком персик. А напротив Семена
Семеныча сидел еще один человек, пожилой, в обыкновенном пушистом свитере и
с подвижным хитрым лицом, из-за обилия морщин походившим на кору старой ели.

Семен Семеныч встал при виде Валерия и по-дружески его обнял, а потом
заботливо усадил его на высокий с кожаной спинкой стул, напротив самого
себя. Некоторое время Колун расспрашивал Валерия о здоровье, а потом
осведомился:

- Когда в Москву собираешься?

- В каком смысле?

Рука Колуна описала в воздухе легкий, почти балетный пируэт. Бывший
спортсмен сохранил танцевальную легкость движений и невероятную грацию.

- Ты приехал сюда разыскать убийц Игоря, так? И вместо этого твои люди
охраняют завод. Помнишь, о чем мы с тобой говорили?

- Так получилось, - сказал Нестеренко. - Если я беседую с директором, а в
это время в кабинет лезет какая-то харя, то что я могу сделать? Нервный я...

- Какое совпадение, - натянуто улыбаясь, сказал Колун. - Я тоже нервный.

Некоторое время Колунов и Нестеренко пристально смотрели друг на друга, а
потом вдруг Семка расхохотался и хлопнул москвича по плечу.

- Ладно, проехали. Не хватало еще двум хорошим людям из-за барыги
перессориться... У меня есть предложение, Сазан. Ты ведь сюда приехал не
чтобы взять под крышу завод, так? Во-первых, ты меня уверял в обратном.
Во-вторых, это наш кабанчик. Никто тебе этот кусок не даст. Так?

Валерий промолчал.

- Но, с другой стороны, ты пользуешься доверием у руководства.

- Я бы не сказал...

- Я не директора имею в виду, а пристяжных. Фархада с Чердынским. Они
понимают, что девственности их все равно лишат, и смотрят, кому бы
продаться... Ну и хорошо. Решай их проблемы. Хочешь, к вам завтра Галушко
подъедет, из налоговой полиции? И ты его на глазах у Санычева красиво
опустишь? Пусть у них будет полное впечатление, что ты их защита и опора и,
окромя тебя, они в целом свете одиноки.

Защищай их. Разбирайся с Молодарчуком. Разбирайся со мной. Разбирайся с
судьей. До двадцать седьмого. Двадцать седьмого - арбитражный суд. На суде
будет решаться вопрос, кто станет временным управляющим. И вот тогда ты сам
решишь этот вопрос в пользу моего человечка...