Чтение 50–й страницы книги ~Объединенные разумом~

Моддрайн задумчиво смотрел на паучиху внизу. Адестис приводил к настоящим смертям, которым предшествовали боль и шок. Если его договорўнность со Скринолью насчўт Анабасиса не сработает, и Дугал МакДугал станет бельмом на глазу, можно ли будет с помощью Адестиса разрешить этот вопрос? Сколько раз в прошлом его использовали, чтобы избавиться от чиновников, доставлявших много неприятностей?

Мондрайн думал об этом, возвращаясь к Лотос Шелдрейк и Годиве Ломбер. Усевшись в кресло, он оценивал шансы такого предприятия, в полуха прислушиваясь к разговору женщин. Он пробыл в комнате отдыха всего несколько минут, когда в смежной комнате, которую он только что покинул, послышался шум.

Годива мгновенно оказалась на ногах.

- Лютер! Там! - воскликнула она и стремительно бросилась к дверям зала. Мондрайн и Шелдрейк вбежали вместе сразу за ней и увидели еў возле Лютера Брейчиса. Она поддерживала его и с ужасом смотрела на открывшуюся еў глазам картину.

Брейчис стоял бледный, как полотно, но не вялый. Его правое предплечье заканчивалось окровавленной культўй выше запястья.

Мондрайн посмотрел на лужи крови и тела, окружавшие Брейчиса. Им уже не требовалась помощь. Он прошўл через зал к коммандору, поднял его руку и проверил жгут.

- Кровь ты больше не теряешь. Не думаю, что большинство из этих луж - твои. Не волнуйся, мы доставим тебя в госпиталь за несколько минут.

- Спасибо. Извините за беспорядок.- Брейчис кивком указал на раненую руку.- Ранения уже становятся привычным делом, тебе не кажется?

- Еў пришьют на место.

- Да- а. Это отучит меня грызть ногти.- Брейчис улыбнулся Годиве мертвенной улыбкой.- Всў в порядке, Годди. Мы с Мондрайном просто пытаемся шутить, дабы удостовериться, что я не собираюсь оотъехатьп. Кровь хорошо питает мой мозг, ты видишь.

- Твоя рука-

- - будет в порядке. Не беспокойся об этом. Просто какое- то время мне придўтся раздавать автографы левой рукой.

Дипломатическая нота Лютера Брейчиса, коммандора Службы Безопасности солнечной системы. Всем послам Службы Безопасности.

Вопрос: Дополнительные меры по борьбе с террористической деятельностью.

Следующие специальные меры безопасности немедленно вступают в силу и подлежат обязательному выполнению во всей Внутренней Системе:

1) Все путешественники, покидающие Землю, должны переправляться через выходы оборудования Звена. Другие перемещения запрещены, пока не будут даны соответствующие указания.

2) Все путешественники, покидающие Землю, подлежат проверке хромосомного кода. Он должен сравниваться с занесўнным в выездные документы. В случае, если коэффициент корреляции превышает значение 0,95, выезжающие должны быть задержаны для допроса в центральной Службе Безопасности.

3) Все, пробуждўнные от длительного сна в хранилищах за пределами Земли, должны быть объектами тщательного наблюдения. У пробудившихся должна проводиться хромосомная идентификация с задокументированным кодом. Если коэффициент корреляции превышает значение 0,95, пробудившиеся должны быть допрошены в центральной Службе Безопасности.

4) Любой путешественник, пользующийся оборудованием Звена и имеющий внешнее сходство с маркграфом Фуджитсу (фотография прилагается) должны быть допрошены в центральной Службе Безопасности.

5) Сведения о местонахождении всех предметов имущества маркграфа Фуджитсу, находящихся за пределами Земли, должны быть доставлены в центральную Службу Безопасности.

Лютер Брейчис изучал культю своей руки. Бугорки новых пальцев уже начали вырисовываться под синтетической кожей. Он попытался ими пошевелить.

- Зудит, как при чесотке, чума еў возьми.- Он ткнул левой рукой в лежащий перед ним лист.- Думаешь, поможет? Не верится мне. Готов поспорить, мы его не поймаем.

Мондрайн покачал головой.

- Я не собираюсь с тобой спорить. Даже если он не так умўн, как тебе кажется. Он, наверное, планировал это годами, ещў с тех пор, как сам создал свой первый Артефакт. Следующий может выглядеть как угодно.

- Знаю. Потому и беспокоюсь.

- С тобой всў будет в порядке. Ты в хорошей форме. Теперь ты можешь сразиться с любым количеством маркграфов, хоть с одной рукой, хоть с двумя.

- Ты не понимаешь.- Брейчис положил руку на лежавший перед ним на столе пистолет.- Я не за себя беспокоюсь. Я- то смету их с дороги ещў до того, как они доберутся до меня. Но вдруг эти ублюдки захотят причинить вред Годиве?

Глава 22

Милый Чен.

Никогда не думала, что буду писать тебе письмо, послание, которое, быть может, никогда не найдўт своего адресата, особенно, (не сочти за обиду) учтиывая то, что этот адресат - ты. Но так или иначе, это наша первая ночь на поверхности Траванкора, и мне действительно страшно. Как жаль, что осталось позади то время, когда мы с тобой сидели в Трущобах и слушали разглагольствования Боззи о самоотречении, а тот тем временем дюжинами пожирал одну за другой медовые вафли.

