хорошо известно, что Дош просто не мог сказать Тариону того, что тот
хотел. Дош не понимает, зачем Освободителю обманывать остальных. Может, он
сам верит в собственную ложь, чтобы доверять Дошу? И почему сам Дош не
отказывается от этой самоубийственной чести? Его не спросили, а он не
отказался.
с Д'вардом хоронятся среди бревен и каменных брустверов, а усталые солдаты
возвращаются на ночь в лагерь. Здесь, под открытым небом, холодает с
каждой минутой. Зеленый диск Трумба выглядывает из-за горных вершин на
востоке - огромный и абсолютно круглый. При полном Трумбе ночи светлы.
темноты? Освободитель рассчитывает проникнуть в город незамеченным в те
несколько драгоценных минут, пока все будут смотреть на небо. Затмение
Трумба - время ужаса, когда Жнецы собирают души для Зэца. Часовые будут
смотреть на небо и молиться. Это время дурных знамений, самое неудачное
время для предприятий вроде этого.
Д'вардом Дош несется в темноте, сгибаясь под тяжестью ноши, изо всех сил
напрягая ноги и легкие. Быстрее, пока не миновала эта короткая минута
полной темноты. Должно быть, он добежал до основания стен до того, как мир
снова осветился, и, следовательно, наблюдатели на стенах его не заметили.
Если бы он не добежал, он не остался бы жив. Значит, добежал.
вниз, грозя сбросить в бездну - в сотню футов пустоты над ревущим потоком.
Лицо вжимается в покрытую изморосью траву.
распластанный по стене... Под ним нет вообще ничего, только сто футов
залитой зеленым лунным светом вертикальной скалы, а под ней бешеные пороги
Лемодуотера. Сколько секунд продлится крик падающего вниз человека?
Сколько раз ударится он на лету об утес?
шерстяное белье, о котором не знает никто, кроме трех джоалийцев,
продавших ему белье в одну очень утомительную ночь. Д'вард, должно быть,
промерз до костей.
равнодушная.
случайно глянуть вниз и увидеть двух наглецов. Вряд ли они откажут себе в
удовольствии попрактиковаться в стрельбе по живым мишеням. Даже при лунном
свете выстрел прямо вниз на пятьдесят футов - не из самых сложных.
такого слова. Это узкий выступ, полка скалы, выступающая за обрыв на
несколько футов. Здесь Д'вард может отступить от стены на несколько шагов,
чтобы свершить свое чудо. Конечно, здесь они более заметны сверху, чем
прежде, когда прижимались к стене. Часовые наверняка увидят их, как только
посмотрят вниз.
чертыхается под нос, сражаясь с тонкой бечевой, а ветер все пытается сдуть
ее или запутать. Его зубы лязгают от холода. В зловещем зеленом свете он
напоминает ходячего мертвеца.
ее своему почти обнаженному спутнику, и она полощется на ветру, как флаг.
одеревеневшими пальцами.
это удается с первой попытки. Это прекрасно: деревяшка взлетает в ночи,
волоча за собой бечеву; ветер сносит ее чуть в сторону, и она летит по
плавной кривой.
удерживается на самом краю. На мгновение Дош уверен - тот сорвется. Этот
образ останется навсегда, один из самых отчетливых: Освободитель, замерший
над бездной, вытянув ногу, раскинув руки, лицо застыло от страха - и Дош,
бросающийся к нему, чтобы в самый последний момент схватить его...
равно уносит стук прочь.
относительную безопасность. Этого Дош не помнит. Это одна из самых
рискованных минут, ведь если кто-нибудь услышит или увидит, как их палка
падает на стену, он неизбежно выглянет вниз посмотреть, откуда она
взялась.
грубую каменную кладку, ожидая, ожидая... Д'вард выглядит так, словно
сейчас замерзнет насмерть. Снова - возможно, даже несколько раз -
отказывается он накинуть часть одежд Доша. В конце концов Дош обхватывает
его руками, и Освободитель не сопротивляется.
что обниматься с ледником.
Иш, а потом и Эльтиана. Три луны светят разом, близко друг от друга:
огромный зеленый диск, маленький синий и красная звезда. В положенном
порядке. Не совсем на одной прямой, но почти. Да? Пожалуйте! Неохотно, но
неумолимо красное и синее сливаются с зеленым.
делают каждые несколько лет. Это и пугает, и ободряет, но пока их только
трое. Трое - редкость; четверо - выдающееся событие.
путями, забираясь далеко на север и на юг. Он появляется и исчезает, когда
ему заблагорассудится. Иногда, когда он светит ярче всего, он движется с
запада на восток.
воспоминанием той ночи - маленькая яркая золотая луна вспыхивает прямо
перед Трумбом, и вот все четыре бога сияют на серебряном бархате
небосклона. Кирб'л движется на глазах, движется на восток! Четыре светила.
Четыре тени.
в идеальном порядке, неумолимо надвигаются на огромный диск Трумба.
ветрами уступе никого нет. Значит, кто-то идет по стене? Откуда Д'вард это
знает?