включая самый ничтожный камешек под ногами, не было точно таким же, как в
Пятом Доминионе. Некоторые из этих несоответствий сразу же бросались в
глаза: зелено-золотой цвет неба, например, или слоноподобные улитки,
ползающие под увенчанными облачными гнездами деревьями. Другие
несоответствия были менее явными, но не менее причудливыми, - вроде диких
собак, время от времени появлявшихся рядом с дорогой, с бесшерстной,
сверкающей, как патентованная кожа, шкурой, - и не менее гротескными, -
вроде рогатых воздушных змеев, которые кидались на любое мертвое или почти
мертвое животное на дороге и отрывались от трапезы, расправляя свои багровые
крылья, словно плащи, только когда оказывались уже почти под колесами, - и
не менее абсурдных, - вроде многотысячных колоний белоснежных ящериц,
которые собирались по краю лагун и, подчиняясь волнообразно
распространяющемуся среди них внезапному импульсу, совершали
головокружительные акробатические сальто.
заранее обречена на провал, ибо размножение простым делением различных баек
о путешествиях просто-напросто истощило словарь новых открытий. Но тем не
менее Миляга раздражался, когда обнаруживал, что находится во власти клише.
Путешественник, воодушевленный нетронутой красотой или устрашенный природным
варварством. Путешественник, глубоко тронутый посконной мудростью, или
остолбеневший от невиданных достижений научно-технического прогресса.
Снисходительный путешественник, смиренный путешественник, путешественник,
жадный до новых горизонтов, и путешественник, горестно томящийся по дому. Из
всего этого списка банальностей, пожалуй, только последняя ни разу не
срывалась с уст Миляги. Он думал о Пятом Доминионе, только когда эта тема
всплывала в разговоре с Паем, что происходило все реже и реже, так как
практические нужды требовали к себе все больше внимания. Сначала с едой,
ночлегом и топливом для машины не было никаких проблем. Вдоль шоссе
постоянно попадались маленькие деревеньки и кемпинги, в которых Пай,
несмотря на отсутствие наличных, всегда умудрялся раздобыть им жратвы и
обеспечить ночлег. Миляга сообразил, что у мистифа есть в запасе множество
мелких трюков, которые помогают ему так использовать своя обольстительные
способности, что даже самый хищный хозяин кемпинга становится уступчивым и
мягким, как шелк. Но когда они пересекли лес, проблем стало больше. Основная
масса попутных машин свернула на перекрестках, и шоссе из оживленной
магистрали с великолепным покрытием выродилось в двухполосную дорогу, на
которой ям было больше, чем асфальта. Украденный Паем автомобиль не был
приспособлен к превратностям долгого путешествия. Он начал выказывать
признаки усталости, и, принимая во внимание приближение гор, они решили
остановиться в следующей деревне и выменять его на более надежную модель.
Нуллианаке.
логичностью. - У тебя была воля, и у тебя была сила.
большее количество вопросов, чем он первоначально собирался задать. Он начал
было формулировать один из них, но неожиданно почувствовал, что его
укачивает. - Пожалуй, неплохо бы остановиться на несколько минут, - сказал
он. - Кажется, меня сейчас вырвет.
цветок наполнял своим сильным ароматом охлаждающийся воздух. Со склонов над
ними сходили стада издававших протяжное мычание белобоких животных, в
сумерках покидавших свои постоянные пастбища. Скорее всего, они были
родственниками земных яков, но здесь их называли доки. Опасные приключения в
Ванаэфе и на забитой до отказа дороге в Паташоку казались теперь очень
далекими. Миляга глубоко дышал, и тошнота, как, впрочем, и вопросы, уже
больше не беспокоила его. Он поднял взгляд на первые звезды. Некоторые из
них были красными, как Марс, другие - золотыми: осколки дневного неба,
отказавшиеся погаснуть.
Мы в какой-то другой галактике?
а Ин Ово.
другой, ты все поймешь. Между Четвертым и Третьим, Третьим и Вторым
существует множество проходов. Мы войдем в туман и выйдем из него уже в
другом мире. Очень просто. Но, мне кажется, границы подвижны. По-моему, на
протяжении столетий они меняются. Меняются и очертания Доминионов. Может
быть, точно так же будет и с Пятым. Если он будет примирен, границы его
распространятся до тех пор, пока у всей планеты не будет доступа к остальным
Доминионам. Честно говоря, никто не знает, как выглядит Имаджика в целом,
потому что никто никогда не составлял карты.
Перед тем как стать путешественником, ты был художником.
остальных своих знакомых, которых он оставил на земле, - о Юдит, Клеме,
Эстабруке, Ванессе и других. Чем они заняты в эту прекрасную ночь? Заметили
ли они его исчезновение? Едва ли.
это последний населенный пункт перед горами.
продвижение было остановлено появившейся из сумерек девочкой, перегонявшей
через дорогу своих доки. Она была во всех отношениях нормальным
тринадцатилетним ребенком, за одним лишь исключением: ее лицо и те части ее
тела, которые выступали из-под ее простого платья, были покрыты оленьим
пушком. На локтях и на висках, где пух рос особенно длинным, он был заплетен
в косички, а на затылке девочка вплела в него разноцветные ленты.
дорогу.
2
были приспособлены для езды на автомобилях. Пай запарковал машину на самой
окраине, и они отправились по деревне пешком. Скромные дома были построены
из охристого камня и окружены посадками растения, представлявшего собой
гибрид березы и бамбука. Огни, которые Пай заметил издалека, светились не в
окнах: это оказались подвешенные к деревьям фонари, ярко освещавшие улицы.
Почти каждый участок мог похвастаться своим фонарщиком. Их роль исполняли
дети с лохматыми лицами, как у пастушки. Некоторые сидели на корточках под
деревьями, а некоторые небрежно уселись на ветках. Почти во всех домах были
открыты двери, и из нескольких доносилась музыка. Фонарщики подхватывали
мелодию и танцевали под нее в пятнах света. Если бы Милягу спросили, он
сказал бы, что жизнь здесь хорошая. Не слишком бурная, может быть, но
хорошая.
нечестно.
лошадей.
на их снежных склонах, но при всей их красоте горы были такими громадными,
что глаз едва мог различить уходившие в небеса пики.
Пай. Миляга согласился с ним. - Пойду попробую найти кого-нибудь главного, -
сказал мистиф и направился к одному из фонарщиков.
повернув за угол, увидел дюжины две деревенских жителей, в основном мужчин и
мальчишек, стоявших перед театром марионеток, устроенным под навесом одного
из домов. Спектакль, который они смотрели, находился в полном противоречии с
мирной атмосферой деревни. Судя по шпилям, нарисованным на заднике, действие
происходило в Паташоке, и в тот момент, когда Миляга присоединился к
зрителям, два персонажа - толстенная женщина и мужчина с пропорциями
зародыша и умственными способностями осла - находились в самом разгаре такой
яростной семейной ссоры, что шпили сотрясались. Кукловоды - три худых
молодых человека с одинаковыми усами - не считали нужным прятаться и,
возвышаясь над балаганом, произносили хриплый диалог, сопровождаемый
звуковыми эффектами и сдобренный барочными непристойностями. Потом появился