канала и он мог следить за ним, не вставая с места.
кто-то похожий на инспектора, изгнавшего дикарей; стоя на пороге, он ог-
лядел вагон и с возмущением попятился - согласно параграфу двадцатому, с
наступлением темноты полагалось включать в поезде свет. Сухой Листик,
видимо, уснула, потому что сидела в своем углу совсем тихо; поезд уже
давно мчался без остановок мимо бесчисленных пригородных станций, фиоле-
товыми вспышками озарявших окна и скамьи - безмолвная свистопляска огней
и теней. Элен все курила, смутно и равнодушно отмечая в уме, что оста-
лись с нею только Хуан да Сухой Листик - Сухой Листик была скрыта спин-
кой скамьи, а тень Хуана иногда двигалась, чтобы взглянуть в одно из
окон, и, только когда темнота совсем размыла очертания вагона, Хуан мол-
ча сел на скамью напротив.
заняты спором с инспектором, что о ней и не подумали.
ся в живых в этом вагоне.
зался инспектор и тут же ушел, оставив дверь открытой. Огни какой-то
станции пронеслись по вагону, но Элен вовсе не нужно было света, чтобы
перейти из одного вагона в другой, хотя сперва она с трудом прокладывала
себе дорогу среди спящих людей и нагромождения свертков и чемоданов в
проходах между скамьями, но вот наконец ей удалось выйти в тамбур и сой-
ти с поезда у возвышающегося на противоположной стороне улицы холма, ря-
дом со станцией обслуживания, возле которой, как водится, была лужа с
нефтяными разводами. Оставалось лишь идти вперед" сворачивать на том или
ином углу и, как столько раз бывало, узнавать вход в отель, веранду с
плетеной оградой на втором этаже, безлюдные коридоры, по которым прохо-
дишь в первые пустые номера; пакет становился нестерпимо тяжелым, но те-
перь Элен знала, что после вот этого номера будет короткий коридор, по-
ворот, а там дверь в то помещение, где она сможет отдать пакет и возвра-
титься на улицу Кле, чтобы поспать до полудня.
Элен этого не ожидала, отель всегда был хорошо освещен, но она надея-
лась, что сейчас зажжется лампочка или кто-то назовет свое имя. Сделав
два шага, она прикрыла за собой дверь. Ей хотелось положить пакет на
стол или на пол, потому что тесемка резала пальцы; она взяла его в дру-
гую руку, постепенно стала различать в глубине комнаты кровать и медлен-
но к ней направилась, ожидая, что ее окликнут. Да, она услышала свое
имя, однако голос, исходил не из какого-то определенного места или, вер-
нее, прозвучал где-то совсем близко, но уходя вдаль, словно кто-то поз-
вал ее, прощаясь. Ей почудилось, что, слегка протянув руку, она могла бы
погладить голову того, чей голос это был, ледяной лоб умершего юноши;
стало быть, Хуан был прав, свидание назначено с ним, умерший юноша звал
ее, чтобы все стало на место, чтобы владевшее ею безумие обрело смысл, и
Хуан проснулся в постели голый - чтобы получить пакет и навсегда уничто-
жить содержавшуюся в нем мерзость, тяжесть которой все больше резала ее
судорожно сведенные пальцы.
похоже женщина, вскрикнул на кровати, Элен не могла понять, откуда это и
кто пронзил ее этим огнем, вспыхнувшим в ее груди, но ей еще удалось ус-
лышать стук упавшего на пол пакета, хотя то, как упала она сама на
что-то, во второй раз разбившееся под тяжестью ее тела, она уже не слы-
шала. В темноте, двигаясь как автомат, Остин нагнулся, чтобы обтереть
кинжал о подол Элен. Кто-то крикнул еще раз, убегая через дверь в глуби-
ну комнаты. Элен лежала навзничь, с открытыми глазами.
