как раз в ту минуту, когда охранник застыл от удивления с окурком
сигареты, горящим красным угольком в сумраке входа в асьенду.
по-прежнему пребывают в полубессознательном состоянии. Но стоявший в
дверях вскидывал карабин и спускался к ним по каменной лестнице.
Стюардесса все еще стояла, застыв в дверях, глядя во все глаза.
тестирование, которому его постоянно подвергали биомедики. Он прицелился
повыше, нащупал большим пальцем, что предохранитель снят, и нажал на
курок. Карабин рявкнул и дернулся в его руках. С перемычки над дверями
полетели фонтанчики пыли и каменные осколки.
лестницей, распластавшись на животе.
этот раз по земле намного впереди караульного, а затем вскочил верхом на
багажник. Второй карабин стукнул его по хребту.
лежал. Карабин был у него в руках, но он укрылся лицом в покрытие, чтобы
представить собой как можно меньшую мишень.
визг электромотора.
Стреляй по ним!
Посыпались, разбиваясь, огромные капли дождя.
за нами, - проорала Бхаджат, перекрывая рев грома.
нитки, не давая возможности видеть больше чем на несколько метров перед
собой. Дэвид слегка откинулся назад, с карабином на бедре, и жахнул по
машинам на автостоянке. Рев оглушил его. Карабин дернулся и затрясся,
словно хотел высвободиться из его рук.
свалился, упав спиной в грязную лужу.
автомобилям. Взорвался один бак с водородным горючим, выкинув гриб жаркого
оранжевого пламени. Потом другой. Они не видели караульного, как не мог
разглядеть и Бхаджат с электропедом. Он стоял там, паля из карабина, глядя
как опрокидывается электропеды, видя, как летят и бьются раздираемые
пулями куски машин, чувствуя жар пламени на лице и холод дождевой воды,
стекающей ему по спине.
свет единственного фонаря от него на руле электропеда почти терялся в
ветреной ливневой темноте.
электропеда.
темную ливневую грозу.
что все пассажиры с захваченного космического челнока будут возвращены на
родину.
подпольной кличке "Шахерезада", сбежала из правительственного центра
безопасности, где держали и ее и других угонщиков.
сообщили, что Шахерезада погибла во время угона.
предоставить другим угонщикам политическое убежище была решительно
враждебной...
воду до подбородка. На лысине у него выступил пот и заструился к глазам.
Сидевшая вместе с ним в огромной ванне одна из японок заметила это и
осторожно провела одним пальцем по бровям. Она улыбнулась ему, и он
ухмыльнулся в ответ. Другая девушка стояла в ванной и тянулась через
голову Гаррисона к полкам с мазями и одеколонами.
деревянную скамью на краю бассейна.
прикрывавшую ее загорелые бедра.
хватит.
Хасимото в знак благодарности за спасение от угонщиков.
Гаррисон. - Самую лучшую работу они выполняют под водой.
плечи густые рыжие волосы.
сердито шлепнул по вроде, и две японочки отшатнулись от него. Выпрямившись
в сидячее положение, он хмуро посмотрел на Арлен. - Послушай... этот
парень не мог очень далеко уйти на каком-то чертовом мотороллере.
- Кажется, бытуют некоторые сомнения, кто кого сцарапал в заложники, она
его или он ее. Всю стрельбу производил, похоже, он.
нужен этот парень! Он моя собственность, черт побери, и я хочу вернуть
его. Кобб из-за него непрерывно раскаляет эфир. Говорит, что он ему
позарез нужен на "Острове номер 1".
глаза.
знает все подпольные явки, всех партизан-террористов от тех краев до...
Рио, сделай его главным. А Штейнмеца наладь сюда. Я намерен сделать из
него показательный пример. И брось всех наших людей в Южной Америке на
поиски этой парочки. Я хочу видеть их обоих.
Арлен.
длинные предлинные ножки, рельефы ее здорового тела и раскрасневшееся
лицо.
отсюда. - И продолжал, снова ухмыльнувшись: - И скинь эти тряпки, пока
звонишь. Я хочу, чтобы ты, когда закончишь, забралась в ванну и
посмотрела, как долго эти девочки могут задерживать под водой дыхание.
минимальном намеке на недовольство.
хорошенько поработать над тобой, и я покажу тебе, что еще прислал
Хасимото. Тебя он тоже не забыл.
стоя по бедра в надушенной парящей воде. Их проинструктировали делать все,
что им скажут и не говорить ни на каком языке, если им не разрешат
разговаривать.
получаю от наблюдения чуть ли не единственное удовольствие. А ты все равно
эксгибиционистка. Тебе это по душе.