read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



привычном, для меня же за этим словом встает история; а она
лишь тогда увлекательна, как самый талантливый детектив
Жапрюзо или Грэма Грина, если проходит сквозь твою судьбу,
если ты соотносишь свое становление со знанием, которое
вторгается в тебя, поднимает еще на одну ступень; впрочем,
математики сделали так, что слово "знание" как-то отошло на
второй план; "информация" - суше и точнее; да здравствует
объективность; даже про кассеты с музыкой моя Лыс стала
говорить: "Папа, у меня есть новая информация, хочешь
послушать?" Еще в середине прошлого века, когда в Штатах
продавали негров, а у нас баре секли крестьян, здесь в
Хайд-парке говорили все что душе угодно, Запад подталкивает
нас в спину; "Откройте все шлюзы, только б у вас было все,
как у нас"; а ведь знают и про то, чем мы были семьдесят лет
назад; какое там - пятьдесят, тридцать! Понимают прекрасно,
что процесс самовытаскивания из прошлого продолжается,
прекраснейшим образом отдают себе отчет в том, что традиция
создаются веками, а у нес в стране Конституция впервые была
опубликована в восемнадцатом. Поди соблюди все ее статьи,
если британские солдаты оккупировали Архангельск, немецкие -
Украину, чешские - Омск и Самару, польские - Брест,
американские я японские - Владивосток; поди соблюди ее так,
как должно, если белогвардейцы наших живьем в землю
закапывали; революция-то была бескровной, не мы начали
гражданскую, ее нам Каледин с Деникиным навязали; вот и
нарабатывалась наша традиция недоверия к Западу. А ведь про
себя-то все знают: в Соединенных Штатах только в семьдесят
первом году, после того, как прошла двадцать шестая поправка
к конституции, все граждане, начиная с восемнадцати лет,
получили право голосовать. Раньше-то, всего лишь пятнадцать
лет назад, были у них свои изгои, узаконенные отбросы, а
какие они отбросы, если бог дал им другой цвет кожи?! Или
здесь, в Англии? Сто лет назад здесь голосовали только
двести тысяч человек, остальные - "лишенцы"! Лишь после
нашей революции они позволили голосовать всем мужчинам, а
женщин уравняли в правах в конце двадцатых годов, когда уже
взошли на арену мировой науки и политики Крупская, Стасова,
Коллонтай, Лепешинская, Штерн, Мухина! А как они нас не
признавали после революции! А кто бил - с тридцатых еще -
во все колокола про угрозу нацизма? Так ведь Лондон в пику
нам заключил с Риббентропом англо-германское соглашение. А
кто предлагал Западу совместную защиту Чехословакии от
Гитлера? Но Чемберлен прилетел в Мюнхен и был подписан
сговор против Праги! Факты закладываются в историческую
память народа, их словами не вытравишь, доверие
нарабатывается долго, разрушается быстро. Живут умнейшие
ученые, но политики по-своему выстраивают концепцию силы; а
кто в семье терпит диктат? Какой сын безоговорочно следует
тому, что требует отец? Какая мать во всем подчиняется
советам дочери? А здесь держава; престиж не есть
отвлеченная формула из дипломатического словаря, это
расхожий житейский термин. Да, возразил себе Степанов, но
здешние лидеры изучают в первую очередь свою историю;
предмет "советологии" создан не для того, чтобы понять нас,
но для того лишь, чтобы не пущать; вот в чем их беда; их, не
наша; если выстояли в двадцатом, сейчас и подавно выстоим,
как-никак сверхдержава; то, на что Америке потребовалось
двести лет - без войн и разрух, - мы прошли за семьдесят,
темпоритм в нашу пользу. Им бы с юности так знать наших
писателей, как моего Лыса учат Диккенсу, Драйзеру, Золя,
Гюго, Лондону, Гете. Им бы наших читать так, как Бэмби в
"Иностранке" читает Сэлинджера, Фолкнера, Сноу, Белля,
Грасса, Капоте, Элюара, Кокто. Им бы так знать наших
Рублева, Сурикова, Репина, Серова, Верещагина, Левитана,
Куинджи, Иванова, Врубеля, как мы знаем их художников. У
них русских музеев нет, зато у нас есть западные.