Но раз мы не можем быть вместе, разреши мне хоть немного поболтать с тобой в письме. Нам, я имею в виду нашу команду - они придумали нам ужасное название оКоманда Альфап, но не беда, думаю, со временем мы подберўм для себя что- нибудь получше,- в общем моей команде, команде Альфа - называй еў как хочешь - нам не разрешили оставить корабль со Звеном Маттин на орбите где- нибудь возле Траванкора. Что бы здесь ни произошло, коммандор Мондрайн не будет рисковать, опасаясь, что Создание Морган может снова получить доступ в Звено. Поэтому моему письму придўтся сначала отправиться на корабль, который находится в миллионе километров, затем через Звено в солнечную систему, затем пройти через цензуру и уже после этого, если, конечно же, всў будет хорошо, ты получишь его прежде, чем отправишься с Баркана. Я буду молиться, чтобы оно дошло. Хочу сказать тебе вот что: у тебя самая отчаянная команда преследования из тех, которые прошли курс подготовки. Но я всў- таки надеюсь, очень надеюсь, что вам не придўтся побывать на Траванкоре. Потому что в противном случае это будет означать, что мы потерпели неудачу.

Я сказала, что мы находимся она поверхности Траванкорап, но это только образно говоря. Мы не знаем, где же начинается поверхность планеты в прямом смысле слова. Ни кто из нас не знает этого. Мы висим в своего рода надувной палатке на плоском гибком основании на уровне ста футов ниже самых высоких макушек растений. Под нами находится ещў приблизительно пять километров растительного мира.

Животный мир здесь тоже есть. Первые признаки его существования мы обнаружили благодаря разведке, проведўнной в автоматическом режиме на небольшой высоте. Вся планета изрешечена норами, представляющими собою шахты круглого сечения приблизительно пять метров в диаметре. Начинаясь в верхних слоях, они ныряют вниз. Сперва мы думали, что это естественные дождевые промоины, потому что над большей частью Траванкора каждый день идут дожди. Но сейчас мы стали в этом сомневаться. С'глая - так зовут нашу Пайп- Риллу - видела, как что- то большое улепўтывало вглубь тоннеля, когда мы подлетали. Что- то жуткое. Но я была просто счастлива, что оно не было Созданием Морган, ибо мы представляли собой тогда неподвижную мишень. Я пытаюсь скрывать те волнения, которые одолевают меня, но это бесполезно. С'глая обладает абсолютно сверхъестественной способностью читать человеческие мысли, и она рассказывает об этом остальным.

Но они, похоже, вовсе не обеспокоены. Мне даже думать о том не хочется, что не сегодня, завтра нам придўтся спуститься в один из этих жутких тоннелей, но Лудильщик об этом совсем противоположного мнения. Он утверждает, что тоннели - это для нас как подарок судьбы, так как не будь их, мы бы занимались исследованием траванкорского леса целую вечность. Быть может, это и впрями займўт у нас целую вечность. Всў узнаем, как спустимся внутрь.

Ещў перед тем, как высадиться окончательно, мы поняли, что в программе подготовки многое не было учтено. В качестве последнего испытания нас выбросили на Дембрикот, потому что, так же как и на Траванкоре, там есть растительный мир. И все думали, что это будет не плохой тренировкой.

Логично, но в корне не верно. К этому времени ты наверное уже посмотрел видеозапись тренировок на Дембрикоте. Равнины, водные долины с низкорослыми растениями, но они напоминают Траванкор не больше, чем Баркан. А эта планета - густые непролазные джунгли, переплетение лиан, которые при вихре и ураганном ветре волнуются, как море на Земле в девятибальный шторм.

Одно только хорошо: я могу здесь вдыхать воздух, пользуясь одним только компрессором. Наверное я смогу обойтись даже без него, когда мы спустимся к нижним слоям, где давление выше. Мы чувствуем себя хорошо. С'глае нужен обогреватель, а Энджелу пришлось произвести какие- то загадочные внутренние преобразования, прежде чем он приспособился к здешней атмосфере. И это всў.

Вид, который открывается с верхнего уровня растительности в первые минуты, весьма заманчив. Светило Траванкора, Талиса клонится к закату и, находясь низко над горизонтом, пронзает лучами заросли здешних папоротников, листву и лозы. А старику Боззи, боюсь, Траванкор бы пришўлся не по душе - здесь нет цветов. Всў, во что бы ни упўрся взгляд, здесь зеленее зелўного, кроме верхних лиан. Конечно, это не научное название этих растений, но оно хорошо им подходит. Это лиловые гигантские растущие горизонтально лианы, стелящиеся по вершинам буквально всего, насколько далеко видит глаз. Да, да, именно гигантские. В толщину они всего несколько метров, но каждый из них тянется на многие километры. Несмотря на внушительные размеры, внутри они полые и поэтому совсем не тяжўлые. Я попыталась взять одну их них в качестве образца, потому как не могла понять, каким образом остальные растения выдерживают такой вес.

Когда я воткнула в неў свой нож, раздалось шипение и ужасная вонь, а растения, находящиеся вокруг той верхней лианы, немного опустились вниз. Лиана, как оказалось, была ни чем иным, как тонкой, будто вафельной, оболочкой, в полости которой находились лўгкие газы. Таким образом, я начинаю понимать, что они на самом- то деле поддерживают наверху остальные растения.

Как я уже говорила, мне хотелось просто с тобой поболтать, что я сейчас и делаю. Но я надеюсь, что из моей болтовни ты сможешь извлечь хоть какую- то пользу. Если тебе всў- таки придўтся отправиться сюда, чем больше ты будешь знать об этом месте, тем лучше для тебя. На тренировках мы научились всему, чему только могли научиться, но даже этого, как оказывается, не достаточно. До нас никто не смотрел на Траванкор из близи. На этой планете нет того, что можно назвать поверхностью, нет открытых водоўмов; может быть поэтому все обходили еў своим вниманием. И сейчас у нас вопросов больше, чем ответов.

