Чтение 50–й страницы книги ~Очи Бога~

- Для борьбы против вашего короля Акилы у нас есть собственная армия, - сказал Кадар. - Мы защитим от него Гримхольд и Джадор. У него есть только лошади, и он не знает пустыни.

- Он силен, милорд, не сделайте ошибки, - предостерег его Торин. - А еще к его услугам все богатства Лиирии. Он купит столько транспорта, сколько будет нужно для перевозки армии через пустыню.

- Это неважно. Мы будем сражаться с ним. Даже если погибнем в бою.

- Тогда разрешите нам помочь, - умолял его Лукьен. - Мы знаем Акилу и Трагера. Знаем их тактику. Если будем сражаться на вашей стороне, у вас прибавится шансов.

- Существенно прибавится, - уверенно произнес Торин. - Но все равно - это будет непросто.

- Но у нас есть еще время, - Лукьен ощутил внезапный прилив возбуждения. - С Акилой целая армия. Поэтому он не может передвигаться быстро. Это позволит нам сформировать силы для отпора. Если...

- Стоп, - отрезал Кадар. - Нет нужды рассуждать о защите Джадора, Бронзовый Рыцарь. Я позабочусь об этом. Ты отправишься в Гримхольд.

- В Гримхольд? Но почему?

- Ты нужен им, - заявил Кадар. - Поможешь им защищаться.

- Извините меня, милорд, но это просто глупо. Вы собираетесь организовать оборону здесь, в пустыне, так ведь? Значит, здесь я и должен находиться.

- Ты едешь в Гримхольд вместе с Эла-даз, - решительно произнес каган.

- Но почему, черт возьми? - Лукьен вскочил на ноги, глядя на всех с гневным изумлением. - Кадар, я ведь боец. И в этом мне буквально нет равных. Пожалуйста, не посылайте меня быть нянькой при калеках!

Едва он произнес эти слова, как тут же пожалел о них. Краешком глаза рыцарь заметил выражение боли на лице Гилвина. Миникин же сделалась холодной, словно лед.

- Сядь, - приказал ему Кадар. Его голос был спокоен, но в нем звучала сталь. Лукьен подчинился, преклонив колени возле стола. Кадар продолжал: - Ты прибыл сюда, дабы исправить свои ошибки, так ли это?

- Да.

- Разве ты не прикончил мою жену? Разве ты не должен мне кое-что?

- Да, Кадар, но только...

- Тогда ты отправишься в Гримхольд с Эла-даз. Поможешь ей защититься от армии своего короля. Здесь один человек с мечом не сделает погоды. Гримхольд же представляет собой горный замок. И там нет солдат. Твое искусство им пригодится.

Лукьен вздохнул и покачал головой. Все это казалось ему абсолютно лишенным смысла.

- Кадар, я солдат и знаю тактику генерала Трагера.

Кадар сделал жест, означающий: довольно пререканий.

- Решено. Ты едешь в Гримхольд. Барон Гласс остается в Джадоре.

- Я?! - взревел Торин. - Почему?

- А ты разве не знаешь тактику этого генерала? - вкрадчиво спросил его Кадар.

- Да, но...

- Хорошо, - подытожил Кадар. - Значит, ты и останешься, барон Гласс. И поможешь нам. Бронзовый же Рыцарь отправится в Гримхольд. И мальчик - вместе с ним. - Кадар повернулся к Лукьену. - Выходите завтра на рассвете.

- Но я все-таки не понимаю, - пытался спорить Лукьен. - Объясните мне.

- Сэр Лукьен, каган Кадар уже все объяснил, - вмешалась Миникин, и ее голос звучал мягко. - Разве вы не имеете долга перед ним?

- Мой долг - перед Джадором, не перед Гримхольдом.

- Твой долг - передо мной, - резко бросил Кадар, - и я требую выплаты по долговым обязательствам в той форме, в какой мне нужно!

