Чтение 50–й страницы книги ~Кто есть кто?~

- Как же это? - удивился Линьков.- Ведь записка тут на столе лежала, и
расчеты...

- Ну да, вот записка... Но я все равно не сразу понял...

- А теперь вы уже понимаете? Разобрались во всем?

- В основном, пожалуй, да: С Ниной вот поговорил... Понял, какая
путаница получилась... по моей вине...

- Берестова, очевидно, с утра была с вами?

Да, я ее у дома подстерег. Мы долго разговаривали. Потом на телефонную
станцию ходили...

- Зачем? - удивился Линьков.

- Да телефоны эти проклятые, - сказал Борис, - покою они мне не давали.

Почему они все не работали, будто сговорились!

- Да, довольно странно, - согласился Линьков.

- Вот и Нина не могла поверить. Да оно и понятно. А вот, представляете:

оказалось, что двадцатого мая с двадцати двух до двадцати четырех часов
кабель ремонтировали в нашем районе. В общем, отключили на два часа весь
участок...

"Это уж он вряд ли сочиняет, - подумал Линьков, - это ведь в два счета
проверить можно, он же понимает. Но если не врет, что же тогда все это
означает?"

- Ну, ладно. - Линьков тяжело вздохнул. - Позвоню-ка я Шелесту, а то
вдруг Тамара забыла передать... Да! Один только вопрос еще: вы, когда были
там, записку Левицкого не видали?

Борис внезапно покраснел как рак и жалобно сказал:

- Ну, я же говорил вам, что у меня полное помрачение было!.. Нет, хотя
на этот счет у меня даже имелись кое-какие соображения. Я как представил
себе, что приедет "Скорая помощь", начнут все записку эту читать... Ну, а
потом я попал в хронокамеру, и меня швырнуло... Ну, идиотизм получился
ужасающий!

- То есть... - ошеломленно спросил Линьков, не веря своим ушам, - Вы
хотите сказать, что взяли записку?!

Борис тоскливо посмотрел на него и сунул руку в карман.

- То-то и беда, - сказал он, протягивая Линькову листок. - Именно вот,
взял я записку... И наделал же я дел!

В эту минуту задребезжал телефон.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Борис-72 весь позеленел, когда Аркадий это сказал. Я и сам, наверно,
выглядел немногим лучше.

- Т-ты что, Аркадий?! - запинаясь, выговорил Борис. - Как это:
действительно убил?! Ты что?!

- "Ты что, ты что"! - вдруг заорал Аркадий. - Реакции на уровне
коммунальной кухни! Ученые вы или кто в конце-то концов?!

Он чуть не раздавил сигарету, пока закуривал, - руки у него тряслись.

- При чем здесь... ученые мы или... - совсем растерявшись, пробормотал
Борис.

- А вот при том! - чуточку спокойней ответил Аркадий. - Думать надо,
понимать надо!

- Но я вот именно ничего не понимаю! - уныло сказал Борис. - Ты не
умер...

мой Аркадий тоже:

- А пес его знает, твоего Аркадия, почему он не умер! - Усмешка Аркадия
походила на гримасу боли. - Во всяком случае, не моя тут заслуга. Это,
небось, Борькины фокусы. - Он поносился на меня, - Я уж его спрашивал, но
он увиливает.

- Борька, хватит! - сурово сказал мне Борис-72. - Что-ж нам, до ночи
тут сидеть, пока ты соберешься с духом?

Я вздохнул: говорить мне было трудно даже после того, как Аркадий сам
сказал...

- Ну, значит, так... Аркадий - не этот, а мой Аркадий, - вечером
двадцатого мая глотнул смертельную дозу снотворного. Отравился... Я не мог
поверить...

Но я увидел эти проклятые таблетки у него на столе...

- Ты... увидел?! - изумился Аркадий. - Когда?! Не мог ты видеть, не ври!

Я молча улыбнулся, и это взбесило Бориса-72.

- Интересно, чему ты радуешься? - свирепо спросил он. - Увидел таблетки
- и что же ты подумал? Что Аркадий завел новое хобби: коллекционирует
снотворные?

- Ничего я не подумал, - деланно равнодушным тоном сказал я. - Просто
взял эти таблетки и сунул в карман.

- Сунул в карман?! Сдаюсь! Совсем ты меня, Борька, запутал! - Аркадий
со вздохом откинулся на спинку скамейки. - Таблетки ты забрал, тот Аркадий
не умер Кто же тогда умер, спрашивается? Может,я?!

- Подумай, подумай! - ехидно сказал я.- Ты же у нас гений, ты и без
подсказки сообразишь, умер ты или не умер...

