множество серых теней, похожих на легион призраков, доставленных прямо с
кладбища в огромных, пахнущих железом и бензином катафалках. Две тени
отделились от толпы и шустро полезли на вал. Пашка и Филин, догадался Саймон.
Он махнул им, подзывая к себе, к двойному ряду туго натянутой колючей
проволоки, за которым виднелись смутные очертания приникших к земле фигур.
Стражи, двуногие и четвероногие, спали; часовые храпели и бормотали во сне, псы
виновато повизгивали, как бы предчувствуя, что их попустительством враг
проберется за стены.
враг был уже тут как тут: стоял на валу, смотрел вниз, прикидывал и усмехался.
- направо.
Если б собрались все наши семибратовские мужики, да еще из Колдобин и
Волосатого Локтя, и было у них, значитца, пятьдесят возков, так лет за
тридцать, может, и насыпали, а может, надорвались. Может, банан у всех обвис
бы.
темневшим на севере горам. - К ним от побережья катилась волна - не океанская,
сейсмическая. Понимаешь? Тряхнуло страшно, почва с горных склонов сползла вниз,
к подножию, потащила деревья и камни, потом лавина застряла в джунглях, и
получился кольцевой холм. Холм, не вал. Ему, я думаю, три с половиной сотни
лет. Вершина сгладилась, заросла травой.Готовое укрепление.
человек ученый, тебе виднее. Опять же сексическая волна - самое место для
Хорхи. Он, говорят, страсть до баб охочий!
Хрипатого - резать проволоку, люди Алонзо пусть тащат катапульты. Ворота в
тоннель открыть, взрывчатку и горючее поднять на вал, крокодильеров и собак
сбросить вниз. К делу! Выполняйте!
фургонов, рассматривал открывшийся с вала пейзаж. Перед ним лежала котловина с
озерами, в лигу шириной и вдвое большей длины; с севера ее замыкали горы, а с
трех остальных сторон - серпообразный холм с колючей проволокой по гребню. На
востоке его размыла речушка, бравшая начало в озере, - наверняка приток
Параибы, петлявший в тропических лесах. Озер в котловине было три: два ближних
к валу, почти округлых, и дальнее, у самых гор, вытянутое эллипсом, - в него
струился водопад и из него же вытекала речка. У водопада воздвигли
электростанцию, а на озерных берегах темнели многочисленные сараи, навесы и
заборы, ограждавшие что-то темное, застывшее, неподвижное, подобное россыпям
крупной гальки; Саймон не сразу сообразил, что видит лежбища кайманов - сотни,
тысячи зубастых тварей, погруженных в сон.
тайятском и злобно сплюнул.
двадцать или побольше бревенчатых строений, напоминавших издалека гробы; за
ними высилась цитадель с квадратными башнями и высокими стенами, которые
тусклый лунный свет окрасил в темно-лиловые, коричневые и серые тона. Эта
крепость казалась не меньше, чем Форт на Синей скале, и выходила разом ко всем
озерам - будто каменный столб, забитый в центре ровной водной глади. Слева от
нее, у вытянутого озера, лежал поселок - похоже, с кабаками и прочими
увеселительными заведениями; там слышался далекий хохот, женский визг и песни,
похожие на волчий вой. Справа, неподалеку от казарм, Саймон разглядел навесы на
высоких столбах, яркий огонь фонарей, штабеля ящиков и бочек - по виду, с
горючим, тупые морды автофургонов и какие-то голенастые механизмы, подъемники и
лебедки. Очевидно, там располагались склады и арсенал, а к ним, выныривая
из-под холма, шла дорога - усыпанный щебнем тракт двухсотметровой длины. По
прямой расстояние было еще меньше, и Саймон довольно хмыкнул, прикинув, что
снаряды из катапульт накроют и арсенал, и склады, и казармы, и даже до
крепостной стены долетят, хотя стрелять по ней не стоило - бесцельная трата
времени и боезапасов.
Сергун, предводитель "торпед", мрачен и хмур; Хрипатый сосредоточенно мял
повязку, прикрывавшую остатки носа, Челюсть и Монька Разин глядели орлами, а
Пономарь с поделыциками скалились, будто троица оголодавших койотов. Вокруг
раздавались негромкий скрежет, лязг и натужное пыхтенье: бригада Хрипатого
резала проволоку, люди Алонзо тащили на вал катапульты, а остальные поднимали
напалм в небольших деревянных бочонках и очищали территорию от храпевших
стражей. Саймон велел не убивать и не калечить спящих, но это вряд ли являлось
милостью - если слухи о Хорхе Смотрителе были правдивы хотя бы на четверть.