Он так повысил голос, что даже безголосый спутник Миникин повернулся и взглянул на кагана. Кадар отвернулся, пытаясь взять себя в руки.

- Отправляйтесь, - скомандовал он. - Все, кроме Бронзового Рыцаря.

Миникин быстро поднялась на ноги. Она с улыбкой протянула руку Гилвину.

- Пойдем, Гилвин, прогуляемся вместе!

Юноша замешкался, но Лукьен тоже велел ему уходить.

- Все в порядке, - сказал он. - Иди. И ты тоже, Торин.

Торин выглядел встревоженным.

- Ты уверен? Я могу остаться.

- Я хочу говорить с рыцарем с глазу на глаз, однорукий, - сообщил Кадар. - Оставь нас.

Торин подчинился, покидая зал вслед за Гилвином, маленькой дамой и великаном. Когда занавес неподвижно замер, Лукьен встал.

- Ну хорошо, а теперь я хочу услышать правду, - произнес он. - Есть нечто, чего вы не сказали мне. Почему вы посылаете меня в Гримхольд?

- Чтобы защищать его.

- Но почему?

- Потому что там находится моя дочь!

Слова вырвались словно помимо его воли. Лицо Кадара побагровело. Он отвел взгляд, злясь на самого себя.

- Ваша дочь? - удивился Лукьен. - Какая дочь?

- Ребенок, которого носила моя жена, - горько проронил Кадар. - Родившийся в ту ночь, когда ты убил ее.

- Великое Небо, - прошептал Лукьен. - Я думал, что дитя умерло.

- Нет, она осталась жива. Она родилась в ту ночь. Джитендра испустила дух в последний момент родов. Но девочка родилась слишком быстро. Она была... - Кадар подыскивал верное слово. - Скажем так, она оказалась похожа на обитателей Гримхольда.

- То есть родилась калекой? - спросил Лукьен. Он почувствовал ту же боль, что и тогда, когда убил Джитендру. - Кадар, я...

- Сожалеешь?

Лукьен кивнул.

- Да. Знаю, это бесполезно, но что мне остается, кроме извинений?

- Ты можешь отправиться в Гримхольд и защитить мою дочь. Ты должен мне, Бронзовый Рыцарь. Будешь ее защитником, ее шалафейном. Если я погибну в бою с Акилой, у нее, по крайней мере, останешься ты.

- Не понимаю, - сказал Лукьен. - Если вы так любите ее, зачем было отсылать ее от себя? Вы бы могли и здесь о ней позаботиться.

- Нет. Жара и раскаленное солнце Джадора для нее непереносимы. Вот почему она находится в горах Гримхольда. Ты все поймешь, когда увидишь ее, - на лице Кадара обозначилась надежда. - Так сделаешь это для меня? Защитишь мою дочь?

Теперь приказ превратился в мольбу. Лукьен горячо согласился. Наконец-то он исправит ошибку!

- Да, - ответил он. - Я защищу ее. Сделаю все, что в моих силах, Кадар. Я обещаю.

По просьбе Миникин Гилвин проследовал за ней и ее телохранителем в сад. Она попросила барона Гласса оставить их одних ненадолго, ибо ей понадобилось кое-что объяснить Гилвину наедине. Беспокоясь о юном спутнике, барон не соглашался, но Гилвин сумел убедить его. По какой-то необъяснимой причине он чувствовал себя полностью защищенным в обществе среброволосой леди, и даже ее жутковатый спутник не внушал ему опасений. И теперь Гилвин и Миникин медленно прогуливались по дорожкам сада. Громадный силуэт Трога виднелся на почтительном расстоянии от них. Во время прогулки Миникин вначале молчала, лишь улыбка не сходила с ее лица. Лишь когда она убедилась, что никто их не услышит, женщина остановилась.

- Надеюсь, ты не сердишься на меня, Гилвин, - произнесла она. - Знаю, сказанное мною может шокировать, но я думаю, что поступила правильно. Отметив тебя печатью нечеловечности, я надежно защитила тебя.

