Шимуса еще за что-нибудь. Она понимала, что из-за этого его голова будет
дольше находиться под водой, зато так его, по крайней мере, не затянет
течением под лед.
она уцепилась обеими руками за дядину руку. И только сейчас она обратила
внимание на то, что вода в реке совсем теплая! Не ледяная, как должна бы
быть, а почти что горячая. Но ей некогда было особенно раздумывать о
причинах столь странного явления, потому что голова Шимуса показалась над
водой, и в то же самое мгновение Банни почувствовала, что лед у нее под
животом начал проседать.
сумели выловить и вытащить из воды водителя утонувшего снегохода, и
несколько товарищей как раз помогали ему выбраться на берег.
противоположному краю полыньи, где его уже поджидали двое солдат. Они
схватили Шимуса за руки и вдвоем выволокли из воды.
пока не почувствовала под собой более надежную опору. Она встала и увидела,
что выбралась прямо к тому месту, где стоял пустой, все еще работавший на
холостых оборотах снегоход. Девочка, не раздумывая, забралась на
водительское сиденье и так надавила на газ, что снегоход, рванувшись с
места, буквально перелетел через узкую прибрежную трещину и выехал наверх,
на берег реки. Банни погнала машину прямо через лес к поселку, чтобы
предупредить жителей о необычайно раннем ледоходе, и по дороге все время
раздумывала - почему такое могло случиться?
***
Стив Марголис отправились в комнату, которую им выделили для жилья.
достаточно добропорядочные намерения?
все сразу само собой наладится, но даже со Стивом Диего почему-то чувствовал
себя не очень уверенно. По-настоящему хорошо и спокойно ему было только в
тот день, который он провел в поселке, когда читал свои стихи и все люди,
которые их слышали, поняли его и поверили ему. Но после того как Стив
приехал и провел несколько часов у постели больного Франсиско Метаксоса,
капитан Фиске и полковник Джианкарло заперлись со Стивом в кабинете и долго
о чем-то беседовали. Это тревожило Диего, не давало ему покоя. Последние
пару дней Стив был очень занят и, не считая недолгих визитов к Фрэнку в
госпиталь, все время отдавал организации того, что он называл "своей
экспедицией".
воспользоваться случаем.
Стива, когда они остались наедине в своей комнате.
подготовлюсь. Я отыщу месторождение этих минералов, обозначу его вешками,
возьму образцы...
папа, - сказал Диего с горечью, которой от себя не ожидал - по крайней мере,
он не думал, что заговорит так со Стивом.
Диего. В его карих глазах плескалась затаенная боль и обида. - Все совсем не
так, как ты думаешь. Для меня не было бы ничего лучше, чем если бы Фрэнк был
в порядке и руководил этой экспедицией. Но ведь он и сам хотел бы, чтобы я
продолжил его дело, разве нет?
сейчас, как раз потому, что ему не хочется продолжать то, что он начал?
оставаться в таком состоянии? - недоверчиво спросил Стив. - Потому, что у
него не получилось сделать дело до конца с первого раза? Диего, милый мой
мальчик, ты говоришь глупости.
явственно читалось раздражение и недовольство. Ему больно было думать о
папе. И больно было думать о Лавилле. И ему не хотелось даже думать о том,
что он может потерять еще и Стива. Поэтому он сознательно старался надавить
на Стива, обидеть или запугать его - что угодно, только чтобы Стив не уезжал
в эту экспедицию.
а? Вот скажи, что они собираются делать, если ты найдешь это месторождение?
Компания вложила в эту планету до черта денег.
приедешь, будешь заботиться о папе... А все, что ты сделал, - это взял на
себя его работу! Ты такой же, как и все остальные подхалимы из Компании!
Тебе нет до нас никакого дела, ни до нас, ни до этой планеты, вообще тебя ни
черта не волнует, кроме этой поганой Компании!
пошел к своему папе. И знай, если ты вернешься точно таким же, как он, я
позабочусь о том, чтобы ваши кровати сдвинули вместе!
