Чтение 50–й страницы книги ~Сильнее времени~

пользуются такими громоздкими машинами:

- Или не можете создавать органы, подобные природным? У вас что -
и сердце на колесах?

Я объяснил этому варвару со звезд, что наша цивилизация не
подражает слепо природе, а идет своими путями, переделывая, улучшая,
заменяя ее. Это сказывается во всем, начиная с воспроизведения
жизненных органов и кончая созданием искусственных материков на месте
промороженных до дна морей.

- Это у вас здорово! Но естественный климат вы нарушили. Вот так.
Жаль, ледяные материки создаются только для гаражей. Впрочем, им
климат - как моему скафандру пыль.

Очевидно, он говорил про жилища вечноживущих, которым безразличны
внешние условия.

- Значит, только ремонт, смена частей - и никаких чувств, никакой
природы? Так?

Я терпеливо объяснил, что только наш остров Юных остался в своей
первозданности и мы, обитающие на нем, совмещаем здесь на природе
развитие будущего вечного мозга с овладением основами нашей высшей
цивилизации, в полной мере доступной лишь живущим не менее великой
дюжины дождей.

- Потому вы и отмеряете время периодами дождей? Так? А на ледяных
материках, в гаражах, протостарцы рассуждают о расстояниях до ядра
Галактики?

- Да, там время измеряют движением звезд.

- Медленно живут, ничего не скажешь. Вот так. Ну и что же? Попав
в машину, вечноживущий уже ни рукой, ни ногой шевельнуть не может?

- Ему нет в этом нужды. К его услугам быстрые колеса, фотозрение,
могучие манипуляторы, не идущие по силе ни в какое сравнение с нашими
передними конечностями.

- Не только по силе, по красоте тоже, - заметил пришелец,
вкладывая в эти понятия особый смысл.

Я указал ему, что, перемещаясь на колесах, можно развивать весьма
большие скорости, недоступные даже харам.

- Почему же вы не используете колеса, чтобы гоняться за харами?

- Колеса? Здесь? - удивился я. - Но это же символ конца
естественного существования.

- Вот то-то, радость моя.

- Познавший колеса, опьяняется ими, - объяснял я.- Живущие
поначалу очень увлекаются большими скоростями, бывает, что даже
погибают из-за этого.

- Позволяя кому-нибудь родиться вместо них? Так?

- Да будет так, - подтвердил я.

- Значит, живущий в машине сам совсем не двигается? И мышцы его
высыхают?

Я объяснил, что мускулы рудиментарных органов вечноживущего,
конечно, постепенно отмирают и в конце концов удаляются как возможные
источники гниения и общего заражения. Спустя одну или две великих
дюжины дождей внутри машины останется только центральный мозг со всем
богатством мыслей, способностей, памяти, составляющих индивидуальную
особенность каждого существа.

- Горьковатая память. Каково-то ему помнить время, когда он был
живым?

- К началу третьей великой дюжины дождей клетки дальней памяти
искусственно устраняются.

- Чтобы не досаждать протостарцу, занятому ремонтом и смазкой
своих протезов? Недурно. Память предков наоборот.

Я снова не понял своего собеседника. Очевидно, код перевода был
несовершенным.

- И как долго может тлеть такой мозг протостарца?

- Он может функционировать, мыслить, жить неопределенно долго,
вечно, - разъяснил я. - Его отмирающие клетки систематически
возобновляются благодаря работе механизмов.

- Тогда понятно! Откуда же вам взять место для вновь
рождающихся!.. Никаких искусственных материков не хватит. Лишь бы
гаражи разместить. Вот так.

Все-таки мы плохо понимали друг друга. Кто-то из нас был слишком
примитивным.

У женщин разных планет дело обстояло лучше. Природа дала им
больше точек соприкосновения. Ана передала мне содержание их
знаменательной беседы.

- Счастливый, неправдоподобный мир! - говорила моя Ана о планете
пришельцев. - У вас каждая пара может иметь детей?

- Конечно, - отвечала ей звездная женщина.

- И вы не боитесь смерти?

- Мы миримся с нею. Умирают только отдельные люди. Наша раса
бессмертна в поколениях.

- Дикий мир, - вмешалась Тана. - О каком бессмертии расы вы
можете говорить, если тот, кто живет, не помнит периода и в одну
великую дюжину дождей.

