Чтение 50–й страницы книги ~Чего стоит Париж?~

Бурые пятна уже начали впитываться в выскобленные доски, служа
все же весьма недвусмысленным напоминанием о событиях последних
часов.

- Вы правы, мой капитан! Я ухожу! - Он опрометью выскочил из
залы во двор, едва не выбив дверь тяжелым ударом кулака.

Я вновь остался один, досадуя на все произошедшее здесь и
пытаясь найти успокоение, созерцая колеблющиеся огоньки оплывших
свечей, укрепленных на подвешенном к потолку колесе.

- Что здесь был за шум? - Конфьянс, с лицом, немного
осунувшимся от усталости и тревоги, но полным осознания
правильности содеянного, стояла на пороге комнаты Луи. - Что
случилось?

- Это Мано, - грустно вздохнул я. - Он очень ревнует.

- Печально. Очень печально. - Девушка недоуменно покачала
головой, глядя на хлопающую под ветром дверь. Я вовсе не хотела
его обидеть. Однако я не давала ему никакого повода. Я... Нет.
После. Сейчас я кое-что должна сказать вам.

Глава 16

Хороший план перед боем лучше

безупречного после него.

Генерал Паттон

Я смотрел на Конфьянс, любуясь ее слегка удивленными черными
глазами, и подсознательно пытался угадать, о чем она собирается
мне поведать. Быть может, Беранже в бреду говорил о чем-то
важном, или же ее все же гнетет необходимость столь опасного
путешествия в нашей компании?..

- Я слушаю вас, сударыня.

Мадемуазель де Пейрак в молчании сделала еще несколько шагов
и очутилась рядом со мной.

- Прошу простить меня, сир. Входя к раненому, я, сама того
не желая, невольно подслушала строки из катрена досточтимого
Мишеля Нострадамуса...

- Действительно, сударыня, это был его стих. Однако,
поверьте, он не имеет к вам никакого отношения.

- О да, конечно. Я бы хотела сказать о другом. Я уже
упоминала, что в детстве в дом моего отца в Тулузе приезжал
многомудрый Нострадамус, уже тогда известный всей Франции своими
пророчествами. Мой отец любил с ним разговаривать о Боге, о
судьбе страны и о многих иных вещах суть вторых я тогда не
понимала. Но однажды он подозвал меня к себе и, положив руку мне
на голову, произнес негромко: "Милая девочка, сейчас ты еще мала,
но пройдут годы, и ты встретишь человека, которого все будут
звать королем Генрихом Наваррским. Передай ему то, что я скажу
тебе сейчас". И он прочел мне катрен, который я повторяла изо дня
в день на протяжении нескольких лет, пока не научилась писать.
Потом это как-то забылось. И вот сейчас, услышав дю Гуа, я снова
вспомнила те самые строки. Вот что просил передать вам провидец.
- Девушка замолчала, делая подобающую паузу перед загадочной
строфой:

Водою Кельна сабинянин скрыт,

И посох рыбы спрячет ночь злодея,

Но лишь тень льва его освободит,

Чтобы, вернув, вернул себе удел людей он.

Закончив декламацию, она посмотрела на меня, точно ожидая,
что я в один миг разгадаю диковинный шифр катрена. Увы, тщетная
надежда! Как знать, быть может, на самом деле прозвучавшие только
что строки предназначались вовсе не мне, а истинному Наваррцу и
только ему они должны были сказать о чем-то важном. Мне же, увы,
все эти воды Кельна, посохи рыб и тени льва - не больше чем
заковыристая арабская вязь на невесть откуда взявшемся дирхеме
[Дирхем - арабская серебряная монета].

Хотя нет! Почему уж так совсем ничего? Услужливый мозг,
точно опытный шулер, выкинул из колоды нужную карту, даже не
спрашивая моего желания. "Овца родила льва". Кажется, именно так
высказывались соседи-испанцы по поводу на глазах взрослеющего
принца Беарнского Генриха Бурбона. Но я-то не он! Не лев, а лишь
тень льва. Стало быть, шарада этого пророчества предназначалась
именно мне.

- Спасибо, Конфьянс! Это действительно очень важно, -
поблагодарил я, почтительно кланяясь. - Должно быть.

- Капитан! В смысле ротмистр! - Пресекая дальнейшие
объяснения, из кухни появился Лис с гирляндой сарделек,
переброшенных через плечо. - Вникай сюда внимательно. У меня тут
для тебя есть кое-какая информация. Шо называется, "к
размышлению".