- Но мне не нужна была защита, - возразил Гилвин. Он все еще был сконфужен услышанным. - Я вырос в Лайонкипе. Со мной ничего не могло случиться.

Миникин кивнула.

- Ты прав, но я тогда этого не знала. А еще - ты жил уединенно. Тебе посчастливилось вырасти среди людей, которые могли защитить тебя. Не каждому выпадает такая удача.

Гилвин согнул искалеченную руку. Он всегда знал, что доброта Акилы послужит ему защитой.

- Я знаю, - согласился он. - И не виню тебя за эту печать. Но все равно не понимаю, что она означает. Я что, несу в себе проклятье, как эти амулеты?

- Не совсем так, - отозвалась Миникин. Она подвела его к садовой скамейке и уселась рядом. - Тебе не о чем беспокоиться. Получить печать Нечеловека - вовсе не проклятье. Просто у тебя есть Акари, который за тобой присматривает.

Странное слово напугало Гилвина.

- Это что же, вроде привидения?

- Своего рода. Все Нечеловеки имеют Акари. Они напоминают духов-хранителей. Мне даже нравится звать их ангелами.

- Ангелами? - это слово, в свою очередь, удивило Гилвина. В Лиирии находились люди, верящие в то, что на небесах существуют создания, присматривающие за людьми. - Тогда, получается, эти духи добрые, да?

- Скорее всего. Они помогают нам справиться с нашими недостатками. И охраняют нас, берегут от всякого зла. Если бы ты когда-либо попал в беду - и тебе понадобилось бы укрытие - твой Акари заговорил бы с тобой. Он - вернее, она - сказала бы тебе, что Гримхольд существует и что твое место - там.

- Она? - поперхнулся Гилвин. - Так мой Акари - девушка?

- Не совсем, - рассмеялась Миникин. - Просто прежде она была женщиной - давно, очень давно.

- Вы хотите сказать, сейчас она мертва? - Гилвин даже головой затряс. - О Боги, я не могу поверить...

- Это правда, Гилвин. Когда мы умираем, то не прекращаем своего существования. Мы продолжаем быть. Наш дух вечен. Даже в Лиирии, где так много верований, большинство людей продолжают на это надеяться, разве не так?

- Да, ну да, конечно, но ведь это не точно никому не известно.

- Мне известно, - торжественно заявила Миникин. - Я знаю, что мы продолжаем быть и после смерти, абсолютно все. Иногда же дух не переходит в другой мир, но остается здесь и помогает живущим. Вот что такое Акари.

Это заявление снова заставило Гилвина смешаться, но он вспомнил, что случилось несколько месяцев назад, когда он впервые увидел Миникин.

- Да, точно, - прошептал он. - Теперь я понимаю. Когда я впервые увидел вас в Коте, я подумал о Гримхольде. И не мог выбросить эту мысль из своей головы. Может быть, именно тогда моя Акари обращалась ко мне?

- И вправду, - заметила Миникин. - А когда ты познакомишься с ней получше, то поймешь, какой может быть ее помощь.

- Вы имеете в виду магию?

- Что-то то вроде этого. Понимаешь, Гилвин, духи, помогающие нам, происходят из совершенно особой расы людей, очень древней, оставившей мир много-много веков назад. Эти люди были тем, что ты называешь магами и колдуньями. Они знали секрет вызова.

- Вызова?

- Вызова существ из других миров, - объяснила Миникин. - Они звались Акари и жили за горами - там, где сейчас расположен Гримхольд.

- Что же с ними произошло?

Маленькая леди продолжала улыбаться, хотя улыбка ее стала совсем легкой.

- Тебе еще рано об этом знать. Самое важное то, что у тебя есть Акари, она с тобой всегда и она не причинит тебе вреда.

Восхищенный, Гилвин задал еще один вопрос, которого ну просто не мог не задать:

- А у нее есть имя, Миникин?

