рук "варваров" чаши, полные до краев горячащего сельха.
бледность. "То же и со мной; все-таки очень много крови не вошло в наши
жилы, оставшись на полу и стенах Игольчатой Башни", - подумал Хозяин
Гамелинов.
скажет Последний из Конгетларов. И он сказал.
самого кроветворительного вина! И чтобы, когда мы с Хозяйкой проснемся,
наш взор не омрачался созерцанием этого мусора.
мелкой зыби волн, расползались по всей гавани Наг-Нараона.
историческую хронику. Ибо не надеется, что ей найдутся читатели.
саду Элиена, свела народа пат-тов, правителя Орина, Белого Кузнеца
Гаиллириса. Шет оке Лагин разорил земли смегов и попрал права союзников
Элиена. Шет оке Лагин нарушил узы братства и втоптал в грязь все договоры
и клятвы. Варан-ский князь Шет оке Лагин вызвал гнев народа паттов.
начатой.
Новыми Устами и Новыми Чреслами Хуммера, чья суть зло и ничего, кроме зла.
прав.
ста тридцати трехъярусных силассах, высадилось в дельте и сушей прошло до
Ор-доса, Элиен еще надеялся на то, что узы братства, связывавшие его и
Шета оке Лагина, узы, ради сохранения которых он не раз рисковал своей
жизнью, окажутся сильнее, чем власть черной магии Октанга Урайна.
принесшей неисчислимые жертвы Харрене, грютам и герверитам. Элиен знал,
что Урайн остался жить. Но это была лишь часть правды. Теперь Элиен знал
ее всю - Урайн не только выжил после того, как Шет оке Лагин снес ему
голову мечом в его же собственной резиденции. Он не только выжил, но и
продолжает жить - жить в теле Шета оке Лагина. Элиен надеялся на то, что
раздвоенная личность Шета еще несет достаточно черт своего прежнего
единоличного хозяина. Он еще надеялся уладить дело миром. Вернуть Шета
Шету. Ведь все-таки сам он был величайшим магом Сармонтазары, унаследовав
у Ле-ворго и "Диорх", и знания о нем. Неужели магия Лишенного Значений -
пустой звук перед мертвенными лучами блуждающей души неупокоенного
звездно-рожденного, чье имя Октанг Урайн?
том глаголят знаки и знамения? Быть может, на глазах у своих солдат братья
наконец достигнут согласия и черный морок Хуммера покинет Сармонтазару
навсегда?
возопил Торк, начальствовавший над лучниками. С крепостных стен полетели
стяги - все сплошь голубые.
ликовал Ашера Тощий, начальник над гвардией.
знатнейшие горожане Ордоса! Я вижу двух белых голубей! Знаки мира! -
ликовали солдаты, которым так и не случилось обагрить клинки.
ликовать. Среди сутулых и тучных фигур, составлявших делегацию
побежденного Ордоса, он не смог разглядеть стройного силуэта своего брата.
Наверное оттого, что его там просто не было.
склонились перед ним в низких церемониальных поклонах, а старейший из них
передал Элиену белого голубя в знак повиновения и покорности. Элиен знал
кое-кого из варанцев более двадцати лет. Но сейчас это не имело никакого
значения.
Гребень Счастливой Волны, Молот Морей... - словно бы читая заклинание,
забубнил старейшина делегации, - изволил отбыть во главе ста тридцати
кораблей из Града Вергрин сегодня утром.
чтобы тому неповадно было врать. Да и бубнить заодно.
Восточного порта восемнадцатого числа месяца Гинса.
телохранителей во главе с Мелетом.
недавнего кровопролитного штурма мятежников. Город грабили только один
день, а потом Стагевд под страхом смертной казни (других наказаний бывший
Хозяин Гамелинов не мог себе и помыслить) запретил самое малейшее насилие.
Нескольких ослушников казнили принародно, потом охотники до грабежей
перевелись как-то сами собой. Герфегест, который немало узнал о Стагевде
после своего воцарения над Гамелинами, не мог не признать, что "пожиратель
детей" и "растлитель дев" был наделен недюжинным политическим чутьем.
Империи манила и завлекала тысячами неведомых соблазнов. Над крепостными
стенами высились белые башни и дворцы, ветер доносил из ремесленных
кварталов перезвон молотов, корабелы в порту весело стучали топорами. Пока
Благородные Дома разбираются между собой при помощи баснословно дорогих
мечей, простой люд, тихонько напевая под нос старые мотивчики,
зарабатывает себе на миску креветок с соевым соусом и кусок теплого
ржаного хлеба. Так было, так есть и так будет. Если, конечно, он,
Герфегест, сможет остановить темный морок, который сейчас сгущается волею
Ганфалы где-то на неизвестном Юге.
человеческом муравейнике, имя которому - Рем. Они знали только, что регент
бесследно исчез, и Стагевд не смог отыскать его среди тысяч и тысяч
жителей величайшего города Синего Алустрала.
зародилось смутное чувство, что они собираются идти ложным путем. И вот
теперь, когда рядом с ним вышагивала осанистая и ослепительно красивая
Хармана, когда позади тянулся шлейф из грозных меченосцев Мелета,
Герфегест окончательно понял, что так дело не пойдет.
Гамелинов сел, скрестив ноги, прямо посреди причала и на несколько
мгновений задумался. Хармана с улыбкой вглядывалась в посуровевшие черты
лица своего возлюбленного. Мелет и телохранители тактично переминались в
десяти шагах от Хозяев.
хорошее. Возможно, дурное. Так или иначе, если мы будем расхаживать по
Рему такой расфуфыренной .толпой, с нами побоится говорить самая последняя
портовая крыса. Я инкогнито пойду в Рем и разыщу следы регента. Мое
решение таково: все останутся на борту "Жемчужины Морей".
все равно что ловить за хвост северный ветер.
церемониальный щиток Гамелинов и легкую залму, расшитую черными лебедями.
С ним остались только увесистый кошель с деньгами, меч и перстень Хозяина
Гамелинов, предусмотрительно снятый с пальца и припрятанный до луяших
времен. Богатые ножны Герфегест тожеоставил - лучше пройти пять-шесть
кварталов с обнаженным мечом на плече, чем выдать свое происхождение
излишней роскошью акульей кожи.
пепла перстень Хозяина Гамелинов. Рядом с ним отыщутся и мои кости.
можно естественнее. - Твои сапоги выдают в тебе не то мелкого сборщика
налогов, не то сотника императорской гвардии. У меня есть отличные легкие
сандалии. Они, конечно, немного женские, но все будут думать, что ты
стащил их у знатной дамы, и это придаст твоей персоне должный вес среди
местных проходимцев.
одобрительно злословили ему вслед. Мальчишки - прижитые сыновья не то
пиратов, не то честных контрабандистов, - выбегая из самых сомнительных и
зловонных дверей, норовили продать ему фальшивое магическое старье.
Какие-то несусветные "песчаные часы Усопших", "мази императрицы Сеннин",
"кольца верности"... Шавки с зубами волкодавов хотели полакомиться
Герфегестовыми ляжками, но он не предоставлял им такой возможности.
Заливистый лай, два-три хлестких удара плашмя, вовремя отпущенный пинок -
и свора рассыпалась, скуля и подвывая от стыда и преклонения перед
великолепным человеком-чужаком.