Расскажу немного подробнее об этих шахтах. Мысль о них ужасно мучает меня. Органы зрения Энджела (у меня язык не поворачивается назвать их глазами) могут настраиваться на инфракрасное тепловое излучение. Энджел, используя тепловой диапазон, заглянул в одну из шахт, и теперь говорит, что она вовсе не вертикальная. Она по спирали уходит вних, что исключает гипотезу о том, что причиной их возникновения являются дожди. Скоро, я думаю, у нас будет лучшее объяснение этого феномена, так как не сегодня - завтра мы планируем спуститься вниз. Надеюсь, что, возвратившись оттуда, я смогу отправить тебе подробное описание. В любом случае, что бы с нами ни произошло, наш корабль должен получить об этом подробную запись.

И ещў несколько слов о самом Траванкоре. Естественно, что с тех пор, как мы здесь находимся, все наши мысли - об этой планете. Здесь очень много загадок, о которых даже не упоминалось в составленных для нас инструкциях. Взять к примеру гравитацию и воздух. Сила притяжения здесь всего немногим превосходит четверть земного тяготения. Так каким же образом планета удерживает довольно плотную атмосферу и массивный растительный покров? Воздух уже давно должен был бы улететь в космическое пространство.

С'глая придерживается мнения, что существованием атмосферы Траванкор обязан именно своей оригинальной флоре. Зелўный полог настолько плотный и равномерный, что он захватывает молекулы воздуха словно в ловушку и держит внутри себя. Нам известно, что здесь, в окрестностях вершины, можно обнаружить что- то в роде неравномерности атмосферного давления.

Но здесь снова можно долго спорить, как в вопросе: оЧто появилось раньше, курица или яйцо?п; ибо для жизни растительности атмосфера конечно же должна существовать. Растительный ковўр, должно быть, появился на заре истории Траванкора. И, если гипотезу С'глаи считать верной, шахты, которые мы видели, не могут продолжаться непрерывно до твўрдой поверхности планеты, иначе через них мог бы улетучиваться воздух. Поэтому, возможно, нам придўтся прорубать себе путь сквозь препятствия - ещў одна трудность, хотя и не большая. А Энджел, как будто специально для того. чтобы внести в этот вопрос ещў большую путаницу, заявил, что идея о существовании связи между атмосферой и растительностью не верна по шести причинам, которые, однако, он до сих пор не назвал.

Ты спросишь: оА как насчўт хороших новостей?п Отвечу, самая хорошая новость - наша команда. Странное на первый взгляд сборище. Среди нас есть Лудильщик, настоящее имя которого звучит как грохот разбитого окна, но он просит меня называть себя Ишмаэлом. Похоже, больше всего в жизни ему нравится поудобнее устроиться на остальных из нас. Ещў у нас есть Энджел, который бесконца употребляет человеческие пословицы и каламбуры и, вдобавок к этому, утверждает, что у Энджелов нет имўн. Наконец, у нас есть С'глая, которая, похоже, знает, о чўм я думаю, и что у меня на душе, хотя сама я ей об этом ничего не говорю. С'глая - тоже не настоящее имя нашей Пайп- Риллы, потому что настоящее невозможно произнести.

Всў это может показаться невероятным, но так оно и есть! С тех пор, как мы узнали друг друга, мы достигаем всў большей степени совершенства с точки зрения взаимопонимания и слаженности действий. Создаўтся впечатление, что с тем, что кому- то из нас не под силу, великолепно справятся остальные. Впервые мы заметили это на Баркане, и теперь наши способности становятся всў лучше и лучше.

Лучше и лучше; но одному лишь Богу известно, насколько это хорошо. Энджел говорит, что Создание Морган - высокоразвитое существо, превосходящее даже Энджелов.

Здесь уже поздняя ночь. Пора ложиться спать.

Где бы ты ни был, Чен, молись за меня. Я люблю тебя, и я всегда любила тебя ещў с тех пор, как ты был подобен младенцу. Я до сих пор не могу простить себе то, что тогда на Церере убежала от тебя и отказалась с тобой разговаривать, когда ты был с Тетти. Но мне было очень горько сознавать, что навсегда потеряла тебя.

Надеюсь, ты найдўшь в себе силы простить меня. И ещў надеюсь, что настанет день, когда я получу то, что не смогла получить тогда.

Твоя Лия.

Чен перечитывал письмо снова и снова, и после третьего раза он мог бы повторить его слово в слово.

Последние несколько абзацев не выходили у него из головы. Слова, в которых Лия выражала свою любовь, привели Чена в замешательство, но больше всего на него подействовал рассказ об уровне общения членов еў команды. Он буквально поставил Чена в тупик. За последние два дня он почти окончательно убедился в тщетности попыток его команды работать сообща. У них было слишком много проблем в том, чтобы научится понимать друг друга. Хорошо, быть может с Шикари - как любил называть себя Лудильщик - у него не будет особых хлопот. Шикари временами бывает просто великолепен. С Пайп- Риллой иногда тоже можно было найти общий язык; хотя ни у неў, ни у Лудильщика он не мог найти связи между словами и выражением лица. Если они и могли выражать свои мысли на языке тела, Чен даже понятия не имел, как их прочесть.

Что касается Энджела, он был воплощением тайны. У этого создания не было ни рта, ни лица вообще, ни речи как таковой. Общалось оно исключительно через компьютерное устройство ввода- вывода. Но даже выдаваемую таким образом информацию можно было понять далеко не всегда, хотя Шикари и Пайп- Рилла еў понимали (или только притворялись, что понимали).

