Чтение 49–й страницы книги ~Страж 2~

такси или машина полиции. Все автостоянки на 89-й улице были заняты.
Железные ворота, ведущие на стройплощадку собора, где уже заканчивали
класть фундамент, были заперты на ночь, парадный вход дома номер 69
закрыт на замок, а ночной привратник сидел у себя в дежурке и, попивая
кофе, смотрел фильмы для полуночников на маленьком цветном телевизоре.

***

Джо Бирок открыл глаза и поднялся.

Кто-то тихо постучал в дверь.

Он быстро вышел из маленькой дворницкой, щелкнул выключателем и,
шаркая ногами, заспешил по тускло освещенному коридору мимо котельной,
прачечной и компактора, чтобы открыть черный ход в дальнем конце
подвала.

На улице перед ним стояли монсеньер Франкино и отец Макгвайр. Они
молча шагнули внутрь и Бирок увидел у каждого в руке по Библии.

Он поклонился священникам, поцеловал перстень на руке Франкино, а
потом провел их к служебному лифту.

- На девятый этаж, - коротко приказал монсеньер. Бирок повернулся к
пульту и послушно нажал кнопку девятого этажа. Кабина медленно поползла
вверх. Священники раскрыли книги и стали молиться. Бирок прислушивался к
ним, но глаза его были прикованы к двери лифта.

Наконец кабина дернулась и остановилась. Священники вышли в коридор.

- Молитесь за нас, сын мой, - произнес Франкино.

- Конечно, монсеньер, - с благоговением ответил Бирок.

Он нажал кнопку, и двери лифта закрылись. Макгвайр вынул из кармана
часы, взглянул на них и произнес:

- Три тридцать.

Франкино первым шагнул к запасному выходу. Макгвайр послушно следовал
за ним. Их мерные шаги гулко отдавались в пустом коридоре.

Священники поднялись по лестнице на десятый этаж и остановились у
двери, ведущей в коридор с квартирами.

Франкино прочитал последнюю молитву, а потом решительно взялся за
ручку двери.

- Да поможет нам Господь Бог! - выдохнул он. Но Макгвайр тут же
перехватил его руку.

- А все-таки, кто Чарльз Чейзен? - с тревогой в голосе спросил он.

Но Франкино лишь покачал головой, и Макгвайр увидел, как дрожат у
него руки и губы.

Макгвайр попробовал стряхнуть с себя наползающий страх.

- Вы обязаны сказать это мне! - настаивал он. - Мне необходимо это
знать. Я ведь сейчас встречусь с ним!

- Скоро вы сами все узнаете, - заявил Франкино и медленно повернул
ручку. Макгвайр вытер пот с ладоней. Кровь отхлынула от его лица, придав
ему мертвенно-бледный оттенок.

Дверь распахнулась, и Франкино шагнул вперед.

- Святой отец! - тут же шепотом позвал он и жестом пригласил
Макгвайра следовать за ним в коридор.

Немного поколебавшись, Макгвайр тоже сделал пару шагов и остановился
возле Франкино.

Дверь за ними со скрипом закрылась.

Сейчас они стояли в восточной части дома, и все квартиры находились
слева от них. Вдали виднелось окно, выходящее на западную сторону, а за
ним - темное ночное небо. Холл был абсолютно пуст, если не считать ковра
на полу и урны для мусора возле лифта. Одна из лампочек под потолком
перегорела, но остальные ярко освещали блестящие свежевыкрашенные стены
холла.

- Чейзен здесь, - заявил Франкино и, зорко всматриваясь в пустой
коридор, перекрестился.

Макгвайр последовал его примеру, а потом достал платок и промокнул
пот на лбу.

Франкино вышел на середину холла, и, продолжая ощущать присутствие
зла, медленно двинулся вперед к квартирам.

- Монсеньер! - вдруг вскрикнул Макгвайр, почувствовав на лице резкий
порыв холодного ветра. Он остановился и перевел дух, а потом откинул с
глаз прядь волос, которые успел растрепать странный сквозняк. Священник
прислушался. Несомненно, где-то рядом завывал сильный ветер. Но где?.. -
Я что-то чувствую! - наконец с дрожью в голосе сказал он.

Франкино тоже остановился в ожидании.

И опять налетел этот неведомый вихрь. Он прошелся вдоль всего
коридора со стороны окна. Но ведь окно-то при этом было закрыто!..

Макгвайр упал на колени.

И снова ветер. На этот раз он настиг их со спины, словно просочившись
сквозь стену. Франкино пошатнулся и лишь чудом устоял на ногах. Макгвайр
нагнулся вперед и уперся ладонями в ковер. Его Библия упала на пол.

- Это Чейзен! - сообщил Франкино зловещим шепотом.

