Чтение 50–й страницы книги ~Ищущий битву~

Маг наклонился надо мной, едва не касаясь бородой моего лица.

– Инельмо! Старина! – прошептал я, пытаясь улыбнуться. – Веришь ли, я скучал без тебя!

Улыбка вышла кривоватой.

– Я рад, что вы живы, господин рыцарь. У вас удивительно крепкий и здоровый организм. Считайте, что он подарил вам вторую жизнь. Однако, похоже, вы совсем не дорожите ею.

– Напротив, мой славный маг, если бы я не дорожил ею, то давно бы уже возносился к небесам смрадным дымом, а не лежал здесь и не беседовал с тобой. Впрочем, я так понимаю, что огонь и дым мне еще предстоят. Сколько времени его высочество дал мне на излечение в этот раз?

– Герцог не знает, что вы здесь.

Глаза мои широко открылись и медленно поползли на лоб. Я переставал что-либо понимать.

– Ты хочешь сказать…

– Его высочество полагает, что вы погибли в реке, и чрезвычайно этим раздосадован.

«Что за бред! Движение Сопротивления, народные мстители, магическое подполье, „Молодая Германия“. Я сплю и грежу!»

– Маг, один из нас, безусловно, сошел с ума. И мне почему-то кажется, что это не я.

Инельмо рассмеялся своим мелким дробным смехом:

– Я спас вас, господин рыцарь, вовсе не для того, чтобы снова обречь на казнь.

– Для чего же еще? Неужели из досужего человеколюбия?

Маг помолчал, пристально вглядываясь мне в глаза, как бы прикидывая, можно ли мне доверять.

– Я знаю, господин рыцарь, что вы колдун.

«Ну вот. Как говорит Лис: „Знов за рыбу гроши“.

– Ваша сила велика, но она становится еще больше, когда вы взываете к тому, кто послал вас.

– Это что-то новенькое! С чего ты это взял, Инельмо?

– Господь от рождения наделил меня внутренним зрением. Я вижу Божий свет, исходящий из души каждого человека. Твой непохож на тот, который исходит от остальных.

«Прокол! – усмехнулся я. – Он, оказывается, видит ауру, и наше излучение не совпадает с местным. Здесь наши спецы ушами прохлопали».

– Но это еще не все! – продолжал маг. – Временами от вас исходит яркий луч, уходящий куда-то сквозь любые стены.

Мои глаза снова заняли место на лбу. «Вот тебе и канал закрытой связи!»

– И кто же, по-твоему, находится на том конце луча? – задал я провокационный вопрос.

Маг хитро посмотрел на меня.

– Не пытайтесь меня провести, господин рыцарь! Я же знаю, что вас послал сюда Мерлин.

– Хорошо, Инельмо, допустим, что это действительно так, хотя я бы на твоем месте не стал это утверждать столь категорично.

– Вам не надо бояться меня. Я не намерен бороться с вами, господин Вальдар, хотя вы и принадлежите к ковену британских магов. [Ковен – объединение магов, клан. – примеч. автора]

Он выделил слово «магов», употребив его вместо обычного «колдунов», как бы ставя тем самым знак равенства между нами.

– Чего же ты хочешь? – осведомился я.

– В старинных книгах тайного знания, – маг указал на фолианты, загромождавшие его стол, – сказано: «Вначале не было ничего и было все. Ибо ничего было концом, а Он был все. Не было ничего вне его. И он стал всем для всех, ибо всё и все – есть Он. И никто не есть Он – кроме него самого. И как белый цвет есть семь иных цветов, Он есть все Силы, творящие и разрушающие этот мир. И он сотворил Свет, и Он сотворил Тьму. Ибо что есть Тьма, как не отсутствие Света, и что есть Свет, как не отсутствие Тьмы. И в этом мире нет ни Тьмы, ни Света, но есть вечная борьба между Светом и Тьмой. Ибо только это и есть жизнь».

– Инельмо, – прервал я не на шутку разошедшегося мага, – все это безумно интересно, но я, как бы то ни было тебе противно, всего лишь простой рыцарь, и теологические вершины, увы, не мой конек. Я был бы очень благодарен, если бы ты выражался немного понятнее.

Маг ошарашенно поглядел на меня так, словно я признался ему в своей полной безграмотности. Немного помолчав, он вновь заговорил:

– Каждая сила, которая равно созидает и разрушает этот мир, есть лишь одна из ипостасей Его – Того, чье имя неназываемо. Потому-то бриллиант с бессчетным количеством граней признается у магов Его символом. Древние дали каждой из ипостасей свое имя и стали поклоняться каждой из них. Так появились великие боги древних, чье могущество было безгранично и чьей волей жил этот мир.