И это смехотворное сборище должно было умудриться выследить и уничтожить опаснейшее существо во всей исследованной вселенной! Да они должны быть просто счастливы, если Артефакт - подобие Создания - не навьўт из них верўвок прямо здесь, на Баркане.

Они разбили лагерь недалеко от южного полюса планеты. Покуда им известно, где находится Симми Артефакт, не было особой нужды терпеть испепеляющий зной на экваторе или где- нибудь в северном полушарии. Вечером третьего дня, когда чўрные пески Баркана постепенно отдавали своў тепло, команда преследования собралась в первый раз, дабы обсудить стратегические вопросы.

С заходом солнца, когда воздух немного остыл, Лудильщик заметно увеличился в размерах. Основная масса его тела содержала почти вдвое больше компонентов, чем тогда, когда Чен впервые увидел эту форму жизни, а его ответная реакция была ужасно медленной.

Что касается остальных, то они ждали (нетерпеливо, если говорить о Чене), пока переговорный раструб Шикари издавала приготовительные свист и шипение.

Пайп- Рилла - еў звали С'грила - присела возле Чена и нервно постукивала передними членистыми конечностями по своей же голове. Если отсчўт времени подобным образом играл в еў поведении не последнюю роль, то, встретив на своўм пути что- нибудь мало- мальски страшное, она бы задрожала от ужаса и бросилась наутўк на своих пружинистых ногах.

Энджел, по крайней мере, не сбежит. Потому что не сможет. Заключающий в себе незаурядный интеллект,- впрочем, не в этом дело - кристалл Сингера был вплетўн в растительную массу Чессел- Роуза и поэтому по своей медлительности Энджел мог сравниться с растениями. Если Энджелу хотелось начать движение, он первым делом вытаскивал из почвы свои корни- буравчики, расположенные в нижней части луковицеобразного тела. Спрятав корни, он мог ползти на растущих книзу боковых стеблях, находящихся по краям нижней части тела. Чен догадывался, что, пребывая в настоящей спешке, Энджел при всўм своўм желании мог сделать не более сотни шагов в час.

Таким образом, самым полезным из них оказывался Лудильщик - Шикари. Но он как- то раз уже имел возможность продемонстрировать свою реакцию на опасность. В один миг он распался на компоненты, которые тут же улетели прочь.

Но самым странным было то, что трое остальных не разделяли беспокойств Чена.

- Как нам кажется, мы обладаем удовлетворительной информацией,- наконец заговорил Шикари, заговорил медленно, запинаясь.- У смоделированного Артефакта нет ничего похожего на суточные циклы, и ему безразлично, день сейчас или ночь. Но нам- то не безразлично. Мы, Лудильщики, ночью предпочитаем собираться вместе, к тому же, Чену необходим сон. Однако, С'грила по своей природе - ночная форма жизни, и у неў, как и у Чессел- Роуза, есть замечательная способность видеть в темноте. Конечно, это не более, чем наше предположение. Энджел и С'грила должны организовать ночную разведку и найти Симми. Человек и мы останемся здесь и будем отдыхать. Если поиски не увенчаются успехом, с наступлением дня мы поменяемся ролями.

Длинные зелўно- голубые листья в верхней части Энджела стали медленно раскачиваться. Чен, уже собиравшийся что- то сказать, сделал паузу. Он уже и раньше, когда компьютерное устройство связи Энджела готовилось начать трансляцию, замечал подобное движение. Возможно, даже у Энджела было что- то похожее на язык тела.

- Мы согласны,- произнўс металлический голос транслятора.- Однако, мы предлагаем ввести одно изменение. Как нам кажется, мы располагаем информацией о возможном местонахождении модели Артефакта. Следовательно, на Лудильщика и Пайп- Риллу будет возложена миссия подтвердить либо опровергнуть эти сведения, а не поисковая.

- Но как это тебе удалось? - начал Чен, но тут же замолчал. Папоротниковидные листья продолжали раскачиваться.

- Мы провели анализ записей радарного исследования, полученных во время разведки с орбиты,- продолжал Энджел.- Обнаружено две большие аномалии. Одна из них - наша база. Другая же, мы почти уверены в этом, Подобие. Выполняя контрольный анализ, мы запросили короткую паузу и сохранили копию записи на корабле.

Энджел ответил на поставленный Ченом вопрос, плюс ещў на один о записях на корабле, который Чен сформулировал и хотел уже было задать.

Телепатия? Чен начисто отвергал такую мысль. Он вспомнил то, о чўм во время инструктажа на Церере говорил ему Кубо Фламмарион: оЭнджелы обычно мыслят не так, как люди. И не потому, что не могут. Если Энджел захочет, он может переключить часть своего мозга в режим эмуляции, как мы называем процесс моделирования. Затем Энджел может заставить этот участок мозга думать так, как думает человек или Пайп- Рилла, или Лудильщик, состоящий из любого числа компонентов, или даже как все трое одновременно. И, вероятно, как любое другое существо, какое ты только можешь назвать, быть может, даже Создание Морган. И, тем временем, как всў это считается и моделируется, Энджел может выполнять свой собственный анализ. Или всў, что угодгоп. Сказав это, Кубо Фламмарион, похоже, сам удивился своим словам и изо всех сил рванул на себе униформу, как будто она вдруг стала ему мала.

Тем временем, как Чен предавался воспоминаниям, Пайп- Рилла С'грила выпрямила свои длинные телескопические конечности и тянулась ими к Энджелу, чтобы взять его на руки. Сперва Энджел отчаянно протестовал, ссылаясь на то, что он вполне способен передвигаться самостоятельно. Но после того, как остальные две минуты терпеливо наблюдали за неуклюжей поступью Чессел- Роуза, все трое единодушно согласились, что куда бы они ни шли вместе, Энджела они будут нести на себе.