А ветер уже свирепствовал совсем где-то рядом, угрожающе завывал,
словно предупреждая о грядущем несчастье. И вот он настиг их, причем
сразу со всех сторон, словно вода, прорвавшая высокую дамбу. Весь холл
наполнили пыльные смерчи и тучи мелкого мусора, попавшие в воздушную
круговерть. Адский грохот и свист этого урагана был невыносим для
человеческого слуха.

Франкино прижался к двери пожарного выхода. От самого лба до
подбородка по щеке его пролегла глубокая рана. Столбы пыли скрывали все
вокруг, и уже невозможно было понять, где находится пол, а где
потолок... Все поглотил сплошной серый смерч, завладевший всем
пространством вокруг. Ветер безжалостно хлестал священников, швыряя им в
лицо горсти содранной штукатурки и мелкого мусора.

Франкино ничего уже не видел перед собой - по лицу его струилась
кровь, заливая глаза.

- Надо уходить отсюда! - выкрикнул он. - Мы не сможем...

И вновь его швырнуло о стену.

- ?oi делать мне? - заорал в ответ Макгвайр, пытаясь криком заглушить
грохот бури.

Франкино жестом указал на дверь лестницы. Макгвайр схватил его и
потащил к этой двери. Их тела то и дело ударялись о стены, лица
побагровели, а на коже начали выступать волдыри от нестерпимо горячего
сухого ветра.

"Неужели никто не слышит, что здесь творится? - с ужасом думал
молодой священник. - Неужели никто не проснется?!" Наконец они добрались
до двери и попробовали открыть ее. Но ручка не поддавалась, словно
кто-то намертво приморозил ее.

Они снова повернулись навстречу ветру, но ураган уже стал сильнее, и
теперь священники почти потеряли способность передвигаться.

- Скорее к лифту! - прокричал Макгвайр. Но тут монсеньера опрокинуло
на пол. Тогда Макгвайр ухватил его за ворот и из последних сил поволок
по коридору. Однако почти уже добравшись до лифта, он был вынужден
отпустить Франкино и закрыть лицо руками - пыль плотно забилась ему в
нос, уши и глаза.

- Я не выдержу этого! - заорал он, а щеки его начали как резиновые
раздуваться от ветра.

Но Франкино все же умудрился нажать кнопку вызова лифта, а сам
перекатился на бок, задыхаясь в пыльном буране. Раскаленный воздух
впивался в легкие, словно был наполнен тысячами микроскопических лезвий.

Наконец лифт подъехал, и они оба вползли в кабину. Двери закрылись и
наступила непривычная тишина.

Какое-то время они молча лежали на полу лифта, постепенно приходя в
себя. Франкино прижимал к раненой щеке носовой платок. Наконец Макгвайр,
как в тумане, поднялся на ноги и дрожащими пальцами нажал кнопку первого
этажа.

Но лифт не тронулся с места.

Он снова надавил кнопку, теперь уже более решительно.

И вновь никакого результата.

- Он не дает нам уйти! - холодея от ужаса, воскликнул священник.

Франкино поднялся с пола вслед за своим спутником и с тревогой
огляделся по сторонам.

- Что-то здесь слишком тихо, - наконец медленно сказал он,
приготовившись к самому худшему. - И мне это не нравится.

Макгвайр вздрогнул. Он вдруг почувствовал какие-то странные вибрации,
которые заметил вскоре и сам Франкино. Кабина лифта начала
раскачиваться, все чаще ударяясь о стены шахты.

Раздался звон бьющегося стекла - лопнула лампочка под потолком, и
священники погрузились в полную темноту.

А секунду спустя оглушительно затрещало дерево, и, прикоснувшись к
стене, Макгвайр понял, что доски, из которых был сделан лифт, начинают
расходиться.

- Стены рушатся! - закричал он. Франкино нащупал в темноте панель
управления и стал судорожно нажимать все кнопки подряд.

- Надо выбираться отсюда! - перекрывал адский треск его отчаянный
голос.

Пол под ними трещал, стены разламывались, а трос, на котором висела
кабина, готов был оборваться в любой момент. Франкино не переставал
нажимать кнопки, а Макгвайр тем временем сунул пальцы в щель между
дверьми и попытался открыть их вручную.

Но вот одна из досок с пола выстрелила вверх и, встав вертикально,
пронзила ногу Франкино, глубоко войдя в мышцы его бедра. Макгвайр
оттащил монсеньера в сторону, а сам всем телом стал напирать на дверь,
надеясь сломать ее и выбраться из кабины.

Неожиданно створки двери открылись сами. Макгвайр кубарем выкатился в
коридор, а потом вытащил туда и Франкино. Кабина по-прежнему продолжала