Рейнар с хрустом откусил ближайшую сарделю:

- Сударыня, вы не будете дико возражать, если я похищу
вашего собеседника на пару слов. Вот таких коротеньких. - Лис
продемонстрировал девушке огрызок сардельки.

- Прошу прощения, мадемуазель. Я скоро вернусь, - произнес
я, спускаясь к адъютанту. - Ну, что там у тебя?

- Сардельку хочешь?

- Для этого ты меня звал?

- Понятно. Значит, не хочешь. А зря. Готовят они тут вкусно.

- Рейнар, что у тебя за дело? - поторопил я.

- Да ну, ерунда всякая. Думал, может, тебе вдруг
интересно... - неспешно пережевывая лакомый кусок, протянул
Рейнар, набивая себе цену.

- Лис, я жду.

- Да я шо, я ж не напрашиваюсь, - пожал плечами мой
напарник, явно склонный продолжать издевательство. - Но может,
тебе и не интересно вовсе знать, куда направлялись свежеубитые
покойники в ту пору, когда еще были веселы и молодцеваты? А я тут
суюсь со своими сардельками!

- Шевалье, ну что за манера тянуть жилы из собеседника!

- А тебе так сразу вынь да положь! А где же сладость
предвкушения? Где радость обладания, прорастающая сквозь
непролазные трудности?! Капитан, да расшевелись же ты, черт
возьми! Ходишь, как месяц ноябрь, страдающий запором! Неужто
действительно в башке все, шо не касается дела, на фиг отбилось?
- Лис выжидательно посмотрел на мою угрюмую физиономию. -
Ладно-ладно. Вынимаю и ложу. Можешь меня не поправлять, я знаю,
что правильно говорить "кладу". Но назло тебе и правилам
грамматики я именно "ложу". Так вот, прынц Дакар инкогнито,
заговорщики, которых мы тут общими усилиями вернули на путь
истинный, ибо, как известно, что с человеком ни делай, он все
Равно медленно движется на кладбище, по словам хозяина введения,
намеривались посетить замок Монфорлан, что поблизости от твоего
вожделенного Шалона. Соображаешь, о чем я говорю? Или пояснить?

- Ты хочешь сказать, что Гиз, вероятнее всего, находится
именно там?

- Ай, молодец! Какой умный киндер! - восторженно зацокал
языком напарник. - Я даже готов предположить, что там находится
не столько Гиз, сколько, как это у нас говорили: "Штаб революции
- Смольный", Сам посуди. За какого лешего ему держать в одном
месте орлов вроде тех, которых вчера мы подготовили для
изготовления чучел и ясноокую ма-даму - супругу твоего оригинала?

- Вероятно, ты прав, - прислушиваясь к доводам друга, кивнул
я.

- О! Уже хорошо! А ежели я прав, тогда смотри, какие
радужные, светлые пути у нас открываются. Номер первый: взять те
самые войска, о которых вчера пел военные песни твой бешеный
лейтенант, и задавить вражину в его собственном логове. Я, честно
говоря, не знаю, зачем это нужно, но, помня твою манеру вести
дела, возможно, ты только о том и мечтаешь. Номер второй,
лирический: по дороге из пункта А в пункт Б убедительно попросить
господина герцога завернуть к нам на огонек. Дальше все по
классике - "возвращается муж из командировки".

- Третий пункт будет? - пожав плечами, спросил я.

- А этих двух недостаточно?

- Да как сказать. Отсюда до Мезьера, где находится армия
вторжения, вернее, ее остатки, - порядка пятидесяти лье. От
Мезьера до Шалона - пожалуй, все семьдесят будет. Даже если мы
прямо сейчас, оставив возок, галопом пустимся в северный лагерь,
а войска, находящиеся там, узрев нас, немедленно выступят к
Монфорлану, мы появимся у его стен не ранее чем через шесть дней,
а то и поболе,

- Ну и чем плохо?

- Если ставить задачу захватить замок, то это чудесно. Через
неделю там вряд ли найдется больше десятка боеспособных мужчин.

- Это еще в честь чего? - возмутился Лис.

- Это в честь коронации короля Генриха Валуа, которая должна
начаться в Реймсе через пять дней. Там-то и будут находиться
мятежники. Посуди сам: основные силы, которые Екатерине удалось