потертых кресел с обивкой из искусственной замши, которые стояли по обеим
сторонам низкого квадратного столика из черного стекла.
тродов и протягивая один Кумико. Стоили целое состояние.
между височными кругами был выдавлен логотип Маас-Неотек. Надела,
почувствовав холод пластика на коже. Тик надел свои троды и устроился в
другом кресле.
съежились и пропали в яркой решетке со встающими внутри нее геометри ческими
фигурами баз данных.
встроена в троды. Для пущего драматизма...
хромированного желтого света.
на желтой равнине рядом с ней. Она посмотрела вниз на его замшевые туфли,
потом на свои руки.
программа, объяснил англичанин.
висели в десяти сантиметрах над желтой хромировкой. В киберпространстве, как
она успела заметить, теней не было.
Однако, обратился он к Кумико, я вижу, ты благополучно добралась в красочный
Брикстон.
свой снобизм?
ожидания гостя.
англичанина!
сумочку. Хотели отобрать тебя...
через мою деку.
чем тебе полагается быть, в тебе не совсем та информация. Он прищурился. Мой
приятель в Бирмингеме как раз выворачивает тебя наизнанку. Тик повернулся к
Кумико: В этом твоем мистере Чипсе кто-то покопался. Тебе это известно?
я и подозревал.
чему-то, чего Кумико не могла услышать.
что это фабричная работа. Десять основных блоков в тебе, он рассмеялся, были
закрыты льдом... Черт побери, считается, что ты знаешь все о Шекспире,
верно?
действительно все.
искривилось.
Видишь ли, они оставили эти кармашки пустыми блоки памяти для английской
литературы и наполнили их чем-то еще...
расколоть. Вообще-то он паренек умный, но ты как-никак чертов биософт
через матрицу?
макроформ, о котором я тебе рассказывал. Хочешь, прихватим с собой для
компании и мистера Чипса?
дружок напичкан. Предполагаю, там что-то такое, за что заплатил твой отец.
мгновенного перемещения, к какому обычно прибегают в матрице.
связанных с ней учреждений в Сити. Тик каким-то образом сгенерировал некое
подобие лодки эта синяя абстракция, в которую они погрузились, должна бы ла
ослабить чувство головокружения. Когда синяя лодка заскользила прочь от
Лондонской биржи, Кумико обернулась и увидела, как уменьшается огромный
желтый куб. Тик, взяв на себя роль гида, указывал на различные структуры, в
то время как Колин устроился по-турецки на сиденье эта смена ролей, похоже,
его забавляла.
пирамиду, клуб на Сент-Джеймс. Банк регистрации членов, список ожидающих...
вспоминая своего французского наставника в Токио, который объяснял ей по
требность человечества в таком вот информационном поле. Иконки, перекрестки
линий связи, искусственные реальности... Но затем в памяти все начало
расплываться как и эти громадные геометрические фигуры, когда Тик резко
увеличил скорость...
издали, она воспринимала его как нечто иное, как что-то, что можно взять в
руку, цилиндр из светящегося жемчуга не выше шахматной пешки. Однако
громоздящиеся кругом разноцветные фигуры превращались рядом с ним в
ничтожных карликов.
аномальное явление, единственное в своем роде.
поинтересовался Тик.
вставая в лодке. Хотя как можно быть уверенным?
Эта штука макроформ, аномалия не вызывала у девочки особого интереса, хотя и
Тик и Колин относились к ней как к чему-то сверхординарному.
которого появилось знакомое отстраненное выражение, что означало, что где-
то там, в Брикстоне, его пальцы порхают над декой.
Салли называет Финном, сказал Тик; взгляд его потерял рассеянность, но в
голосе появились нотки озабоченности. Однако не смог прорваться. У меня
возникло нехорошее чувство, как будто там кто-то есть... ждет чего-то.
Пожалуй, нам лучше бы сейчас отключиться...
очерченный круг...
лазурную дорожку, ведущую к круглому оку тьмы. Потом... мгновение
была затянута в клубящийся мрак...
повис осенний вечер. Рядом с ней на полированной скамейке из холодных
полиуглеродных брусков сидит мать, сейчас она гораздо красивее, чем в
воспоминаниях. Ее полные губы светятся яркой помадой, нанесенной лучшими,
тончайшими кисточками, с которыми Кумико не раз играла в детстве. На матери
знакомая французская черная куртка с поднятым воротником, темный мех
обрамляет ее приветливую улыбку.
и чувствуя под сердцем ледяной пузырь страха.
что я забуду тебя и брошу посреди зимнего Лондона на милость гангстерам,
прислуживающим твоему отцу?
зубы девочка знала, что за этими зубами следил самый лучший дантист Токио.