- Да. Ее зовут Руана. Умерла она лет двадцати от роду, - теперь Миникин улыбалась чуть шаловливо. - И она была очень хороша собой. И сейчас тоже, это точно.

- Что? Уж не хотите ли вы сказать, что можете ее видеть?

- Именно это я и хочу сказать, Гилвин. Я могу видеть всех Акари, могу с ними общаться. Вот почему я и есть хозяйка Гримхольда.

Гилвина внезапно одолело любопытство, он обернулся, но никого у себя за спиной не увидел, кроме Трога. Вид великана заинтриговал его.

- Миникин, а у Трога тоже есть Акари? - спросил юноша.

- У всех Нечеловеков есть духи-Акари, если они в них нуждаются. Это как раз и делает нас теми, кто мы есть. Акари Трога носит имя Озмалиус. Он помогает Трогу слышать, хотя Трог на самом деле глухой.

Гилвин с сожалением посмотрел на великана.

- И он всегда был глухим?

- Да, с самого рождения.

- И немым?

На этот раз Миникин повременила с ответом. Она встала и подошла к своему компаньону, взяла его за руку и похлопала по ней.

- Трог не настоящий немой, - сказала она. - Так как он не мог слышать, пока рос, то и не научился издавать других звуков, кроме мычания. - Она ласково сжала ручищу гиганта. - Не знаю, кто это был, но кому-то надоели эти звуки. И Трогу отрезали язык.

На протяжении всей истории Трог даже не моргнул; Гилвин же испытал настоящий ужас. Миникин повернулась к нему с печальным видом.

- Понимаешь? Остальной мир не таков, как Лиирия. Пусть Акила сумасшедший, но он создал для тебя в Коте хорошие условия, и это место оказалось намного лучше остальных мест на континенте. Вот почему я пометила тебя своей печатью, Гилвин - чтобы ты был готов к жестокости нормального человеческого мира.

Любящее отношение к себе Миникин и Трога заставило Гилвина смешаться и опечалиться. Его мать постоянно повторяла ему, что он не хуже остальных людей, да и Фиггис подкреплял в нем эту уверенность. Лишь благодаря милости Небес он сумел избежать жестокости и несправедливости. А может быть, здесь сыграло роль вмешательство духов Миникин?

- Не знаю, что и сказать, - наконец, выдавил из себя парень. - Все, что вы говорите, так странно. Я не уверен, что могу поверить в это.

- Поверишь, когда попадешь в Гримхольд, - пообещала Миникин. - Как только увидишь чудеса, которые делают Нечеловеки, тут твоим сомнениям и конец.

- А когда я научусь разговаривать с моей Акари? - спросил Гилвин. - Хотелось бы узнать эту Руану получше.

- Всему свое время, - успокоила его Миникин. - Запасись терпением. Тебе его понадобится больше, чем прежде. Когда попадем в Гримхольд, мне нужно будет многое сделать. Когда же кризис минует, я всему тебя обучу.

Гилвин не скрывал своего разочарования.

- Но я-то хотел научиться сейчас, то есть, я хочу сказать - раз она и так со мной, может, она хотя бы покажется мне?

- Все не так просто, - объяснила Миникин. - Общение с Акари - не совсем то, что разговор с друзьями. Тебе не удастся посидеть с ними за чашечкой чая. Нужно быть подготовленным, а в этом тебе никто, кроме меня, не поможет. Помогу, когда настанет время, но не так скоро. - Вспомнив что-то, она просияла: - Но ты, кажется, что-то забыл!

- А?

- Как же - насчет крила.

Гилвин поспешно вскочил на ноги.

- Забыл! - озираясь вокруг, выпалил он. - Куда идти?

Миникин подняла руку.

- Не стоит беспокоиться, Гилвин. Они не убьют его.

- Как это? Откуда вы знаете?

- Потому что я не велела им делать это, - Миникин поднялась и направилась по тропинке из сада. Гилвин еле успевал за ней. Когда они вышли из сада, она произнесла: - Ты мне напомнил кое о чем, Гилвин. В отличие от обычных людей, мы, Нечеловеки, не обрекаем на гибель несовершенные существа.