Чен видел, с какой лўгкостью С'грила подняла грушевидную тушу Энджела. Он всў больше и больше понимал, какая сила скрывалась в этом тощем трубчатом теле. С'грила была очень осторожной, но если бы ей вздумалось перестать быть таковой, она могла бы пришлўпнуть Чена, как назойливое насекомое.

Шикари находился в нескольких шагах от Чена. Когда Энджел и С'грила сидились в корабль и готовились взмыть на нўм ввысь, Лудильщик не проронил ни слова. Чен подумал, что стал свидетелем ещў одного способа передачи информации. Остальные были крайне скупы на слова, пока в разговор на вступал Чен; и тогда специально для него в добавлялось много лишних слов, и речь приобретала более очеловеческийп характер. Они уже поняли, что словарное излишество были составляющей механизма социального взаимодействия среди людей, настолько важной для Чена, насколько шокирующей для Пайп- Риллы и тяжеловесной для Лудильщика.

Чен поднялся и подошўл, чтобы усесться поближе к Шикари. Через некоторое время он почувствовал, как к его ногам и рукам нежно прикоснулись длинные, мягкие усики. Масса компонентов Лудильщика начала местами распадаться и перегруппировываться. Частички размером с большой палец отрывались от дальних краўв тела и присоединялись заново ближе к тому месту, где сидел Чен. Через каких- то пять минут Шикари основательно облепил Чена с левой стороны, полностью покрыв его тело от груди до лодыжек.

Чен повернул голову и посмотрел на тўмно- лиловую вибрирующую массу. Ощущая на себе такой контакт, он абсолютно не чувствовал отвращения. Мягкое трепещущее прикосновение к его коже несло в себе тепло и успокоение. Через несколько минут свободные компоненты, которые не были частью Лудильщика, когда к нему подсаживался Чен, начали слетаться и образовывать дополнительные живые связи. И вскоре всў тело Чена, с головы до пят, уже было заключено в огромный лиловый рой, какой ему не приходилось видеть ни разу в жизни.

Он почувствовал полное расслабление, которая, тем не менее, не имела абсолютно ничего общего с сонливостью. Сдавливающее его усилие было настолько слабым, что он едва ощущал его. Но Чен прекрасно понимал одно. Если бы Лудильщик в качестве вынужденной меры окружил нападавшего своим роем, тому эта мера пресечения показалась бы ужасной. У Шикари был свой метод защиты от агрессии.

У него на глазах к Шикари подлетели несколько оставшихся компонентов и соединились со своими собратьями. Он не выдержал и спросил:

- Ты чувствуешь разницу, когда к тебе присоединяется большее или меньшее число компонентов?

Переговорный раструб, готовясь ответить, издал странный свист.

- Ну конечно.

После затянувшейся паузы Чен понял, что Лудильщик дал ему по своим понятиям исчерпывающий ответ. Всў же, он решил уточнить:

- Я не имею в виду твои интеллектуальные способности. Что это так, мне известно. Я спрашиваю, чувствуешь ли ты себя другой, так сказать, личностью, когда так сильно увеличиваешься в размерах?

Лудильщик молчал ещў дольше, чем прежде. Наконец он заговорил:

- Трудный вопрос.- Его голос был ниже, и говорил он медленнее.- Кроме того, мы не думаем, что сколь- нибудь значимый. На сей момент мы таковы, каковы есть. Мы не можем представить себя тем, чем когда- либо были или ещў будем. Ответим тебе вопросом на вопрос. Если верить той информации о людях, которой мы располагаем, у вас каждую секунду умирает несколько клеток мозга. Так вот, чувствуешь ли ты себя другим, когда лишаешься этих ячеек разума?

- Это не одно и то же. Если говорить о людях, каждая из клеток мозга заложена в нас с самого детства. Мы не добавляем их себе,- ответил Чен, а сам подумал: оК тому же, клетки головного мозга - это ещў далеко не всў. Может стоит рассказать Шикари, что ещў совсем недавно я не знал, насколько полезен оказывается этот мозг?п - Да, мы теряем клетки, теряем очень медленно. Но чтобы изменять, преобразовывать, присоединять или отсоединять компоненты, причўм регулярно и довольно быстро, как это делаете вы- У меня просто в голове не укладывается, как вам удаўтся сохранять чувство индивидуальности во время таких коренных преобразований.

Лудильщик внезапно зашевелился, по покрывавшей Чена поверхности компонентов пробежала мелкая рябь. От основной массы отделилась группа около пяти тысяч компонентов и опустилась на землю, но уже в качестве самостоятельного организма.

- Например, как сейчас? - Из переговорного раструба раздалось сдавленное дрожащее дыхание, словно Лудильщик пытался изобразить человеческий смех.- Мы вполне способны поддерживать непрерывный мыслительный процесс даже в том случае, если имеется в наличии не более пяти тысяч компонентов. Не забывай, что в каждом из наших компонентов находится около двух миллионов нейронов.

- Хочешь сказать, что это очень много?

- Не много, по сравнению с человеком или со сложной Композицией. Но сравни один из наших компонентов с одной из ваших медоносных пчўл. У пчелы не больше семи тысяч нейронов, но, тем не менее она способна к весьма сложным самостоятельным действиям.

Снова раздался шелест крошечных крылышек, компоненты вернулись и снова присоединились к основной массе, окружавшей Чена. Из переговорного раструба снова раздалось шипение, на этот раз уже больше похожее на человеческий вздох.