***
тебя обследовать, нужно выполнять все их требования и по возможности даже
помогать им. Особенно если за их спинами нависает огромный громила-десантник
с маленькими, близко посаженными, мутными свинячьими глазками, из тех
парней, которые до смерти любят выкручивать людям руки и отрабатывать
кошмарные болевые приемы на живом и трепыхающемся беззащитном теле. Поэтому
Яна подавила обиду и возмущение и беспрекословно терпела бесцеремонное
обращение медиков - все эти процедуры: зондирование, уколы, отбор образцов
тканей, прощупывание. Когда получалось, она скашивала глаза на экраны
мониторов с данными обследования и старалась припомнить знания из медицины,
которые получила совсем недавно, в госпитале на "Андромеде", чтобы по
результатам анализов понять, появились ли у нее за последнее время
какие-нибудь положительные сдвиги в состоянии здоровья. Оказалось, что у нее
стала гораздо лучше рентгенограмма - вокруг старых сросшихся переломов
появились новые уплотнения, укрепляющие кости. Заметив Янин интерес, одна из
женщин-медиков, тощая дама с узкими, хищными челюстями, развернула мониторы
так, чтобы Яне не было видно. Так что Яна не смогла увидеть
рентгенологическую картину своих легких, которая интересовала ее больше
всего.
недовольно проворчала Яна.
самого начала, как только она поступила в их распоряжение, ни о чем с ней не
говорили и воспринимали ее только как объект исследования. Яна уловила в их
разговоре слова "необычная ремиссия", "минимальные остаточные повреждения",
"регенерация" и "улучшение". Последние два слова ей было донельзя приятно
слышать, только она предпочла бы еще и знать, где именно медики обнаружили
эти регенерацию и улучшение. Вообще-то ей не так уж и нужны были объяснения
врачей, она и так понимала, что легкие у нее снова пришли в норму - ее
несчастные больные легкие, которые, как ей говорили в госпитале на
Андромеде, никогда полностью не исцелятся от повреждений, нанесенных
отравляющим газом в Бремпорте. Сурс вылечил ее легкие. Но поверят ли врачи,
что это сделала планета? Ясное дело, нет!
прошла все обследования. То один, то другой врач время от времени
поглядывали на Яну с таким видом, будто опасались, что у нее вот-вот
вырастут щупальца, или она вдруг покроется слизью, или вообще превратится в
жуткого гуманоидного мутанта, которого им придется уничтожить во благо всего
человечества.
комок, Яна постаралась расслабиться - насколько это вообще возможно, когда
лежишь пластом на хирургическом столе. Это ей прекрасно удалось, она даже
задремала. Из приятного дремотного состояния ее вывело грубое похлопывание
чьей-то жесткой ладони.
"толстолобиком", хрюкнул что-то невразумительное и толстым пальцем сделал ей
знак вставать и идти за ним. Медики так увлеченно обсуждали свои открытия,
что даже не заметили ее ухода. Яна обратила внимание, что ее охранник сильно
потеет, на его форменной рубашке под руками и на спине темнели мокрые пятна.
Когда они с мутноглазиком вышли в коридор, Яна поняла, в чем тут дело: в
помещении было довольно жарко. Здесь наконец стали топить как полагается.
Охранник пальцем показал в сторону, куда им надо было идти.
прямо по коридору, потом вниз по ступенькам. Она сильно пожалела, что раньше
ей не попалась на глаза трехмерная схема внутреннего устройства космобазы. У
Яны была хорошая, давно и накрепко укоренившаяся привычка не упускать
возможности разведать все ходы и выходы того места, куда она попадала, даже
если это могло никогда в жизни ей и не понадобиться. Тут вдруг Яна
почувствовала через тонкую подошву бумажных тапочек, что пол под ее ногами
вздрагивает - и у нее похолодело внутри. Такие сотрясения не могли быть
Зыков Виталий
Каргалов Вадим
Херберт Фрэнк
Пехов Алексей
Орловский Гай Юлий
Каменистый Артем