Мы, маги, служили этим богам, и наша сила была малой толикой их силы. Уста богов всегда были отверсты для нас, и они одарили нас крупицами божественного знания в награду за верную службу. Так продолжалось тысячи лет во всей Ойкумене. И не было в ней правителя или героя, неподвластного нашему слову. Одним лишь взглядом мы карали непокорных, лишая героев силы и снимая короны вместе с головой.

Но наша сила и стала нашей слабостью. Наше же могущество погубило нас. Маги тех давних лет стали забывать, что их сила – лишь дар иной силы. И их воля – всего только отголосок воли Предвечного. И они забыли о своем священном долге, соперничая друг с другом в богатстве и могуществе. Эти гордецы возомнили о себе столько, что решились даже в неумной гордыне своей тягаться с теми, кто даровал им их силу. Лишь немногие, оставшиеся верными, вершили свой путь служения Предвечному.

И тогда он разгневался на нас. И то, что считалось великим, – стало ничтожным, а то, что было незыблемым, – стало тленом. И там, где была вода, стала суша, и где вчера еще высились неприступные стены – сегодня играли волны. И настала вражда во всех пределах Ойкумены, ибо лишились разума и сути правители и советники их. И брат тогда пошел на брата, а сын встал на отца.

Но маги лишь смеялись, недосягаемые в своем могуществе, неприкосновенные во дворцах, сочащихся золотом, и чертогах, искрящихся драгоценными каменьями.

Тогда полчища неведомых чудовищ хлынули на земли Ойкумены. Они неслись подобно урагану, и никто не мог перед ними устоять. Ибо это был воплощенный гнев богов. И Воплощенный, имя которому – Повелитель Тьмы, вел эти несметные полчища, сея вокруг себя разрушения, смерть и ужас.

Маги пробовали бороться с ними, уповая на былое могущество свое. Но тщетно. Боги отняли силу у нерадивых слуг своих. И они пали, как один, и звероподобные слуги Повелителя Тьмы надругались над телами павших. Лишь немногим верным, сохранившим жалкие крупицы былого знания, крупицы, из которых никогда не собрать целого, удалось спастись. Они вынуждены были бежать и искать защиты у правителей, еще вчера ждавших слова из их уст.

Сегодня только презрение было их уделом. Ни отвага воинов, ни мудрость правителей, ни остатки магической силы не могли остановить нашествия. Это было безнадежно. Казалось, ничто не могло спасти разорванной в клочья Ойкумены.

Но Он в несказанной милости своей послал Мессию, наделенного духом Своим. И Мессия пришел в этот мир в сиянии любви и света. Ибо Он был Любовь и Он был Свет. В образе человеческом Он жил среди нас, познавая горечь и боль, неся падшим духом Слово свое как надежду на избавление. И Он принял мученическую смерть в этом мире и воскрес, поправ жизнью своей и саму смерть. Он нес спасение, превратив орудие смерти своей во всепобеждающее несокрушимое оружие. И Мир воспрял.

Однако с тех пор великие древние боги покинули нас, и никому не ведом их дальнейший путь.

Но не могущество тайного знания оставил Спаситель ученикам своим, он дал им Великое Слово, чтобы они несли его в мир.

Много веков минуло с тех пор, когда ученики учеников Спасителя записали слово его. И правнуки их внуков, собравшись однажды, решили: «Это верно, а это – нет!» И в этот день кончилось Учение, ибо в обрывках его родилась Власть.

Как некогда мы, слуги Божьи забыли о высоком своем предназначении, уповая, что бесконечна милость Его и гнев Предвечного не падет на неразумные головы их. Они тянутся к богатству и роскоши и алчут власти, оспаривая ее у неразумных и диких правителей, несущих свое право на острие меча. Они уже спорят с ними в богатстве и роскоши, соревнуясь в распутстве с земными владыками.

– Но, Инельмо, друг мой, при чем же здесь я?!

– Капитан, не мешай. Красиво же мужик говорит, – тут же раздался голос Лиса.

Маг не обратил на мои слова ни малейшего внимания. Он не слушал меня. Было в нем что-то в эти минуты, ей-богу, было!

– Я чувствую, как приближается день Божьего гнева. Наступают последние времена, и Повелитель Тьмы уже занес страшное оружие свое над головами неразумных. Лишь одно сегодня может спасти этот мир! – Он прошелся по своей комнатенке из угла в угол и, подойдя к перегонному кубу, забарабанил по украшавшему его черепу. – Да, я знаю это, – продолжал Инельмо. – Возрождение Единого Великого Ордена Магов – вот что может спасти Ойкумену. Только мы, навлекшие некогда на нее ужасающие беды, можем и должны спасти ее сегодня. Объединенное с силой Тайного Знания Великое Слово Любви Спасителя сможет победить надвигающуюся тьму.