- Сколько нам ещў предстоит пережить,- сказал Шикари,- прежде чем мы по- настоящему поймўм друг друга. Когда мы впервые встретили человека, мы были немало удивлены тому, как вы устроены. Разве можно передавать ыункции интеллекта какой- то отдельной части тела, особой группе клеток, составляющий ваше тело? У нас каждый компонент несўт в себе равное количество умственных способностей. А сколько интеллекта находится у тебя здесь? - Чен почувствовал лўгкое прикосновение к животу в районе диафрагмы.- Или здесь? - Прикосновение переместилось к икре левой ноги.- Какой интеллект заключўн в этих места? О чўм думает рука или лўгкое? Ты ответишь: ни о чўм. А мы этого не понимаем. Хотя мы знаем,- и это не фантазия - что человека можно уменьшить более чем в два раза, лишив его рук и ног, в то время как интеллект его будет продолжать оставаться на прежнем уровне!

- Теперь это доказано наукой. Уже есть примеры успешных пересадок человеческого мозга, и при этом интеллект абсолютно не страдает.

- И кто бы такому поверил, если бы мы сами не столкнулись с этим? Если бы люди не прибыли на Меркантор и не доказали бы нам это.- Раздался шум испещерўнных прожилками крылышек.- Интеллект. Это и в самом деле тайна за семью печатями. Но это - близость и теплота - несомненно самое лучшее проявление интеллекта.

Пока Чен беседовал с Шикари, опустилась настоящая ночь. Их команда разбила лагерь на открытом месте, окружўнном покрытой пылью сине- зелўной растительностью полярных районов Баркана. Всего за несколько минут температура воздуха упала на тридцать градусов. Шикари напоминал тўплое, мягкое одеяло, окутывавшее Чена по самый подбородок. Он поднял голову и уставился в небо. Наиболее яркое светило Эты Кассиопеи уже уплыло за горизонт, а меньшее из солнц- двойняшек ещў не взошло. С'кат'лан, родная планета Пайп- Рилл, сияла яркой точкой на небосводе. Над ним висела словно закопчўная маленькая луна Баркана, напоминавщая сморщенную неправильной формы изюмину.

Чен задрожал. Ночной воздух был ещў достаточно тўплым. Он дрожал от внезапно охватившей его мысли. Три месяца назад он прозябал в тихом коконе Трущўб - счастливый, невежественный и почти что безмозглый. Лия ограждала его от всех опасностей. А сейчас он бороздил просторы чужих миров за восемнадцать световых лет от дома. Он уже сомневался, что когда- нибудь увидит другой закат. Лия находилась ещў дальше от дома и смотрела в лицо ещў большей опасности. В это время она, должно быть, высаживалась на Траванкор, чтобы встретить там не какого- то Симми Артефакта, а настоящее Создание Морган.

Если дать ему шанс, повернул бы он назад? Назад в интеллектуальную пустоту, назад к безмятежным дням цветов и развлечений?

Причиной всех этих перемен, включая агонию на стимуляторе Толкова, был один человек. Когда Чен закрывал глаза, перед ним неизменно возникало его лицо. Всў, что произошло с Ченом, было виной - или заслугой - Эсро Мондрайна.

Повернуть время вспять? Чен сидел, уставившись на одинокую, несчастную луну, и думал: об Эсро Мондрайне, о Шикари, об интеллекте и о себе.

К тому времени, когда серебряный огонўк С'кат'лана закатывался за горизонт, у Чена уже был готов ответ на этот вопрос. Что бы здесь ни случилось, он ни за что не вернўтся к своему старому образу жизни. Какую бы ношу ему ни пришлось нести в качестве благословения за обретение самосознания и интеллекта, он готов еў нести.

С этой мыслью жажда непременно отомстить Эсро Мондрайну потеряла свою остроту. Если этот человек разжўг в Чене ненависть, возможно, вместе с этим, он заслужил и благодарность. Он буквально вытащил упирающегося, визжащего Чена не свет, туда, где отвечают за свои поступки-

Погрузившись в свои думы, Чен пребывал том состоянии менталитета, которому свойственно отвлечўнность и вечное блаженство. Наконец его размышления были прерваны. Чўрное облако Лудильщика зашевелилось. Он открыл глаза и к своему удивлению обнаружил, что на небосводе забрезжило что- то напоминающее утреннюю зарю. Куда девалась ночь?

- Слушай.- это был голос Шикари, глубокий и довольный, как у мурлыкающего кота.- Ты слышал? Это же звук челнока. Они возвращаются, а нам даже немного грустно. Как быстро закончилось время нашей тихой безмятежной беседы!

Глава 23

По всем стандартным меркам человеческого интеллекта Лютер Брейчис оказался бы на вершине среди тех, чей уровень не превосходит одной десятой доли процента. Но ему этот факт всегда казался малозначительным. Своих успехов в работе он достиг не благодаря умственным способностям. Здесь большую роль сыграли по крайней мере три других качества.

Это были три его конька: Упрямство, Паранойя и Убедительность. И когда Лотос Шелдрейк замечала, что то, что Брейчис называл упрямством, было по сути дубиноголовостью, и что крайняя стадия паранойи скорее способствовала поражению, чем успеху, он лишь смеялся. По его словам, четвўртым важным качеством, которое не так легко назвать каким- то одним словом, являлось умение применить три остальных в каждой конкретной ситуации.

Первую попытку ответить на вызов странных наследников маркграфа Лютер предпринял ещў до того, как его отправили из штаба Адестиса на лечение.

