Чтение 50–й страницы книги ~Экипаж "Меконга"~

19 фримера VIII года Республики, то есть 10 декабря 1799 года, ввиду
перехода на метрическую систему.

в) Надписи сделаны карандашом со стержнем из молотого графита,
смешанного с глиной и подвергнутого закаливанию, то есть современного нам
типа. Такие карандаши появились после 1790 года; до тех пор писали
свинцовыми штифтами (поэтому немцы называют карандаш "Bleislift") ["blei"
(нем.) - свинец] или стержнями из естественно красящих веществ (поэтому
французы называют карандаш "crayon" - от "craie" - мол, а мы называем
словом, происшедшим от татарского "кара-даш" - черный камень).

В 1790 году чех Гартмут предложил вместо вытачивания карандашного
стержня из куска графита делать смеси любой жесткости из молотого графита
с глиной.

Тогда же французский ученый Конте предложил технологию заделки пишущего
стержня (мины) в дерево. Гартмут основал знаменитую фабрику, известную до
сих пор великолепными чертежными карандашами "Coh-i-Noor" ["Кохинор"
(правильнее - "ко-и-нур") - название одного из крупнейших в мире алмазов,
найденного в Южной Африке; на языке кафров означает "гора света"].

Выводы

1. Судя по карандашу, надписи сделаны после 1790 гола, а судя по мерам
- до введения метрической системы, то есть до 1799 года, но, возможно, и
позже, так как метрические меры внедряли довольно долго.

2. Буквы "AMDG" указывают на принадлежность лица, спрятавшего рукопись
Матвеева в ящик, к ордену иезуитов. Лицо это имело графский титул и
инициалы JdM.

3. Ящик найден на территории бывшей Российской империи, откуда иезуиты
были изгнаны по указанию Александра I в 1820 году. А в период с 1803 по
1817 год посланником сардинского короля в России был крупнейший иезуитский
деятель граф Жозеф де Местр - Joseph de Mestre, которому могли
принадлежать инициалы "JdM". Этот мистик и мракобес вряд ли признавал
метрическую систему, введенную богопротивным Конвентом, но вполне мог
воспользоваться новомодным в то время карандашом из молотого графита.

4. Федор Матвеев до 1803 года дожить никак не мог. Между 1803 и 1817
годами могли проживать в деловом возрасте его внук или правнук.

Обобщение

Сведения по электротехнике и ее применению в условиях индийского
культа, заключенные в рукописи Матвеева, датированной 2 января 1762 года,
в период 1803-1817 годов попали к иезуиту де Местру и представляли для
него интерес, вероятно связанный с интересами ордена. По неизвестной нам
причине де Местр упрятал рукопись в железный ящик, помеченный начальными
буквами девиза иезуитов и его инициалами. Этот ящик де Местр назвал
"источником", очевидно - источником сведений.

Кроме того, де Местр заказал (или желал заказать) еще два ящика
известных нам размеров. Один, почти такой же, как и найденный
Б.И.Приваловым, предназначался для "доказательства" неизвестно чего, а
последний, плоский, - для "ключа тайны". Возможно, третий ящичек содержал
результаты экспериментов по расследованию тайн индийских брахманов,
описанных Матвеевым".

Потом они показали тетрадь Привалову.

- Недурно, недурно, - сказал Борис Иванович. - Вполне логично. Но что
же дальше?

- Искать другие два ящичка, - ответил Николай.

Привалов прищурился:

- Пошлете запрос генералу ордена иезуитов?

- Так далеко не надо. Мы просто пойдем на толкучку.

- На толкучку? - Борис Иванович вопросительно взглянул на Николая. - А!
Ну да, конечно. В самом деле, единственная ниточка... Только поторопитесь,
я слышал, что на днях толкучка закрывается навсегда.

В сильно поредевших "железных" рядах они разыскали знакомого торговца
и, с трудом убедив его в своей лояльности, выяснили, что интересующая их
"железяка", в числе других "железяк", была не вполне законным путем
получена с приемного пункта металлолома.

Разговор с единственной штатной единицей приемного пункта, проведенный
тонко и деликатно, имел следствием знакомство молодых инженеров с бригадой
мусороуборочной машины N_92-39. Бригада почему-то приняла инженеров за
работников уголовного розыска, Николай и Юра не стали разубеждать.

Мусорщики долго разглядывали железный ящичек, потом долго спорили друг
с другом и, наконец, припомнили адрес дома, откуда было выброшено много
хлама при переезде жильцов.

