Близко.
сошли с ума, вы рехнулись.
такая линия аргументации невыгодна.
подле инвалидного кресла Одетты: колени подтянуты к груди, пальцы
обхватили запястья.
или баловаться крэком. Не та штука, с которой можно когда-нибудь завязать.
Знаете, бывало, слышишь это, а в голове - "ну да-да-да, конечно". Но
теперь я понял. Меня еще тянет к нему, - наверное, какая-то частица во мне
будет всегда тянуться к героину, но физиологическая часть позади.
Правда, это все равно, что превращать тротил в атомную бомбу.
внимания предательский запах, поднимавшийся от его тела и одежды (молодой
человек получил возможность ополоснуться - и ополоснулся, простирнуть
одежду - и простирнул, но без мыла ни одно, ни другое нельзя было сделать
как следует). Волосы юноши (когда в его жизнь ступил Роланд, они были
короткими - "так лучше проходить таможню, голуба"... ну и классной же
хохмой это обернулось!) пока еще сохраняли сносную длину. Каждое утро он
брился острым лезвием ножа Роланда, поначалу робко, но все более смело.
Когда Генри отправлялся во Вьетнам, Эдди был слишком юн, чтобы бритье
составляло часть его жизни, - впрочем, тогда оно и Генри обременяло не Бог
весть как; бороду брат так и не отрастил, но иногда проходило дня
три-четыре, прежде чем ворчанье ма заставляло его "скосить жнивье". Однако
вернувшись, Генри оказался просто помешанным на бритье (так же ревностно
он относился к нескольким другим вещам: припудриванью ног присыпкой после
душа, чистке зубов по три-четыре раза на дню с последующим полосканием
рта, к непременному аккуратному складыванью одежды). Таким же фанатиком он
сделал и Эдди. Щетина выкашивалась каждое утро и каждый вечер, и теперь
эта привычка глубоко сидела в Дийне-младшем вместе со всем прочим, чему он
научился у Генри. Включая, разумеется, и то, для чего требовалась игла.
умолкла, сурово глядя на море. Эдди тоже молчал. Если и можно было
как-нибудь остроумно возразить, он не знал, как.
несправедливо и очень на меня непохоже.
светлой кожей что-нибудь вроде "Матерь божья, никогда б не догадался, что
ты черномазый".
на самом деле, редко совпадает. Впрочем, согласна - мне нравится думать о
себе, как о более справедливом и беспристрастном человеке. Поэтому
пожалуйста примите мои извинения, Эдди.
нравилось, когда удавалось заставить ее улыбнуться.
изумление. Возможно, от подобной нотки в голосе у кого-нибудь другого,
Эдди почувствовал бы, что получил по макушке и ощетинился бы, но с Одеттой
дело обстояло иначе. В ее устах это не звучало обидно. От нее, думал Эдди,
не страшно услышать что угодно.
- Эдди откашлялся. - Я не слишком силен во всякой философской дряни, или в
этой... ну, знаете... метаморфозике или как там эта чертовня называется...
том, что не веришь собственным чувствам. Да что там, если ваше
соображение, будто все это сон, верно...
реальности.
снисходительность, теперь она исчезла.
школе, должно быть, вы были страшным спорщиком.
страхолюдин да ботанов. Вроде шахматного кружка. Как понять - епархия? С
чем это едят?
объясните. Что такое голубые?
толку-то что? Я другое пытаюсь сказать: если все это сон, он может быть
моим, а не вашим. Может, вы - плод моего воображения.
поправила:
грубый. Что ж, ребята с таможни тоже не то чтоб лучились радостью, когда
не нашли марафет, который искали. Может, один из них засветил мне по башке
рукояткой своей дуры, и лежу я сейчас в камере, в Бельвю, и вижу во сне
вас с Роландом, покамест они пишут рапорты - объясняют, как во время
допроса я повел себя агрессивно и пришлось меня утихомирить.
дама-общественница, а я - просто ширяла с нью-йоркской окраины? - Все это
Эдди высказал с усмешкой, намереваясь добродушно высмеять Одетту, но та
вспылила:
невольно осознал: разница между ними не только в цвете кожи, она гораздо
значительнее - они обращались друг к другу каждый со своего отдельного
острова, океаном между которыми было время. Ну да ладно. Слово привлекло
ее внимание. - Я не хочу с вами спорить. Я хочу, чтобы вы очнулись и
осознали, что не спите, вот и все.
по крайней мере, временно, до тех пор, пока продолжает существовать
такое... такое положение вещей... если бы не одно "но": между тем, что
произошло с вами, и тем, что случилось со мной, существует коренное
отличие. Такое существенное, такое большое, что вы его не видите.
сказала Одетта. - Ваш рассказ последовательно переходит от момента к
моменту: самолет, внезапное вторжение этого... этого... его...
прочее. История фантастичная, но в ней нет недостающих звеньев. Что
касается меня, я вернулась из Оксфорда. Эндрю, мой шофер, встретил меня и
отвез домой. Я приняла ванну и хотела выспаться: начиналась страшная
мигрень, а единственное средство от действительно сильных мигреней - это
сон. Но до полуночи оставалось совсем немного, и я подумала, что сначала
посмотрю новости. Некоторых из нас отпустили, но, когда мы уезжали,
большинство оставалось в кутузке. Мне хотелось выяснить, не пересмотрены
ли их дела. Я вытерлась, надела халат и пошла в гостиную. Включила
телевизор, программу новостей. Диктор принялся рассказывать о речи,
которую только что произнес Хрущев по поводу американских советников во
Вьетнаме. Он сказал: "Мы получили кинорепортаж из..." и исчез, и
оказалось, что я качу по этому берегу. Вы говорите, будто видели меня
сквозь этакую волшебную дверь, которая сейчас исчезла, - видели в Мэйси,
где я воровала грошовые побрякушки. Уже достаточно абсурдно, но, даже будь
это так, я сумела бы найти для кражи что-нибудь получше фальшивых
драгоценностей. Я не ношу бижутерию.
Эдди.
"бриллианта" (слишком большого и вульгарного для того, чтобы быть
настоящим) на крупный (слишком крупный и вульгарный для того, чтобы быть
Шилова Юлия
Панов Вадим
Шидловский Дмитрий
Каменистый Артем
Майер Стефани
Андреев Николай