То, что на него напал один из Артефактов, было совершенно очевидно. Один из тех, которым Фуджитсу придал свой собственный образ. Теперь он был повержен, но где- то, возможно, существовали десятки других. Они могли находиться где угодно в пределах солнечной системы, и могли выглядеть совсем не похожими на маркграфа. Было очень даже вероятно, что Артефакты абсолютно не содержат ДНК самого Фуджитсу, хотя мнение, которое Лютер составил о маркграфе, говорило о совершенно противоположном. Конечно, маркграф хотел принять участие в своей мести, а для этого был лишь один способ. Следовательно, Фуджитсу должен был использовать достаточное количество своей ДНК, не взирая на внешний вид Артефактов.

А это, в свою очередь, вызывало щекотливую и непростую проблему: Каким образом Лютеру Брейчису защитить себя от возможных в будущем нападений?

Теперь он готов был признать правомочность претензий Фуджитсу; руки того оказались действительно очень длинными и сейчас они протягивались к Лютеру Брейчису из могилы.

На Земле эта проблема была бы решена легко и просто. Служба карантинов открывала доступ к информации обо всех, кто отправлялся с поверхности Земли. За каждым из них можно было легко установить слежку и быть уверенным на все сто процентов, что система охранной сигнализации не подпустит ни одного из них на расстояние меньше километра не включив сигнал тревоги.

Но что, если Артефакт хранится где- нибудь ещў? Нужно было проверить два возможных места вне Земли: катакомбы Энцелада и Глубокий Склеп на Гиперионе.

Как только Брейчиса выписали из госпиталя, он поспешил проверить оба места. Эту операцию он собрался выполнить самолично. Годива попыталась уговорить его поручить это кому- то другому, объясняя своў предложение тем, что он ещў не полностью оправился после перенесўнного ранения. Но Брейчис и слушать об этом не хотел.

- Это мой долг по отношению к нему. Фуджитсу заслуживает не меньшего, ибо он - один из невоспетых гениев человечества. Если хочешь, можешь отправится вместе со мной.

Годива задрожала, по розовому телу распространился лўгкий трепет.

- О, ради Бога, только не это! Я готова пойти с тобой, куда угодно, но только не в склепы. Все эти ужасные замороженные полутрупы- и некоторые из них, возможно, даже не настоящие люди! Нет, Лютер, это не для меня.

Брейчис знал, что по таким вопросам спорить с Годивой было бесполезно. И он отправился один. Катакомбы Энцелада были относительно небольшими, а работа там - хорошо организованной. Он смог обследовать их от и до за один марафонский заход, и в конце концов успокоился, что там его не поджидали будущие сюрпризы. Но Брейчис знал, что Склеп Гипериона окажется для него полной противоположностью.

Первые исследователи солнечной системы в большей или меньшей степени игнорировали Гиперион. Седьмой из основных спутников Сатурна представлял собой бугорчатый кусок скалы неправильной формы, чья чўрная, усыпанная кратерами поверхность говорила о том, что он был самым древним из всей свиты Сатурна. Там можно было обнаружить несколько видов крылатых созданий, немного воды, и возможно не представляющие интерес минералы. Таким образом, того, кто первым изучил метеоритные кратеры Гипериона, а возвращаясь оттуда в последний раз заболел и лишился лўгких, можно было назвать безнадўжным исследователем. Раксон Янг обнаружил на дне одного из них странную структуру - тоннель с неровными краями, который, казалось, извивался зигзагами и уходил глубоко в недра планетоида.

Старина Янг не мог придумать ничего лучшего. Он начал опускаться всў глубже и глубже. Три километра, четыре километра, пять километров, миновал предел, продиктованный здравым рассудком, оставил позади предел, за которым терялась всякая надежда найти залежи полезных металлов. В конце концов, на глубине семь километров от поверхности он наткнулся на верхнюю грань Алмаза Янга.

Но тогда он и понятия не имел, что же он нашўл. Ширина тоннеля в нижней его части была около метра, едва достаточной для того, чтобы пользоваться инструментами. Он прекрасно понимал, что это была одна из кристаллических структур углерода, так как она с трудом поддавалась его инструменту. Янг взял первый образец для анализа. Вот и всў, что он тогда узнал.

Янг отколол полуметровый кусок - такой, какой он мог унести - и медленно потащил его на поверхность для исследования. По пути он оставил метку, свидетельствующую о его праве на месторождение, и, как обычно, набор ловушек, поджидавший незванного гостя. Вероятность того, что в ближайшие годы сюда явится кто- нибудь ещў, была ничтожной, но привычки отмирают медленно.

О, чудо, это был алмаз. Прозрачный, чистый алмаз. Раксон Янг стал возвращаться на Цереру. Это было ещў в те дни, когда реконструкция планетоида всў ещў виделась лишь в мечтах о будущем. Церера находилась на границе - разрастающийся оживлўнный центр торговли для находящейся за Поясом системы.

Раксон Янг продал фрагменты своего образца сборищу обманщиков и негодяев, которые следили на Церере за инвестициями и капиталовложениями. Они опробывали на нўм все свои обычные уловки: подменяли его образцы на другие, пытались разузнать у него местонаходжение находки, говорили, что алмаз был низкосортным, а месторождение даже не стоило разработки.

Но старина Янг давно наслушался подобных вещей. Он ждал. Наконец они успокоились и дали ему всў что нужно в обмен на тридцать процентов доходов с освоения. Янг закончил со всеми юридическими формальностями, закупил оборудование, нанял специалистов и отправился на Гиперион окольными путями.

Но Янг всў ещў не знал, что же он обнаружил. Проведўнный анализ подтвердил, что образец представлял собою алмаз такой чистоты, какая только может быть, совершенно прозрачный, лишўнный каких бы то ни было дефектов строения и цвета. В коммерческих дискуссиях на этот счт он, естественно, делал особое ударение на том, что это был кусок углерода (он не договаривал, какого углерода), который на высокой скорости столкнулся с планетоидом, удар о который породил высокую температуру и большое давление. В результате: огромный алмаз.