Степанов резко, по-мальчишески повернулся и сразу же
увидел, как человек, шедший за ним по пустой дорожке,
вздрогнул; в движениях его появилась растерянность только на
одну секунду, но Степанов сразу же вспомнил вчерашнюю
машину, которая шла следом за их такси, потом рассказ
Грешева про американца, интересовавшегося Врубелем, пожал
плечами; денег людям девать некуда, право; побежал навстречу
типу; тот отвел, любуясь пустым Хайд-парком; только возле
озера трусили две толстые девушки в полосатых джемперах;
бедненькие, думают, что с потом сойдет и жир; не сойдет; это
от бога, точнее говоря, от папы и мамы. Если люди научатся
регулировать обмен веществ, средняя продолжительность жизни
поднимется до ста лет; поди напасись хлеба с маслом и на
миллиарды столетних... Мир пытается расфасовать проблемы по
крошечным сотам; даже на станции техобслуживания машин
мастер по карбюратору ничего не смыслит в электропроводке,
специалист по замкам бежит как черт от ладана от смазочных
работ, а жестянщик ничего не понимает в двигателе; еще
пятьдесят лет назад каждый шофер (а их было мало) мог
разобрать машину по винтику, а теперь, как что забарахлит,
гонит к слесарям; "Мое дело крутить баранку". То же и в
политике: вопросами голода занимается одна комиссия,
угрозой биологической войны вторая, ядерными испытаниями в
воздухе - третья; как бы свести их воедино? Возможно ли?
Особенно учитывая тот громадный уровень информации,
порождаемый каждодневностью научно-технической революции.
Стенания по поводу того, что раньше, до заводов и спутников,
было лучше, наивны и свидетельствуют о малой
интеллигентности; истинная интеллигентность обязана идти в
мир с позитивными предложениями, например, как создать
национальные парки, как пустующие деревни превратить в зоны
отдыха для рабочих, как законодательно закрепить тенденцию
малых поселений, а не огромных городов, чтобы человек не на
словах, а на деле был связан с землею-прародительницей, как
перебороть страх в тех, кто боится "обогащения" человека,
живущего трудом на земле; как доказать то, что тяга
горожанина к земле - залог государственной мощи, дрожжи
патриотизма; как способствовать этой тенденции, а не
противиться ей?! А ведь как еще противятся - "обогащение".
Какое обогащение?! Если каждый будет иметь свою зелень,
свои огурцы и помидоры, свои фрукты с семи соток, какая
государству подмога! Так нет же; "пусть директор думает,
как нас обеспечить всем к осени, ему за это деньги платят и
на машине возят"; а директор этот чуть больше рабочего
получает и до пенсии далеко не всегда доживет - чаще рвется
сердце от перенагрузок, от стрессов, будь они неладны.
(Фол тяжело затягивался; хрустел пальцами; его аппарат
прослушивания - черненькая присоска к стене - фиксировал шум
воды в ванной Ростопчина, передачу о животных в Африке, будь
неладны эти слоны, шаги женщины - явно слышны были каблуки -
и ни слова.)
Ростопчин, не опуская трубку, сунул голову под душ;
стерва все поймет, если выйти из ванной с сухими волосами;
она же закусила удила; не хочет оставлять меня одного; надо
было сказать, чтобы шла вон, что не хочу видеть ее, чужую
мне женщину с другой фамилией, но я не умею так, я тряпка;
нет, ты не тряпка, Эйнштейн, ты все-таки умел не сидеть в
кустах, когда шла драка, ты знал, что такое смерть, и не
боялся ее, а ведь в молодые годы ее боятся острее, чем в
старости, значит, ты не тряпка; самоуничижение; не надо, это
от психического нездоровья, а ты никогда ведь не страдал
истерией; язва была, инфаркт был, печенка ни к черту, но
голова работает; просто ты боишься причинить кому бы то ни
было боль, и это оборачивается против тебя; но где же
Степанов; наверное, в кафе, завтракает; он сейчас вернется,
надо ждать; я вчера неверно вел себя с Золле, я должен был
поддержать Митю; ах, как это важно - открыто определить
позицию, нельзя примирять, арбитр - это одно, а примиритель
- совсем другое; если бы я сказал: "Золле, разве можно не
доверять друзьям; давайте будем звонить вашим немцам", - все
могло сложиться иначе; Степанов был прав, когда предлагал
ему это, а я тыркался то к Золле, то к Мите, и это
обернулось разрывом; никаких документов Золле не прислал, а
я отчего-то был уверен, что они будут у меня в номере, когда
вернусь, я поэтому пил, оттягивая время возвращения в
"Кларидж"; что если Степанов пошел пешком на Нью-Бонд стрит?
Вполне логично, новый город, так интересно посмотреть его,
бродит себе по улицам, разглядывает прохожих; он в Цюрихе
часами просиживал за столиком кафе на улице, пил воду,
курил, а потом возвращался ко мне и часа два бормотал на
свой маленький диктофон, но совсем не про то, что видел, а
про мужчин и женщин, про то, что любовь и справедливость -



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 [ 49 ] 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.