расстелили прямо на полу.
стеснились вокруг карт.
реку, либо дорогу и полетим вдоль них до моста и церкви. Цель между ними.
из бойцов.
землемер.
рассматривали дом из-за каменной стены и говорят, что в нем никто не
движется.
приказано не приближаться к подозреваемым.
Хотели убедиться, что...
Питера было каменным, но глаза гневно сверкали. - Почему эти люди не могут
делать то, что приказано? - Он быстро повернулся к пилоту вертолета в
желтом спасательном жилете и шлеме со встроенными наушниками и микрофоном.
ударил свежий порыв дождя.
мы сели только благодаря маякам аэропорта... - Он выглядел нерешительно. -
Никто на борту не сможет узнать цель... дьявол, не знаю... я мог бы вас
доставить утром при первом же свете.
факелами или кострами.
разговариваем, тем меньше у нас шансов. Постараетесь? - Питер почти
упрашивал, принять решение на вылет может только пилот, даже контроль
полетом не может приказать пилоту вылетать, если тот считает это
невозможным.
условия: неровная местность и такая погода...
бросилась к люку второго вертолета, а полицейские и землемер убедились,
что их не включили в список пассажиров.
раскачивалась, вызывая тошнотворное ощущение.
темноте ночи. Фары одинокой машины на сельской дороге, огни деревни,
каждый желтый прямоугольник отчетлив и близок - единственные ориентиры,
имевшие смысл, остальное - темные пятна леса, скалы, каменные стены
поперек полей, и даже это каждые несколько минут исчезало, когда новый
порыв дождя уничтожал всякую видимость, и пилот все свое внимание
сосредоточивал на тусклом свете инструментов, расположенных буквой Т перед
ним.
более угрожающе выглядела земля, потому что они были вынуждены опускаться
все ниже, чтобы не утратить контакт с ней. Питер втиснулся на откидное
сидение между двумя пилотами, Колин стоял за ним, все всматривались
вперед, все молчали и напрягались, а громоздкая машина тяжело летела над
самой землей, цепляясь за береговую линию.
засветилась всего в пятидесяти футах под ними, и пилот тут же повернул на
юг - несколько секунд спустя внизу показались огоньки.
они могли нацелиться прямо на Ларагх.
вперед пальцем, и Питер не пытался ответить ему в грохоте и лзге роторов,
он только проверил свой "вальтер" в быстро расстегивающейся кобуре;
пистолет легко лег в руку.
своих личных вещей, смену белья и бритвенный прибор. Потом отодвинул от
стены железную кровать и опустошил свой тайник, вынув кирпич.
Барри, его дочь. Калиф обо всем подумал. Вместе с документами лежали
шестьсот фунтов в туристских чеках и запасной магазин для пистолета.
Джилли сунул все это в карман и последний раз осмотрел мрачную унылую
комнату. Он знал, что не оставил никаких следов: все, что может привести к
нему охотников, он уносит с собой. Но он был одержим потребностью
уничтожить все следы своего пребывания. Он уже давно перестал думать о
себе как о Джилли О'Шоннеси. У него нет имени, и есть только одна цель -
уничтожение. Захватывающая страсть уничтожения жизни.
Бакунина, особенно определение истинного революционера.
связей - нет даже имени. Он одержим одной мыслью, одним интересом, одной
страстью - революцией. Человек, разорвавший связи с обществом, нарушивший
все его законы и обычаи. Он должен презирать мнение остальных и быть в
любое время готов к мукам и смерти. Жестокий к себе, он должен быть жесток
и к другим, и в сердце его не должно быть места для любви, дружбы,
благодарности и даже чести".
откровения, видел подлинным революционером, и ему на мгновение захотелось
посмотреть на свое отражение в зеркале, укрепленном поверх обвисших обоев
над кроватью.
почувствовал гордость тем, что принадлежит к избранным, он карающее лезвие
меча, вот кто он такой.
были последние розовые и перламутровые отблески заката. Облака казались
такими низкими, что их можно коснуться рукой. Деревья в заросшем саду уже
сливались с сумерками. Приближалась ночь.
окна. Пора снова уходить. В его жизни так было всегда: он уходил, а
охотники шли по его запаху. Пора бежать, бежать, как лиса.
одеяло и пытался поднять ее с кровати, но не смог. Она лежала, наполовину
свесившись на пол.
наклонился к девочке. На секунду их лица оказались рядом.
наркотика. Веки покраснели, и в углах рта комки желтой, как масло, слизи.
Губы высохли и покрылись белыми чешуйками, в трех местах они потрескались
до крови.
здесь.
легко поднял ее одной рукой под коленями, другой за плечами, и вынес в
кухню, пинком открыл дверь, так что замок оторвался, а дверь провисла на
петлях.
неся коробку с медикаментами и оборудованием, жалобно бранясь на холоде,
скользя и чуть не падая.
бросил девочку так грубо, что она слабо заплакала. Он не обратил на это
внимание и распахнул ворота гаража. Теперь было уже так темно, что он не
видел дальше моста.
дом, или мы можем вернуться через пролив в Англию... - Он снова подумал о
фургоне. Хорошая мысль...
на кухню. По-прежнему, как всегда, был одержим мыслью запутать следы, не
оставить никакого знака охотникам.
нагромоздил их в центре комнаты. Смял газеты, лежащие на столе, и добавил
к груде, потом сверху нагромоздил стол и стулья.
распрямился и раскрыл окна и дверь. Холдный ветер раздул пламя, и оно
жадно поднялось, вспыхнули обломки досок.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Маркелов Олег
Майер Стефани
Роллинс Джеймс
Вронский Константин