догадаться, что именно. Хонакура готов был помочь, но он был второстепенным
участником этой драмы, и ему не позволили бы слишком вмешиваться. Кроме
того, он не знал, что должно произойти дальше, и от кого это зависит.
загадка полубога начинала приобретать некий смысл. Он знал больше остальных
о миссии Шонсу - определенно больше, чем сам Шонсу - но в данный момент он
был поставлен в тупик.
на востоке виднелись туманные очертания гор, вода казалась лазурным
зеркалом. Высоко над головой - а взглянуть прямо вверх для Хонакуры было не
так-то просто - словно ленивцы, висели на канатах мальчишки, среди них
Катанджи. Группа женщин сидела на кормовой палубе, тихо беседуя и занимаясь
вязкой теплой одежды для зимы в этом далеко не тропическом климате. Холийи,
Малоли и Олигарро плели веревки - мирная, сидячая работа. Линихио и Синборо
с явной гордостью держали руль, хотя корабль почти стоял на месте, оставляя
в кильватере легкую рябь на блестящей водной глади.
возле кормового люка, он скоблил одну сторону его крышки куском песчаника.
Похоже, работа была не из приятных. Видимо, он хотел показать, что полностью
здоров, и несколько камней, которые он положил на виду рядом, явно намекали
на то, что он не отказался бы от помощи. На этот намек никто не обращал
внимания. Подумав, Хонакура решил, что его цель состоит в том, чтобы снять
старую краску перед тем, как наносить новую - о подобных проблемах ему
самому не приходилось заботиться с детства, но это казалось логичным. Так
или иначе, Томияно был единственным, кто проявлял хоть какую-то активность,
а скрежет его камня был единственным громким звуком.
с ним теперь не разговаривал. К нему относились как к опасному зверю.
рукавах рядом с его жилистыми молодыми руками. Ннанджи повернулся и какое-то
мгновение пристально смотрел на него.
явно сказывалось на нем. Мягкие юношеские черты его лица стали более
угловатыми. Даже в его молчаливом взгляде появилось что-то новое.
сказал он.
похож на мою мать, которая все время беспокоилась, нет ли у меня запора.
себя.
женщину.
искривила легкая улыбка.
новое. Конечно, он не мог отправиться на берег вместе с остальными
холостяками в Ки Сане и Вэле. Не мог он и развлекаться на канатах со своим
мечом, а команда не приглашала его к своим повседневным развлечениям.
Как насчет урока фехтования, старик?
это было бы незаконно, не так ли? Поговори с Таной - она может согласиться.
когда я пытаюсь с ней заговорить. Мальчишка же это просто ненавидит, и я не
хочу его слишком мучить. - Он вздохнул.
прячется, стоит его наставнику появиться с рапирами.
штатскому рапиру - но они не говорят, что я не могу принять рапиру от
штатского. Я оставил свою в Ханне. И я не могу дать штатскому урок...
адепт.
самое большее, что он сможет со мной сделать за подобную просьбу - это
вышвырнуть меня за борт, не так ли? А в качестве платы за этот урок
фехтования я мог бы получить и урок по морскому делу - я предложу ему свою
помощь в той шумной работе, которой он сейчас занимается.
Воин, который просит моряка дать ему урок фехтования? Хонакура гордился
своим умением предсказывать поступки людей. Его отнюдь не радовало столь
аномальное поведение. Интуиция подсказывала, что, возможно, именно этого
ожидали боги, но...
за его улыбкой. Большинство людей, как знал по своему опыту Хонакура,
пользовались своими глазами лишь для того, чтобы смотреть, и мало кто
пользовался ими для того, чтобы видеть. Ннанджи только что перешел в эту
вторую категорию, поскольку заметил реакцию Хонакуры, а старик очень редко
подобным образом выдавал свои чувства.
высек его.
проделаю с ним то же самое, стоит ему лишь начать.
может попытаться его убить? Это безумие!
впечатление на других. Он отдал мне назад мой меч, помнишь?
Хонакура не думал, что он советовался с Катанджи. Это было еще больше на
него не похоже...
опасен. - Однако сказав это, Хонакура тут же понял, что вряд ли это
подходящий в данном случае аргумент. - Он попытается тебя искалечить!
Он озорно ухмыльнулся и зашагал в сторону рубки, откуда появился несколько
мгновений спустя без меча и перевязи.
выпрямился, хмуро потянулся к ножу, и только тут с удивлением заметил, что
воин не вооружен.
выражения их лиц лучше, чем кто-либо другой. Он увидел, как лицо моряка
покраснело от ярости, когда Ннанджи изложил свою просьбу. Он увидел, как
ярость сменилась недоверием. Он увидел, что идея начинает вызывать у него
интерес. Ннанджи показал на кусок наждака, с совершенно невинным и искренним
видом, в котором не было и намека на какую-то хитрость. Затем он широко
улыбнулся Хонакуре, в то время как капитан поднялся и направился на бак,
явно собираясь принести рапиры.
с песком и приготовился смотреть. Напряжение, царившее среди команды, было
чересчур сильным, чтобы рисковать подобным образом; воспоминания о бое между
Шонсу и капитаном были слишком яркими. Слишком велика была вероятность того,
что что-то может пойти не так. Это был явный вызов богам. Следовало бы им
верить, но он не знал, чего ожидать, и как это могло бы помочь.
спрятала оружие. Мало кто заметил рапиры и маски в его руках, когда он
вернулся, но первый же лязг стали, прозвучавший на замолкшем корабле, был
подобен удару колокола, и реакция на него оказалась соответственной.
Мальчишки гурьбой соскользнули вниз с канатов, группа вязальщиц на корме
распалась, на палубу высыпали моряки, недоверчиво глядя на происходящее и
обмениваясь недоуменными взглядами. С криком на палубу выбежала Брота, нервы
которой были на пределе после стольких дней неопределенности.
словно всплывающий кит.
зрителей, потом посмотрел на мать.
разойтись и дать нам место. - Он снова надел маску и встал в защитную
Якубенко Николай
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Никитин Юрий
Березин Федор