только ее лицо, но даже косметика потеряла краску. Белая как смерть, с
неподвижной физиономией, она стояла посреди комнаты. Глаза ее сделались
больше и ярче от навернувшихся слез.
утвердительно кивнула. Труф смотрела на ее бледное лицо, на сгорбившуюся
фигуру, на костюм, сразу ставший мешковатым. Джулиан отошел от двери, и
Фиона выбежала из комнаты.
порядке? - Он задумчиво улыбнулся. - Для тебя, конечно, не является
секретом, что магия, как, впрочем, и парапсихология, притягивает в
основном лиц с нестандартным поведением.
Фиону. Осталась только жалость - Джулиан поставил девицу на место довольно
жестоко. Но через несколько минут Труф уже обо всем забыла, ей даже
казалось, что ничего неприятного в ее комнате и не происходило.
платье и осмотрела его. Не найдя на сверкающей материи никаких следов
варварского обращения, она успокоилась. Набросив платье на руку, Труф
принялась обследовать пиджак, раздумывая, сможет ли она надевать его и не
вспоминать про инцидент с Фионой. Все было в порядке, и Труф положила
одежду на кровать.
Джулианом вердикт, она покраснела еще больше.
более нейтральную тему. Он смотрел на Труф и улыбался мягкой, интимной
улыбкой. - Любое действие, включающее в себя выбор, сопряжено с риском. В
большинстве своем люди боятся рисковать.
присутствием Труф, безбоязненно перекидывались таинственными фразами,
значение которых Труф, правда, не понимала. Используемая терминология была
ей абсолютно неизвестна, да ее не понял бы ни один психолог.
силы изгнания"? Для Труф она имела такой же смысл, как и "возведение
срединной колонны". Слушая все эти разговоры о путях, стезях, колоннах,
вратах и домах, о право- и левосторонних деревьях, Труф думала, что она
присутствует на праздничном вечере в сумасшедшем доме. Правда, беседа
становилась более понятной, когда начинали мелькать термины из лексикона
садоводов. Но только что под ними подразумевалось?
счастливо улыбалась. Остальные, включая Эллиса, относились к ней как к
ребенку-любимцу, баловню семьи, и только Труф видела и знала то, на что
никто не обращал внимания, - сколько душевных сил тратила Лайт. Любовь,
замешенная на невежестве, способна убить.
союзником ей может быть только Майкл.
она стремилась оградить от воздействия дома девушку, которую знает всего
неделю. Правда, Лайт была ее сестрой, частью ее крови, взывающей к ней.
- Он нагнулся и положил руки ей на плечи. - Но я повторю слова Гарета:
добро пожаловать в наш круг в любое время.
тактической ошибкой, о которой Труф впоследствии пожалела бы. Плохо, когда
знаешь, что не можешь рассчитывать на своего единственного потенциального
союзника.
обстановку.
остальными.
случае?
медленно произнес:
что ни счастья, ни спокойствия вам это не принесет. Скажу больше, вам
придется расстаться с надеждой обрести их и в своей дальнейшей жизни.
кислой миной. "Монолог, достойный иезуита", - подумала она.
считаете, что мой отец был сумасшедшим. - "Тогда что ты тут
околачиваешься, Майкл Архангел?" - хотелось крикнуть Труф.
пути. В том-то все и дело, Труф, что каждое его слово - это истинная
правда. Спокойной ночи. - Он галантно поклонился и направился к выходу.
забыться во сне, но вместо этого Труф вышла на улицу и долго бродила по
свежему вечернему воздуху. Она специально делала это, чтобы, вернувшись,
сразу броситься в постель и заснуть. Когда Труф вернулась к себе, веки ее
закрывались, поэтому, наскоро приняв ванну, она легла в постель и уснула,
наверное, раньше, чем выключила ночник.
Она открыла глаза, и в ту же секунду блеснула молния, от которой комната
наполнилась мутноватым серым светом.
от ужаса. Не веря своим глазам, она пристально смотрела на него.
люблю, когда женщины поднимают крик.
и тут же хлынул дождь. С неимоверной силой, заглушая удары грома, по
стеклу забарабанили тяжелые капли. Труф успокоилась, она узнала ночного
гостя. Заставив себя подавить охватившее ее оцепенение и ужас, Труф
потянулась к стоящему у кровати ночнику.
ей сознание), то он сейчас кончится. Труф старалась стряхнуть с себя
наваждение, но все ее чувства говорили, что это явь. Труф посмотрела на
кресло еще раз. Мужчина, точнее, его неясный силуэт, едва заметный в
темной комнате, продолжал находиться в кресле.
разговаривать с призраками.
и осветила Торна. Он был похож на свой портрет: те же джинсы и футболка,
те же длинные светлые волосы, перехваченные лентой.
где на самом деле лежат драгоценности. Она была в ужасе, все сознавала, и
это был не сон. Поддавшись первобытному страху, она поверила, искренне
поверила в то, что возвращение Торна Блэкберна из мертвых состоялось.
Перед ней сидел ее отец.
проклятую погоду, - посетовал Торн Блэкберн. Слова его заглушили раскаты
грома. Когда треск и грохот прошел, Блэкберн снова заговорил: - Принеси их
в дом и оставь где-нибудь. Они мои и нужны мне. Тебе они ни к чему.
в ее свете Труф увидела тень Блэкберна на стене, такую же реальную, как и
сидящий перед ней нестареющий призрак. Отгоняя вызванное диким страхом
головокружение и подступающую тошноту, Труф зажмурила глаза.
Слова Труф сопровождали громовые раскаты и режущий глаза блеск молний.
голосе. - У меня нет времени спорить с тобой и рассказывать, как я
исполняю свои трюки. Я пришел к тебе совсем по другому поводу. Уматывай из
моего дома, и чем скорей, тем лучше, пока не очутилась на сковородке со
всем своим рационализмом в заднице. Кем ты себя возомнила? Ты не Ганс
Хольцер. И запомни, моя милая, ты не чья-нибудь, а моя дочь.
ласковой взбучки, да еще с использованием слов, характерных для не слишком
высоких слоев общества. Труф протянула руку к столику и дрожащей рукой
надавила на кнопку ночника. Лампа зажглась, Труф медленно повернула голову
к креслу.
телевизора и счетчик видеомагнитофона.
Русанов Владислав
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Ларссон Стиг
Шилова Юлия
Посняков Андрей