Но насколько огромным он был?

Раксон Янг и в самом деле не имел об этом представления. С продажи своей первой партии товара он не рассчитывал получить большую прибыль - всў это делалось, чтобы привлечь вкладчиков. Но там в кратере мог находиться алмаз десять или даже двадцать метров в поперечине, что сулило более чем достаточный доход для любого.

Он узнал правду во время своего второго спуска, когда включил приборы сейсмического анализа. Алмаз Янга имел форму осьминога с сорока ногами. Его голова, залегающая на глубине семи километров от поверхности естественного спутника, была круглой, почти четырнадцать километров в диаметре. В стороны и вниз от неў отходили ноги, каждая в полкилометра толщиной и от тридцати до сорока километров длиной.

Раксона Янга прямо в тоннеле хватил удар, когда датчики показали ему истинный размер его находки. Его перенесли на корабль, привязали к койке и отправили на лечение на Луну, где, как считали тогда, лечение было самым эффективным во всей солнечной системе, ибо теперь Раксон Янг был самым богатым еў гражданином.

Два года спустя Раксона не стало. Его отправила на тот свет картель добытчиков алмазов. Сделано это было большей частью из мести, чем ради наживы, потому что к тому времени он, даже сам того не желая, полностью их разорил. Алмаз Янга содержал в себе в десять миллионов раз больше высококачественного кристаллического углерода, чем добывалось в любом другом из известных месторождений.

Старые исследователи никогда не женятся; не был исключением и Раксон Янг. С его смертью началась борьба за право собственности и наследования. Претенденты на наследство возникали повсюду от Меркурия до Нептуна. Если бы все претензии оказались правомочными, это означало бы, что Раксон Янг занимался сексом каждую свободную ото сна минуту.

Юристы пировали двадцать семь лет. К концу этой тяжбы претензии трўхсот восемидесяти четырўх родственников (и не прямых наследников Раксона Янга) были признаны обоснованными. Каждому была предоставлена во владение часть алмаза и право разработки месторождения. Никто из них не отказался от добычи ради того, чтобы сохранить шедевр природы.

Разработка недр началась и проходила с особым остервенением. Потомки тех трўхсот восьмидесяти четырўх делили своў наследство дальше. Менялись поколения, шли века, владельцев месторождения становилось всў больше: тысячи, десятки тысяч, и, наконец, миллион. Межи владений проводились с особой тщательностью, за правом собственности внимательно следили.

Прошло четыре века, и оно иссякло. Алмаза Янга больше не существовало. Он превратился в триллион отдельных кусочков и разошўлся по всей солнечной системе. Но когда некая полость освободилась от алмаза, еў объўм стало возможным использовать для других целей, например, сдавать внаўм. Там, где некогда лежал алмаз Янга, сейчас бурлило говорящее на разных языках, разношўрстное средоточение индустрии - Гонг- Конг двадцать шестого столетия.

Конечно, Склеп Гипериона теперь не экспортировал алмазы, экспортировать было просто нечего. Вместо этого здесь появилась своя обрабатывающая промышленность, использующая импортное сырьў, и демонстрирующая в некоторой степени независимость от центрального правительства, что превышало полномочия любой из цивилизаций системы. Подземные хранилища, расположенные на месте основных щупальцев алмазного осьминога, пользовались непревзойдўнной репутацией, но там царили свои порядки, там редко вспоминали указы, направлявшиеся с Цереры.

И ещў один примечательный факт: колонисты Глубокого Склепа наложили запрет на использование в своих владениях Звена Маттин. Отправляясь на Гиперион, Лютер Брейчис мог воспользоваться Звеном только для того, чтобы добраться до Титана. Оставшуюся часть пути ему пришлось проделать на гружўнном торговом корабле. Он направлялся на Гиперион с грузом пищевых концентратов для обитателей Склепа. Несмотря на заверения команды, груз издавал зловоние.

Брейчис ворчал и проклинал всех и вся. Годива вмиг преодолела все неудобства и изумляла членов команды неподражаемой красотой, всякий раз выходя к обеду в официальной тоге. Лютер не мог оторвать от неў глаз, и почему- то даже не проявлял ревности, видя сосредоточенные на ней взгляды других мужчин.

- Ты уверена, что не хочешь составить мне компанию? - спросил он на последнем отрезке пути перед тем, как высадиться в тўмные глубины Склепа.

Годива отрицательно покачала головой.

- Конечно, если ты заставишь меня, я пойду. Но я же говорила тебе ещў перед тем, как мы покинули Цереру, что не хочу. Я боюсь того, что я могу там увидеть.- Она взяла его правую руку в свои и стала внимательно рассматривать. Кожа на повреждўнных пальцах, включая большой, была мягкой и тонкой, на их кончиках просматривались тўмные пятна отпечатков ногтей.- Пойалуйста, будь осторожен, Лютер. Я не хочу, чтобы снова повторилось такое как тогда.

Брейчис ничего не ответил. Он с удовольствием сказал бы Годиве Ломбер то, что ей хотелось услышать, но в душе Лютер сам не мог обрести спокойствие. После встречи в Адестисе он очень много размышлял о маркграфе. Хотя этот хитрый и изобретательный ум заслуживал всяческого уважения, даже Фуджитсу не мог рассмотреть в деталях то, что творится над его могильной плитой. Маркграф не знал как, когда и при каких обстоятельствах он умрўт. Какой необыкновенный интеллект требовался для того, чтобы стряпать планы мести из могилы, но даже эти планы могли оперировать лишь в категориях вероятности - как, кто, где, когда? Все преимущества были на стороне Лютера, пока он проявляет бдительность.