Империи. Этот поход стал возможным благодаря Фуркару -
Фуркару и его сторонникам. Халиф не знал ни их числа, ни их
имен и никогда об этом не спрашивал. Без поддержки
волшебника Азак так бы и умер неприметным султаном, не сумев
выбиться в халифы. Они оба знали об этом, и возможно, больше
об этом не знал никто. И уж точно ни одна живая душа в Зарке
не сумела шептаться об этом.
для гостей - то есть для него одного, - значит, не собирался
надолго здесь задерживаться. Волшебник всегда одевался в
черное, и даже камень, украшавший его тюрбан, был черным.
Просторное одеяние оставляло видимым лишь лицо и кисти рук
Фуркара. Они были светлее, чем у большинства джиннов, но
больше ничем не выделялись. Разве что лицо волшебника всегда
было чисто выбрито. На вид ему можно было дать года двадцать
два - двадцать три, но он точно так же выглядел и
девятнадцать лет назад, когда Азак впервые с ним встретился.
Ничего удивительного, ведь Фуркар был волшебником.
Казалось, его не интересуют ни женщины, ни мальчики. И
никогда на его лице не появлялось даже тени улыбки.
волшебник негромким голосом уроженца пустыни, - что я
использовал лишь самый минимум силы. Сговор по-прежнему
следит за этим районом.
защищено.
достаточно сильны для того, чтобы подчинить меня.
отвращение к магии, но она была необходимым злом.
предстоит опасное предприятие, и оно всецело зависит от тебя
и твоих... э-э... товарищей. Я вызову к себе женщину, как
только у меня будет время. Ты не догадываешься, зачем она
явилась сюда?
известно. Чародей Олибино провозгласил ее мужа вождем тех,
кто борется со Сговором. Это позволяет предположить, что она
явилась сюда с посланием.
того, испугана, но скрывает это лучше, чем кто-либо на моей
памяти.
понаблюдать за нашей стычкой.
плечами и вернулся к работе.
стрелы, подковы, лекарства... Одни идиоты вокруг. Каждая
мелочь, которую он сейчас не проверит сам, во время похода
может обернуться большими неприятностями. Всеми успехами
халиф был обязан своей бесконечной работоспособности.
трапезы халиф пришел в себя, и кроме того, на помощь явилась
новая шеренга секретарей, но лишь далеко за полночь Азак
почувствовал, что готов послать за Иносолан. К этому времени
халиф изрядно устал и понимал, что ему нужно урвать хоть
несколько часов сна до рассвета, когда ему придется
командовать армией. К тому же, если женщина нервничает, то
долгое ожидание отнюдь не прогонит ее страхи.
еще были завалены документами. На стол самого халифа бросал
яркое пятно светильник, висевший высоко под потолком, но
остальная часть комнаты тонула во тьме. В дальнем углу,
словно изваяние, застыл Фуркар с непроницаемым лицом. Тот,
кто не знал, что в комнате находится еще и волшебник, скорее
всего, не заметил бы его.
дверь захлопнулась у нее за спиной. Тогда Иносолан двинулась
через пустой зал прямо к столу. Она оказалась не такой
высокой, как помнилось халифу, ведь в ней текла кровь импов.
На ней было простое белое платье-чаддар, какие носили в
Зарке. Когда Иносолан приблизилась, халиф взглянул в ее
зеленые глаза и вспомнил ночь их свадьбы и единственный раз,
когда он видел ее обнаженной.
него благодаря самому императору. Что, если теперь ее
прислали обратно в качестве мирного предложения? Неужели они
действительно думают, что ради нее он откажется от войны?
тысячами. Почему же его сердце так бешено колотится при
взгляде на эту?
сделала реверанса. Она отбросила с лица вуаль и сняла с
головы покрывало. По плечам рассыпались волосы цвета меда.
Давненько не виделись, правда?
улыбнулась халифу. Лицо Иносолан уже не было лицом юной
девушки, но халиф дал бы ей лет на десять меньше, чем ей
было на самом деле. Возможно, потому, что на севере солнце
не такое жгучее, как здесь, в Зарке, морщинки на ее лице
едва наметились. Зеленые глаза Иносолан оставались яркими,
как изумруды, украшавшие рукоять сабли халифа.
великан. Ты хорошо выглядишь. Похоже, ты погрузнел? Ну, твои
кости вполне могут выдержать этот вес.
страх, он ни за что бы этого не заметил. Халиф готов был
поклясться, что Иносолан единственный человек в Зарке, не
считая Фуркара, который ничуть его не боялся. Как она не
похожа на дрожащих, заискивающих наложниц, угождавших ему в
серале! Иносолан держалась легко и непринужденно, и улыбка
ее была спокойной. Эта улыбка кого-то напомнила халифу. Ах
да, ее тетю.
Крандараз?
указательном пальце, на миг потемнела.
честолюбие может так быстро привести к фатальному исходу, -
весело произнесла Иносолан. - А как госпожа Зана?
осталась белой.
Что же сделать, чтобы заставить ее выказать страх?
Инос?
старшего сына "ужасной целью"! Я не имела ни малейшего
намерения нарушать границы твоих владении до тех пор, пока
он на этом не настоял. Я направлялась в Тхам.
- Ты действительно собираешься выступить в поход, ничего не
зная?