Чтение 49–й страницы книги ~Господин Никто~

- Да, да. Мне казалось, что органы чувств у вас ампутированы, если
они и были когда-нибудь.

- Скорее всего, их никогда у меня не было, - отвечаю я, всматриваясь
в линию шоссе перед собой.

- Я была уверена, что вы человек холодный... - продолжала Лида. -
Циничный и холодный, как пресмыкающееся...

- Мерси, - киваю я. - Старая истина: не отвечаешь чувствам другого,
значит, ты холодный.

- Вы обращались со мной ужасно там, в Париже... Почему вы вели себя
так ужасно?

- С воспитательной целью, - сухо отвечаю я. - Чтоб заставить одну
дурочку кое-что понять.

- Вот теперь вы опять хороший, - замечает она, поскольку ничего
другого сказать не может.

Я тоже не склонен к разговорам. Только жму на газ изо всех сил,
стараясь не поддаваться тягостному ощущению пустоты, которое вновь
охватывает меня. Не отвожу глаз от бегущей ленты шоссе, машинально жму на
педаль, и мне кажется, что я лечу в этом огромном пустом пространстве бог
весть с каких пор и неведомо куда, словно брошенный кем-то камень.

Когда я выхожу из телефонной кабины, на моем лице, кроме усталости,
написано, очевидно, и что-то другое, потому что Лида, оставив на стойке
недопитый кофе, подходит ко мне и берет за руку.

- Ушел, да?

- Только что.

Мы садимся в машину, и я делаю единственное, что можно сделать в
данный момент, - еду к Старой пристани. Если в ближайшие минуты не найду
выхода и если Франсуаз подняла тревогу, мне придется освободиться от
своего хрупкого багажа и искать убежища.

Останавливаю машину у самого причала. В тихой черно-зеленой воде
лениво покачивается несколько моторок. Я останавливаю свой выбор на
блестящей четырехместной "ведэтт".

- Мечтаете о приятной прогулке? - спрашивает молодой человек, стоящий
у причала с сигаретой в зубах. - Двадцать франков в час.

Киваю в знак согласия. Владелец лодки подтягивает ее за веревку и
помогает нам сесть. Потом отвязывает лодку и готовится сесть сам.

- Вы тоже? - поднимаю брови.

- А как же иначе? - в свою очередь удивляется он.

- А так: прогулка без третьего лишнего. Иначе зачем я стану платить
двадцать франков?

- Вы знаете, сколько стоит эта "ведэтт"? - не без хвастовства и с
укором спрашивает молодой человек.

- А вы знаете, сколько стоит вон тот "ситроен"? Вот, возьмите ключи.

Я бросаю ключи от машины, и человек машинально ловит их в воздухе. И,
подумав немного, машет рукой:

- Ладно, идет. Надеюсь, править-то вы умеете?

- Не беспокойтесь. Буду править, не увлекаясь.

- Потому что, имейте в виду, она скорая...

Он не догадывается, что я как раз на это и рассчитывал, выбрав именно
ее. Завожу мотор и начинаю маневрировать, сохраняя разумную скорость.
Потом огибаю волнорез с небольшим маяком, прохожу мимо мрачных башен
крепостей Сен-Жан и Сен-Никола и даю полный газ. Легкая "ведэтт"
стремительно несется по водной глади, задрав нос, готовая, кажется, в
любое мгновенье взлететь над морем. Позади постепенно снижаются массивы
зданий. Еще через несколько минут на виду остаются лишь мрачные очертания
собора справа, а слева, на холме, возвышается силуэт Нотр-Дам де ла Гард с
изваянием мадонны.

Рядом со мной сидит Лида и наблюдает за моими маневрами с крепнущим
чувством уверенности.

- Вот он, пароход, - показываю я на темное пятно вдали, изрыгающее
клубы дыма.

На деле мое внимание направлено в обратную сторону, где в любой
момент может показаться быстроходный катер береговой полиции. Теперь все
будет зависеть от удачи.

Спустя полчаса мы приближаемся к пароходу. На черной корме уже
отчетливо видна надпись РОДИНА. Но хотя надпись эта звучит сейчас почти
символически, я продолжаю бегло посматривать назад. Там, совсем еще
вдалеке, показалась черная точка, движущаяся с внушающей опасения
скоростью.

- Не нас ли догоняют? - спрашивает молодая женщина, поймав мой
взгляд.

- Наверно. Но им не успеть.

- Как же вы вернетесь обратно?

- А зачем мне возвращаться?

- Так вас же в Болгарии будут судить!

- Посмотрим. Может, как-нибудь уладится дело.

Пароход уже рядом. На палубе столпились люди, они внимательно следят
за нашими маневрами.

- Держите штурвал вот так! - приказываю Лиде.

Затем поднимаю руки и начинаю подавать сигналы. Через две минуты
судно сбавляет ход. Я снова берусь за штурвал, чтобы подойти к кораблю
вплотную.

- Я вот спрашиваю себя, кто вы, в сущности, такой? - слышу позади
себя голос молодой женщины.

- Порой я и сам задаю себе такой вопрос, - бормочу я, запрокидывая
голову.

Там, высоко над нами, на черном фоне сверкают белые буквы: РОДИНА. А
чуть подальше два человека уже спускают лестницу.