Что и говорить, замысел был грандиозный. «Одно из двух: либо великий альтруизм, либо мания величия, – подумал я. – Скорее всего – третье. И то, и другое вместе. Но, однако, как красиво излагает!»

– Инельмо, но ведь ты же лучше меня знаешь, что тех крупиц Тайного Знания, которые нам удалось сохранить, едва хватает на то, чтобы отличаться от фокусников на городской ярмарке.

– Вот! Вот именно! – Маг казался обрадованным, хотя, убейте меня, я не понимал – чем.

– Что же в этом хорошего, маг?

– Вы правы, господин рыцарь. Конечно же, даже собравшись вместе, мы все равно можем лишь малую толику того, что могли маги прошлого. Да никто из нас сегодня и не пожелает собираться вместе. Ведь кроме многих посвященных в корни тайных знаний, все остальные едва ли отличаются особой силой и глубоким знанием. Конечно, многие из нас могут и знают то, что неподвластно другим, но даже мудрейшие из нас вроде Мерлина, – он кивнул, давая тем самым понять, что я не ослышался, – не смогут собрать вокруг себя остатки былого Ордена. Это абсурдно и невозможно, покуда земля, некогда бывшая Ойкуменой, сшита из пестрых лоскутьев княжеств и королевств и раздираема на части войнами и смутами!

«Ого! Мужик, я начинаю тебя уважать!»

– Но есть способ вдохнуть новую жизнь в Орден и вновь соединить части в единое целое!

– Какой же, Инельмо?

– Великая Книга Истинного и Изначального Тайного Знания!

Я усиленно напряг свои мозговые извилины. Тщетно! Об этой библиографической новинке мне было ничего не известно.

– Прости, дружище. Видимо, холодное купание не пошло впрок моей памяти. Я…

– Эта книга была дарована первому человеку до его грехопадения. Как известно, он был величайшим из всех живших когда-либо магов. Именно он дал истинные имена птицам небесным и тварям земным, всему сущему на этом свете. Но впоследствии, когда покинул он Божественный Сад, Творец запечатал книгу страшным заклятием. Никто и никогда не сможет прочитать ее.

– Тогда зачем она нам нужна?

– Погодите, господин рыцарь! Известно пророчество, запечатленное пылающими буквами внутри изумрудной скрижали. Одновременно она является ключом к этой книге. Все знают, что в скрижали запечатлено пророчество, но никто еще не мог прочитать его. И сама книга, и эта скрижаль были величайшими сокровищами золотого века Ойкумены, но никогда, ни разу за много тысяч лет они не находились вблизи друг от друга. Во времена же нашествия эти святыни были утеряны. Следы их пропали во мраке веков.

– Да, печальная история, однако…

– Вот скрижаль! – Он протянул мне великолепный изумруд правильной овальной формы, величиной с ладонь годовалого ребенка, в глубине которого огнем горели какие-то знаки. Я вопросительно посмотрел на него.

– Это труд всей моей жизни, – похвалился Инельмо, – многие годы я провел в кропотливых трудах, пытаясь прочесть этот текст, и мои старания, усердие мое, были вознаграждены. Я прочел эти знаки.

Здесь написано: «Когда собранные истинной целью малые станут великими, когда восставшие из праха отыщут путь и, отринув себя, вознесут единое, сын сынов моих постигнет непостижимое и, наполнясь силой моею, исполнит мир по образцу моему!» – Голос мага звучал медью, даже не медью, а благородной бронзой высшей колокольной пробы, если таковая у них есть. Я невольно был зачарован этой речью.

– А где же книга?

– Подозреваю, что одному Мерлину известно место тайника, где хранятся великие святыни. Она там, откуда добыл он меч Эскалибур, там же, где находится Чаша Грааля!

– Вот оно что!

– Да-да! Поэтому, когда я увидел, что вы не погибли, прыгнув с моста, то возблагодарил небеса за милость, оказанную нам. Ибо ваша гибель отсрочила бы спасение нашего мира, а может быть, и вовсе погубила его.

Я смотрел на старого мага, ошалело пытаясь что-то сообразить.

– Но ведь еще совсем недавно я мог сгореть, как муха в огне свечи?

– Эта смерть была неугодна небесам, и они спасли вас, хоть и с моей посильной помощью, – парировал мои слова Инельмо.