- Ну, я уж совсем ничего не понимаю! - заявил Борис-72. - Когда и где
ты забрал снотворное? И если ты его забрал, то каким образом Аркадий
отравился?

- Да вовсе он не отравился! - устало ответил я.- Ты же сам говоришь, что
он с тобой работает! Только где он все же, этот неудавшийся покойник?

- Эт-то и меня интересует! - с расстановкой сказал Аркадий,- Очень даже
интересует. Еще с вечера. Пробовал я звонить к нему... - Он искоса глянул
на меня и повернулся к Борису-72. - Ну, в лаборатории на тебя напоролся: А
вчера вечером ты его видел?

- Нет... Звонил я ему часов в семь, но никто не подошел.

- В семь! - протянул Аркадий. - В семь - это уже не то...

- А чего ты? - удивился Борис.- Мой-то Аркадий никуда не денется, у нас
по времени пока не научились прыгать. Вы, ребята, лучше объясните мне, что
это за история со снотворным и почему ты, Аркадий, говоришь, что убил...

Аркадия?

- На словах это не объяснишь, ты только хуже запутаешься, - сказал я. -
Давай я тебе все нарисую. Аркадию я уже рисовал картинки до твоего прихода.

Только он, я вижу, ни черта не понял, хоть и представлялся, что понял...

- Кое-что, положим, я понял, - возразил Аркадий. - Но, конечно, не все.

Главное - вот эта ваша встреча! Мы ведь тут пришли к выводу, что если
хочешь встретиться с самим собой в будущем, то нужно раньше побывать в
прошлом, так? Вот я и не понимаю! Ну да, картинки ты мне рисовал, но я,
признаться, решил, что ты все это теоретически вывел и кое-что присочинил!
А ты, значит, всерьез это, насчет своего скачка в прошлое? Ну, не знаю...
Может, я чего-то не учел? Как же ты мог передвинуться в прошлое? Откуда у
тебя взялась хронокамера?

- Вообще-то хронокамеры, если ты помнишь, в 1970 году уже существовали,
- кротко заметил я.

- Ты ж понимаешь, о чем я говорю! - нетерпеливо бросил Аркадий.

- Погоди, - сказал Борис-72. - Я опять не понимаю! Почему ты говоришь
только о прошлом? А в будущее в чем он мог двигаться, если не было
хронокамеры...

ну, хронокамеры, пригодной для переброски человека? Впрочем, дело
вообще не столько в хронокамере, сколько в том, чтобы рассчитать поле...
однородное поле. Но ведь и тебе это было нужно.

Аркадий прямо сиял от гордости. Наконец-то мы сообразили, что он сделал
- он, и никто другой!

- Да, вот именно... - сказал он, стыдливо потупившись. - Я... видишь
ли...

ну, рассчитал я такое поле! Ну, и вот...

Он посмотрел, какое это произведет на нас впечатление. Вот ведь
характер!

Ну, сделал ты дело, и отлично, и радуйся про себя. И подожди, пока люди
сами оценят, что ты сделал. Так нет, разве у Аркаши хватит терпения ждать?
Он уж поможет людям побыстрее все оценить, без волокиты!

- То есть ты понимаешь, что это значит? - удивленно и чуточку обиженно
спросил он Бориса-72. - Я рассчитал поле, которое позволяет человеку
перемещаться во времени. На любые дистанции, в прошлое или в будущее. Ну,
конечно, только туда, где существуют хронокамеры.

- Как не понять! - сказал Борис. - Просто я не удивляюсь этому: ты ведь
у нас гений, ты еще и не то можешь!

Аркадий подозрительно покосился на него, но промолчал.

- А что же дальше? - спросил Борис. - Нашел ты, значит, это поле и
сразу решил прогуляться?

- Ну да... - уже неохотно сказал Аркадий. - Отправился я в прошлое.
Потом - еще раз. Встретился с самим собой... Потом снова встретился - как
раз двадцатого мая, вечером...

- Ты_. издалека? - спросил Борис.

- Из этого года, из семьдесят второго... Только, разумеется, из другого
мира, не нашего...

- Понятно, понятно... Из того мира, каким он был до твоих путешествий...

Потом ты свалился на голову ему и прочим... - Борис-72 кивнул в мою
сторону, - накуролесил там со своим двойником, и в результате мир стал
такой, каким я его знаю - Но все равно ты мне не объяснил, почему тебя не
удивляет Борькино передвижение в будущее.

- А потому, что он, как я понимаю, в будущее кинулся вслед за мной! -
объяснил Аркадий, - В моей хронокамере!

Он с такой гордостью сказал "в моей", словно эта хронокамера была его
родовым поместьем.

- А ты чего молчишь? - накинулся на меня Борис. - Он правильно
объясняет?