пуст и только Сухой Листик спит на своей скамье, - и было вполне понят-
но, что единственный правильный путь начинался с того угла, где он так
бестолково прекратил поиски, чтобы вернуться на Домгассе, к Телль. Из
многих сходившихся тут дорог достаточно было выбрать - теперь это было
так ясно - ту, которая вела прямо на большую площадь, затем выйти на од-
ну из боковых, отходивших от площади улиц, и она приведет к перекрестку,
став на котором видишь все совершенно четко; дальше надо свернуть нале-
во, чтобы улица с аркадами осталась позади, выйти к верандам отеля и с
легкой иронией осознать, что ничего не изменилось и что придется снова
идти по коридорам и номерам без определенного направления, но и без ко-
лебаний, переходя из одного номера в другой, выходя на площадку перед'
лифтом, который будет подниматься вверх мимо этажей без счета и потом
скользить по старым мостам, откуда открывается вид города с поблескиваю-
щим на севере каналом, пока снова не углубится в отель, и в какой-то мо-
мент надо выйти из лифта и найти дверь в номер с обоями в цветочках и
полосках, пройти один вслед за другим много номеров до последней двери,
открывающейся в такой же номер, только в нем от мертвенного света лампы
на ночном столике поблескивают задвижка на двери в глубине, да бронзовые
ножки кровати, да открытые глаза Элен.
колени возле кровати, он мог различить лежащий у нее на груди пакет с
повисшей веревочкой, вьющейся как еще одна струйка крови. Дверь в глуби-
не была распахнута настежь, и он знал эту дверь. Он вышел, спустился по
лестнице на улицу, пошел по направлению к северу. Почти сразу же он очу-
тился возле канала, улица выходила прямо на выложенный гладкими плитами
берег, окаймлявший ослепительно блестевшую воду. Отчаливая от берега,
плыла одна из черных, бесшумно скользящих барж, и на ровной палубе был
четко виден силуэт Николь. Хуан совершенно равнодушно спросил себя, по-
чему это Николь оказалась на барже, почему она плывет на запад на этой
ветхой барже. Николь узнала Хуана, и крикнула ему что-то, и протянула к
нему руки, и Хуан сказал себе, что, наверное, Николь собирается бро-
ситься в воду, в ртутного цвета узкую полосу между огромной баржей и бе-
регом, и что ему тоже придется броситься в воду, чтобы ее спасать, пото-
му что нельзя ведь допустить, чтобы женщина утонула, и ничего не делать.
Тут он увидел на барже второй силуэт, небольшую фигуру фрау Марты, кото-
рая приблизилась к Николь сзади, ласково взяла ее под руку, стала что-то
говорить ей на ухо, и хотя с берега невозможно было расслышать ее слова,
и так было совершенно понятно, что происходит: фрау Марта толковала Ни-
коль о преимуществах спокойного и недорогого отеля, и потихоньку отводи-
ла ее подальше от борта баржи, и вела куда-то, чтобы познакомить ее с
администратором отеля, где ей дадут превосходную комнату на четвертом
этаже с видом на старинные улицы.
ми лицами, но мой сосед сразу придумал, как избежать бесконечных препи-
рательств.
мой сосед непререкаемо-авторитетным тоном. - Возьмите такси, и мы вызво-
лим Сухой Листик - при той суматохе, что была в вагоне, бедняжка, вполне
возможно, осталась одна и ужасно напугана.
Телль и все прочие всерьез тревожились из-за Сухого Листика и почти не
разговаривали, пока не приехали на станцию Монпарнас и не убедились с
облегчением, что до прибытия поезда из Аркейля остается еще восемь ми-
нут. Пока они, рассеявшись по перрону, занимали стратегически удобные
позиции, чтобы Сухой Листик не затерялась в толпе, мой сосед стал у од-
ного из выходов и закурил, глядя на фонарь, привлекавший рой насекомых;
забавно было смотреть, как образовывались и мгновенно распадались много-
угольники, которые удавалось закрепить на миг, лишь пристально вглядев-
шись или зажмурив глаза, и тут же возникали новые комбинации, в которых
выделялись из-за своих размеров несколько белых бабочек, комаров да ка-
кой-то мохнатый жук. Мой сосед мог бы так провести всю жизнь, были бы
только сигареты; и стоило ему остаться одному, как он склонялся к мысли,
что, по существу, никогда ничего иного и не было, что нет ничего лучше,
как стоять вот так всю ночь или всю жизнь под фонарем, глядя на мошек.
Но вот он увидел, как по перрону идет спасательный отряд с Сухим Листи-
ком посередине, целой и невредимой, и она обнимает Поланко, целует
Телль, меняется местами с Калаком, который в свою очередь уступает место
Телль, так что временами посередине идет Поланко, а по сторонам от него
- Сухой Листик и Телль, а потом снова Сухой Листик оказывается в центре,
окруженная своими спасателями.
сибо, месье (франц.).
Березин Федор
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Посняков Андрей
Курылев Олег