Пошли по адресу. Словоохотливая дворничиха сообщила нашим следопытам,
что точно, в начале лета переехал отсюда один жилец, Бенедиктов, хламу
выбросил чересчур много, а соседи всегда на него жаловались, что из-за
него в доме все время электричество портится. Дворничиха и назвала новый
адрес Бенедиктова.

Когда дверь открылась, у Николая, как потом рассказывал Юра, напряглись
группы мышц, управляющие бегством. Впрочем, Рита, увидев перед собой
молодых людей, была поражена не меньше.

Первым опомнился Юра.

- Извините, - сказал он неестественно громко. - Можно видеть товарища
Бенедиктова?

- Его нет дома. А в чем дело?

Николай открыл было рот, чтобы ответить, но издал только хриплый звук.
Юра поспешил на помощь другу:

- Мы объясним, в чем дело. Только в дверях как-то неудобно...

Рита провела нежданных гостей в комнату.

Юра и Николай быстро осмотрелись.

Комната как комната. Мебель новая, простая и красивая. На столике,
рядом с телефоном, - раскрытый журнал. Юра мельком заглянул - журнал был
раскрыт на статье: "Вопросы нейросекреторной деятельности ганглиозных
клеток гипоталамических ядер у щуки и сазана в связи с сезонным
проявлением гонадотропной функции гипофиза".

Сквозь полуоткрытую дверь в соседнюю комнату видны аквариум,
многовитковые спирали, термостат, уголок книжного стеллажа...

- Простите, как ваше имя-отчество? - спросил Юра.

- Маргарита Павловна.

- Моя фамилия Костюков, а это мой друг, товарищ Потапкин. - Юра уже
вполне освоился с обстановкой. - Вы, вероятно, занимаетесь прыжками в
воду? - спросил он любезным тоном.

У Риты обозначилась сердитая складка между бровями.

- Для чего вам понадобился мой муж?

- Скажите, пожалуйста, Маргарита Павловна, был ли у вас в доме
металлический брусок или, вернее, ящичек с выгравированными латинскими
буквами?

- Латинские буквы? - медленно переспросила она.

- Да. Не очень крупные и скрытые ржавчиной.

Николай прокашлялся и сказал:

- Длина ящичка двести пятьдесят семь миллиметров, ширина...

- Я так не представляю себе, - прервала его Рита. - Покажите руками.

- Вот такой. - Юра провел пальцем по зеленой узорчатой скатерти. - Дело
в том, что в ящичке оказалась старинная рукопись.

- Вот как! - Рита ладонью разгладила скатерть, хотя она и без того
лежала ровно. - А какое я имею к этому отношение?

- Видите ли, мы случайно нашли ящичек на толкучке, у торговца железным
ломом. Эта вещь попала на толкучку из дома на Красноармейской, а там нам
сказали, что вы при переезде выбросили много старого хлама. Ведь вы жили
раньше на Красноармейской?

Рита не ответила. Она стояла у стола, и электрический свет мягко
золотил ее волосы.

- Мы узнали, что должны быть еще два ящичка, - продолжал Юра. - Их
содержимое нам неизвестно, но можно предположить, что с научной... или там
с исторической точки зрения... - Он вдруг потерял терпение. - В общем,
Маргарита Павловна, если тот ящик выброшен вами, то не сможете ли сказать
нам, где остальные?

- Еще два? - задумчиво проговорила Рита.

- Да. Еще два.

Вдруг она прямо посмотрела Юре в глаза и твердо сказала:

- Вы ошиблись. Мы действительно переехали с Красноармейской, но никаких
ящичков не выбрасывали.

- Очень жаль, - сказал Юра, помолчав. - Извините за беспокойство.

Они сбежали по лестнице и вышли на улицу. Юра схватил Николая за руку.

- Колька, мы не ошиблись! Ей знаком наш ящик, только она не знала, что
в нем рукопись. Она думала, что он цельный, потому и выкинула. А теперь
жалеет...

Газовые трубки вывески "Гастронома" лили на Юрино лицо зеленоватый
свет.

- Если б она ничего не знала, она бы сразу сказала: мол, не морочьте
мне голову. А она тянула, выспрашивала. Иезуитка! - воскликнул Юра почти
восхищенно.

- Полегче, - проворчал Николай.

- Чего полегче? Она же замужем.

- Она замужем, - повторил Николай, как бы с недоумением вникая в смысл
этих слов.

- Ты был дьявольски красноречив, - заметил Юра. - Ты оглушил ее
цифрами.