Впрочем, и сам Смотритель мог не дожить до завтрашнего утра.
Стрелять, пока не кончится боезапас, спалить казармы и склады. Ты, Пономарь,
вместе с Холерой будешь в оцеплении. Отрыть окопы на внутреннем склоне холма,
расставить пулеметы, и пятерых пулеметчиков послать к ближнему озеру, левее
казарм. Пусть займут позицию, окопаются и ждут. Если начнется атака из поселка
- отбить нападающих. Желательно всех уничтожить.
осторожность; он не отказывался от драки, но предпочитал окопную войну. Засады
и нападения из-за угла были его коньком.
поселка достанем. Подбросим огонька крокодавам! Заодно и шлюхи их погреются.
всякое место, где обитали женщины - неважно, монахини или шлюхи, - являлось
землей мира. Женщины у тай были священны, и Саймон без крайней необходимости не
поднял бы на них руку. А если б поднял, то одарил бы быстрой смертью, а не
мучительной, как от напалма.
глядеть, как горит, стрелять, если кто высунется, и подбрасывать взрывчатку.
Все!
двигался с основательной неторопливостью дорожного катка.
их к намеченным задачам. У Сергуна и Бабуина были самые крупные отряды, вместе
- две с половиной сотни бойцов; Гробовщик являлся самым надежным, а Хрипатый -
самым злым. Саймон велел Гробовщику встать в заслон на перешейке у казарм, а
прочим - атаковать; Бабуин и Сергун займутся пылающими казармами, а Хрипатый
сопроводит дона к крепости. Это будет ударный отряд: дон, два . пулемета,
пятьдесят головорезов и ящики с динамитом. Услышав про пулеметы и динамит,
Хрипатый радостно осклабился и снова начал мять повязку на носу.
откроешь огонь по моей команде.
хлынула вниз, распадаясь дорогой на группы: малые - Челюсти, Пако и Хрипатого и
две побольше - "торпед" и лесовиков. Потом он поднял голову, всматриваясь в
неясные контуры казарм: эти строения в три этажа были довольно крупными, так
что в каждом могло обитать семьдесят-восемьдесят человек. Скажем, сотня, решил
он; значит, две тысячи крокодильеров, что совпадает с данными Прохора Переса.
При мысли о Пересе он усмехнулся и вспомнил подвал под "Красным конем" - там,
на стене, на одной из бамбуковых палок, висели уши капитана-каймана.
и крепость не пуста - в ней, разумеется, есть гарнизон из лучших бойцов
Смотрителя, а их может оказаться сотен пять... Впрочем, внезапность уравняет
шансы, а напалм даст преимущество - забытый способ ведения войн, самый жестокий
из всех, изобретенных на Старой Земле. Однако к данному случаю ом подходит".
нуждался в объяснениях, кого прикрывать, а кого - добивать. Саймон знал, что
может на него положиться - в той же степени, как на Марию, на зеленого змея Каа
и Майкла-Мигеля Гилмора, поэта, архивариуса и шпиона. Гилмор, в одной из своих
ипостасей - или, быть может, в трех, - рыскал сейчас по темному городу либо
держал совет с Пачангой; Каа стерег Марию, а она, как всякая девушка, чей
любимый странствует в лесах войны, тревожилась и ждала. Все пребывали в
безопасности, все находились при деле, и это успокаивало Саймона, вселяло
уверенность и решимость.
полуметровой длины, справа - ребристая рукоять "рейнджера", на пояснице - сумка
с фризером и четырьмя обоймами. Пора, мелькнула мысль. Сложив ладони рупором,
он крикнул в темноту:
легкими стремительными прыжками, догоняя ушедших вперед бойцов. За спиной
скрипели Пашкины , сапоги и слышалось тяжелое дыхание Филина; потом сзади
ухнуло, где-то вверху раздался протяжный свист, и тут же справа, у складов,
взметнулось пламя. Снова уханье и свист; жидкий огонь растекся по кровлям и
стенам казарм, накрыл их алым жарким покрывалом, лизнул окна, осторожно
пробираясь внутрь, и вдруг взревел, поднялся волной, затмив сияние звезд и
луны. Справа Что-то грохнуло, в воздух взлетели столбы с частью кровли,
разодранный пополам фургон, бочки и ящики - видно, на складе хранилась
взрывчатка. Бочки посыпались в озеро и на берег, лопаясь и выбрасывая синие
огненные языки; горящий бензин начал растекаться по воде, и Саймон увидел, как
заметались в ней длинные гибкие тени.
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Круз Андрей
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс