прибыли милиционеры на мотоцикле с коляской и пытались накинуть на Гришу
мешок, полагая, что белый скол гипса с рваными краями особенно травмирует
чутких сограждан.
станции добровольцы из вечно ошивающихся в припутейных пространствах
приволокли приставную лестницу, неловко приткнули к постаменту и сержант с
серым, пыльным, будто вырубленным из плоти площади лицом, полез вверх.
Предполагалось упаковать казненного Стручком пионера в мешок целиком,
однако зев мешка оказался узок и вознесенная к небесам Гришина рука с
горном положительно отказывалась прятаться в распяленную горловину.
Милиционеры посовещались, даже ушлотерый Мордасов не представлял предмет
обсуждения.
растопыривала пальцы, дула на яркую малиновую поверхность, вытягивая губы
в трубочку.
ручке входной двери и с выражением непроницаемости и отстраненным,
напоминающим миг подачи счета клиентуры, изучал попытки милиции упрятать
Гришу в мешок. Приставная лестница гуляла под тяжестью раскормленного
милиционера, мешок проглатывал шею пионера, ложился жирными складками на
плечи, а дальше не спускался - рука с горном портила замысел.
проверяя, накрепко ли та сшита с телом, нельзя ли отломить ее и тогда
скрыть останки монумента в мешке целиком. По качанию головы милиционера,
по зло поджатым губам Мордасов сделал вывод, что руку так запросто не
отломить, а добивать Гришу средь бела дня на глазах честного народа никто
не рискнет.
злосчастного предводителя из страны счастливого детства. Бравое тело с
мешком вместо головы продолжало трубить, напоминая закутанного с головой в
капюшон средневекового монаха или палача при исполнении. На мешковине
обляпанной масляным суриком читалось КООП, но по странным причудам случая
первая буква и последняя стерлись от времени и краснели только две буквы
О, напоминая два нуля туалетных обителей.
галантереи по направлению к квасной бочке Рыжухи с определенным намерением
залить квасом жар, испепеляющий внутренности, а может и разжиться у
толстенной квасницы глотком самогона: та бутыли не продавала на вынос, а
держала под юбкой, давая хлебнуть втихаря, один хлебок ценился не много не
мало рубль. Судя по блеску глаз, Стручок рублишко в загашнике припрятал.
по-утиному, запрыгал по колдобинам, обдавая пылью торговок зеленью, те
чертыхнулись и тут же принялись окунать посеревший товар в банки с водой.
сдатчики опустили глаза, привычные к голосу-кнуту выслушали мордасовское:
закругляемся, граждане! бланки ёк, не на чем писать, подвезут после
перерыва. Ложь, обоюдно очевидная, служила верно, спорить с Мордасовым,
тем более потрясенным горем недавней утраты, никто не рискнул. Мордасов в
гневе мог огулять таким матом, что одежда словно начинала дымиться, будто
кто ткнул в ткань непритушенной сигаретой.
втолковывать, каким видит памятник бабуле. Скульпторы тож не святым духом
питаются, объяснял Мордасов, мне тут ребята понашуршали про ваятелей, с
ними надо глаз да глаз, возьмут, подберут каменюгу, может и придорожную,
лишь бы размерами подходяща, подшлифуют и нате вам, памятник.
не найденного скульптора.
может в рост заказать, навроде бюста на родине героя.
художника по камню от пуза деньгой, он те хоть из скалы целой вырубит. Я
читал... в Америке скалы огромные на них деревья растут, может и
альпинисты лазают, настоящие горы и прямо на склонах вырублены фигуры,
видно аж черт знает откуда.
нет поблизости подходящих скал и нет навыка у скульпторов, ему доступных,
рубить в скальных породах барельефы, иначе б не поскупился для бабушки.
что угодно. Мордасов видно и впрямь перелетел к скалам, воображение
работало на полных оборотах, и когда Туз треф проскреб снаружи стекло,
Колодец и не услышал, любуясь на веки вырубленной в скале бабулей.
Неприятный звук царапания по стеклу оторвал Мордасова от раздумий и
видений, сквозь пыльную прозрачность маячила физиономия Туза. Мордасов
знал, что Туз при полном пропитии воли и прочих человеческих достоинств
чудом сохранил такт и умение не тревожить по пустякам. Мордасов припомнил,
что дал Тузу задание узнать через сторожа исполкома, что намерены делать с
обезглавленным Гришей в дальнейшем; судьба бронзового пионера волновала
Мордасова и ввиду вроде бы личной его ответственности за случившееся -
Стручок его кадр - и еще потому, что вид обезображенного Гриши смущал,
портил Мордасову настроение, припорашивал не нужной хандрой денежные
расчеты и, в конечном итоге, выводил Колодца из состояния равновесия,
ценимого им превыше всего.
блеском черных кудрей, а еще больше трезвостью, замер на пороге.
от созерцания скалы.
говорильной преамбулы, набивающей цену проведенному разузнаванию, только
результат и молчок потом.
убоявшись собственной краткости под непонятно отчего гневным взглядом
Мордасова, натужно уточнил, - вскорости...
самим божеством выбитое изображение бабки. - У нас вскорости резиновое. То
ли год, то ли жизнь, то ли день... все вскорости.
шевелюру:
починят и...
бронзового пионера, конечно хотел, чтоб его не стало, не восстанавливать
же, но, чтоб бульдозером, наподобие мусорной кучи. Эх, Гриша, друг ты мой
стародавний! А с другой стороны постамент крепок, иначе как бульдозером не
уговоришь.
чтоб проследил, как монумент сгребут, если горн уцелеет, мне доставь, - и
уловив удивление в зрачках Туза треф, пояснил, - не понять тебе! Для
памяти, я в школу пацаном шерстил туда-сюда и каждый раз завидовал этому
парню неживому - у него горн. Дудит себе на всю ивановскую. Эпоха, Туз.
Понял - нет? Сколько их горнило на разные голоса да под разными небесами?
Эпоха. Пусть напоминает мне о прожитом, не мной, бабкой. Скажи
бульдозеристу, чтоб горн уберег, пусть отломает перед сокрушением. Хочу
иметь горн дома, чтоб душу бередить для памяти и тоски. Про ухо бронзового
пионера Мордасов умолчал, зачем Тузу знать лишнее? Горн и ухо, Туз, правда
жизни, они всему свидетели, всем художествам... Куски правды выходит. В
мире-то все правду-матку узнают из газет на следующее утро, а мы из книги
через пятьдесят лет, может потому самый читающий народ. Правду-то всем
хочется потрогать, хоть цепочкой слов бегущую, хоть живьем, вроде горна. -
Проследи, чтоб чин чинарем вышло. Думаю, бульдозерист в положение войдет.
Он же не отчитывается поштучно: вот нога, вот рука, вот горн, хотя у нас
случается - не приснится. С меня бутылка. - Мордасов царским жестом, вялым
и властным отпустил Туза.
горн? Бульдозеристу бутылку? Из-за обломка невесть чего. Цвет ногтей
получился знатный, так и ест глаза и удлиняет пальцы, подчеркивая их
тонкость.
распирало - хотелось говорить и говорить, обратить внимание Мордасова на
свои распрекрасные, ухоженные руки и тем усовестить его, думающего о
несусветном - горн в дом! - когда жизнь так коротка и так редко случается,
чтоб лак пришелся в масть. - Зачем тебе горн? - Теперь Настурция
любовалась ногами, обтянутыми черными чулками, и втемяшивала себе
клятвенно, что Рыжухиной дочери таких колготок не видать хоть умри. Пусть
у Настурции этого товара скопится - потолок подпирай.
протянул Притыке.
прожитых лет. Одними прикосновениями живешь. Горн для меня символ, поняла?
Вроде креста церковного, символ мученичества может тысяч и тысяч, может
мильона, а для тебя труба дудельная и более ничего. Замуж тебе пора,
Настурция.
ее близкими, чего теперь, люди приврать здоровы, преувеличат, раздуют...