- Так было прежде, - сказала звездная женщина. - Но именно со
мной был проделан опыт, который позволяет мне вспоминать то, что было
пережито жившими много ранее. Кроме того, записи мыслей в книгах
прежде живших делают поколения поистине бессмертными, знающими, что до
них было, и способными двигаться вперед.

- Это неразумно. Нет ничего более горького, чем память минувшего.
С какой болью я вспоминаю то, что было великую дюжину дождей назад,
когда я жила на этом острове, и у меня было такое же тонкое красивое
тело, как у синеглазой Аны, и я так же хотела ребенка, как она! И не
было большего желания, радости, счастья, чем произвести его на свет!..

Ана вздохнула:

- Мне кажется, я помнила бы об этом и дюжину великих дюжин
дождей.

- Еще через одну великую дюжину дождей я должна буду удалить
клетки дальней памяти. Тогда в моей жизни не останется ничего, кроме
бесконечного однообразия машинной жизни. Ремонт, смазка, смена частей,
заправка горючим... И ничего больше!.. Как счастливы вы, пришельцы,
что не умеете еще делать такие искусственные органы, как у нас,
становиться вечноживущими.

- Ты была прекрасна? - спросила Ана.

- Все мужчины этого острова мечтали стать отцом моего ребенка и
уничтожить ради этого хоть десяток гнусных харов, - ответила бывшая
женщина, заключенная теперь в машине.

- Не убивай этой своей памяти, Тана, - сказала звездная гостья.

- А ты, пришедшая со звезд! Ты прекрасна?

- Я боюсь так сказать о себе. Прекрасно не тело, прекрасно
чувство. Это чувство и привело меня к вам.

- Как понять тебя, женщина звезд? Ты рассчитывала найти здесь
себе пару? На вашей планете мало мужчин? - наивно спросила Ана.

- Нет, прекрасная Ана! Человек, которого я любила, улетел к
другой звезде и должен был вернуться только через половину большой
дюжины дождей, если определять время по-вашему.

- Разве ты не могла дождаться его, заменив в крайнем случае
какой-нибудь орган протезом? - спросила Тана.

- Разве ты, Тана, став живущей в машине, могла бы встретиться
сейчас с таким вот юношей, который только что гнал здесь свирепого
хара через водопад? - спросила звездная женщина, имея в виду меня.

Моя Ана была благодарна ей за ее слова.

- Ты убеждаешь меня, гостья звезд, что мне надо скорей убить
клетки своей памяти, - с горечью ответила машина.

- О какой памяти, пробужденной у тебя, ты сказала, женщина звезд?
- спросила Ана.

- Память предков. Во мне как бы вновь живут те, кто жил до меня и
дал мне жизнь. Пусть воспоминания об их жизни и отрывочны, но едва ли
они менее связаны, чем воспоминания Таны о том, что прожито ею великую
дюжину дождей назад.

- Значит, можно жить вечно, обладая телом, как ты, а не машиной,
как Тана?! - воскликнула Ана, окрыленная дерзкой мыслью, послужившей
потом причиной великих потрясений на Этане.

- Да, - подтвердила звездная женщина. - Память прошлых поколений
живет и может пробудиться в каждом живом существе.

- Скажи, но как живое существо, давая жизнь себе подобным, может
передавать им свою память? - в волнении спросила Ана.

- Мы, люди, многому можем поучиться у вас на Этане, но способ
пробуждать память предков вы могли бы позаимствовать у нас.

- Женщина звезд! Ты открываешь глаза живым. Зачем нам закон
"Жизнь - вечноживущим!", если его можно заменить законом: "Память
вечности - живым!"

- Замолчи, безумная! - воскликнула Тана. - Твои слова обрекут
всех живых на гибель. Вечноживущие не примут ни одного из них на
материк.

- Пусть так! - в исступлении воскликнула Ана. - Лучше не заменять
живое сердце металлическим насосом, чем спустя великую дюжину дождей
мучить себя воспоминаниями, как это делает Тана.

Конечно, Ана обезумела из-за своей жажды материнства. Темной
ночью она пересказала мне все от слова до слова и раскрыла свой
страшный замысел. Я окаменел, похолодел, затрясся. Я не боялся
грозного хара, но сейчас испугался, как никогда в жизни...

Только великие чувства могут вести на подвиг, на великие
свершения. Впоследствии я узнал о словах одного из земных мыслителей,
что ничто великое на их планете не совершалось без страсти. Ана была