встает, осторожно обходит второй торопливо собранный "переводчик" и
движется к открытой двери каюты. Кларисса оглянулась со своего
капитанского места, а Отто Абакян в кресле второго пилота лихорадочно
щелкал переключателями на щите со множеством шкал и циферблатов, очевидно,
не очень ему знакомых.
поверхности. Данные приборов не имеют смысла.
положение флаера по данным спутников, выведенных на транститановую орбиту
вскоре после прилета "Ориона". Кларисса предупредила, что без опытного
второго пилота можно потерять согласованность между данными перемещающихся
по орбите спутников и снижающегося флаера. - Мы знаем, что находимся
где-то поблизости от пункта посадки, но точной настройки у нас нет.
нужна практика.
Замбендорф и повернулся к Клариссе. - Насколько серьезно положение? Ты
справишься?
восстановить связь с поверхности, компенсировать наше перемещение. Как
только мы зафиксируем свое положение в сетке, дальше сможем получать
данные автоматически.
садиться немедленно, пока мы хотя бы приблизительно знаем свое
местонахождение. Если задержимся еще немного, можем сесть где угодно на
Титане, в полной темноте и без наземной поддержки. И тогда нам не найти
дороги в Геную.
из ровной гладкой поверхности превращалась в путаницу рваных вершин,
бездонных каньонов, разделенных полосами непроницаемой тьмы. Появились
утесы и пропасти из тумана, они проносились мимо со все большей и большей
скоростью... и вдруг звезды исчезли из иллюминаторов, флаер погрузился в
темноту. Замбендорф почувствовал, как его прижимает к сидению: это
Кларисса выровняла машину, чтобы сбросить скорость в сгущающейся атмосфере
Титана. Машина задрожала, протестуя против нагрузок, на которые не
рассчитана.
шести, - послышался в открытую дверь голос Абакяна. - Температура
поверхности быстро растет.
снизиться до высоты в три тысячи и выдержать эту высоту, - приказала
Кларисса. Замбендорфа бросило вперед, но ремни удержали его. Откуда-то
из-под пола доносился дребезг.
одиннадцати.
наши парни могут доставить взбивалку для яиц к Титану, я смогу опустить
эту штуку на поверхность.
перевела его в длинный пологий поворот, чтобы они, спускаясь, не уходили
далеко от своего нынешнего места. Теперь они спустились под аэрозольный
слой, и вокруг во всех направлениях темнота, и лишь изредка внизу белели
полоски метана.
Кларисса Абакяна. - Не хочу очень долго лететь при такой видимости
вслепую. Найди что-нибудь возвышенное и плоское - что-то вроде плато. -
Абакян поработал у консоли сбоку от себя, негромко выругался и попробовал
еще. - Поставь центральную линию уровня высоты на ноль, - сказала
Кларисса, искоса взглянув на него. - Потом используй широкую базу
сканирования и выбери нужный профиль по указателю на с-три.
появившуюся на одном из экранов. - Мы как будто на высоте в тридцать пять
тысяч метров, скорость по отношению к поверхности три ноль восемь пять
километров в час, уменьшается на двадцать восемь метров в секунду за
секунду. Под нами гористая местность с вершинами высотой примерно в восемь
тысяч метров над средним уровнем поверхности.
выглядят получше.
нижние прожекторы и дай мне картинку местности на экран один, - приказала
Кларисса, несколько секунд разглядывавшая дисплей. - Я хочу получше
взглянуть на этого парня с плоской головой между двумя высокими. Видишь,
что я имею в виду?
пять ноль и пять ноль метров. Нижние прожекторы включены. Картина передана
на экран пилота номер один.
ослепительно ярких прожектора и осветили плоскую вершину, которую радар
уже нащупал своими невидимыми пальцами. Вершина относительно ровная, без
трещин и щелей, не видно камней и обломков. Прожекторы нашли посадочную
площадку и остановились на ней, и флаер начал медленно опускаться, перейдя
на последнюю - в сотни метров - стадию посадки.
окаменел и со страхом смотрел на два ярких чисто-фиолетовых шара, которые
появились в небе над горной вершиной, когда стихли голоса. - Клянусь
Жизнетворцем! - воскликнул он. Летающее существо, похожее на то, что он
видел над Ксерксеоном, но сверкающее огнем и гораздо большее, плыло над
горой выше шаров. Оно медленно опускалось, стоя на колоннах фиолетового
свечения. Шары тоже медленно опускались, все время держась перед
существом, словно расчищая ему путь - предвестники света, идущие перед
небесным зверем, прежде чем он совершит свой спуск из священных пределов
за небом. Существо скрылось из вида, и вскоре на вершине появился
устойчивый фиолетовый ореол.
предупреждение, что он должен вернуться? Будет ли он уничтожен за
самоуверенность и высокомерие, если пойдет вперед, или наказан за
неповиновение и трусость, если пойдет назад? На краткое мгновение Грурк
пожалел, что здесь нет его брата Тирга: хоть тот и святотатец, его
нечестивые методы рассуждения могли бы в этом случае оказаться полезными.
Но тут Грурк вспомнил, какое сообщение получил, когда уходил из
Ксерксеона: скоро ему будет указана тропа, по которой велит ему идти
Жизнетворец. Пути Жизнетворца бывают загадочны и темны, но никогда -
обманчивы и капризны.
каждым шагом, Грурк снова направил свое животное на тропу, по которой
двигался, и начал подъем. Когда ровная местность сменилась ледяными
утесами и обломками скал, он спешился в горном кустарнике, растущем у
ручья, привязал животное к опоре трубопровода у рощицы трубогибочных машин
и пешком пошел дальше, к загадочному свету на вершине.
талоидам, что за всем этим стоит, и может быть... Тогда достаточное
количество их разберется и сбросит своих правителей, которые сговариваются
с Жиро. Короче говоря, вы будете их образовывать, я думаю.
это.
хотят верить, и закрывают глаза на то, во что не хотят верить. Они хотят
видеть мир не таким, каков он есть - это слишком неудобно и неприятно, - а
таким, каким им хочется его видеть. Поэтому они поддаются иллюзиям.