- Поэтому его оставят в живых?

- Да, если я велю им, - Миникин снова сделала паузу и выразительно посмотрела на него: - Послушай меня внимательно, Гилвин. Убийство - довольно простая вещь. Жизнь намного сложнее. Если ты хочешь спасти этого крила - тебе и заботиться о нем. Ты готов к этому?

- Я? Но я не знаю о крилах и самых простых вещей!

Миникин указала на Теку, радостно восседающую у него на плече.

- Тебе хорошо удается заботиться об обезьянах. Думаю, и с крилами получится не хуже.

- Но...

- Не спорь, Гилвин. Люди Кадара не станут ухаживать за крилом-карликом. Если желаешь его спасти, тебе придется взять его с собой в Гримхольд. Итак, что ты решил?

Гилвину нужно было подумать, но все произошло так быстро... И вдруг его охватило радостное возбуждение:

- А я смогу на нем ехать? - спросил он. - На лошади, например, я не мог ехать из-за своей руки.

Миникин обхватила его искалеченные пальцы своей маленькой ручкой.

- Юноша с таким увечьем может очень многое, Гилвин. Ты всему научишься. Мы всему обучим тебя в Гримхольде.

На следующий день рано поутру Лукьен и Гилвин поспешно распрощались с бароном Глассом и отправились в Гримхольд - пока солнце на начало припекать по-настоящему. С ними была Миникин и неизменный Трог, да еще несколько человек из охраны Кадара. Они ехали на дровасах по горам и горячим пескам, а люди Кадара - на огромных ящерах. Крил Гилвина, коего он уже окрестил Изумрудом за сверкающую зеленую чешую, бежал за ними следом, крепко привязанный к седлу дроваса - лохматого бурого копытного, везшего Гилвина и Лукьена. Миникин и Трог сидели на спине дроваса впереди них. Ну и странная же парочка! Стоило Миникин слегка наклониться, как ее уже было не видно из-за плеча гиганта.

Дорога в Гримхольд могла считаться таковой весьма условно. Это был просто путь через пустыню по направлению к красным горам вдалеке. По мере приближения к ним, горы все росли, закрывая небо. Лукьен поглубже натянул повязку, стараясь защитить голову от безжалостных лучей солнца. Его единственный глаз слезился, и он почти ничего не видел, но обнаружилось, что управлять дровасом очень просто. Пожалуй, даже Гилвину это по силам, несмотря на увечье. Парень сидел впереди, а его подружка Теку ехала в маленькой металлической клетке, свисающей с седельной луки дроваса. В результате их процессия напоминала бродячий цирк. Но Гилвин ничего подобного не замечал. По непонятной причине он отчаянно стремился попасть в Гримхольд, и Лукьен даже беспокоился: уж не заколдовала ли его Миникин в очередной раз. Несмотря на ее заверения в обратном, Лукьен все еще подозревал, что их маленькая госпожа - ведьма. Судя по Гилвину, она пообещала парню научиться видеть духов и управлять ими, и Лукьену не приходило в голову усомниться в ее навыках. Ознакомившись с ужасной силой амулета, он уже ни в чем не сомневался.

И все-таки отчего-то Лукьен не боялся Миникин. Слишком уже искренней была эта малютка, чтобы остерегаться ее. Она всегда принимала интересы Гилвина близко к сердцу, недаром же еще во младенчестве она отметила его своей печатью. И все-таки хозяйка Гримхольда - странная и захватывающая воображение особа. Одни ее белоснежные волосы и остроконечные уши чего стоят! Но ее дар общения с умершими вовсе не означает, что она принадлежит к миру зла. Просто другая, не такая, как все. Об этом размышлял Лукьен, пересекая пустыню на спине дроваса. Его интриговало умение Миникин разговаривать с духами. Если это правда, уж кому-кому, а Лукьену эта способность их попутчицы пригодилась бы!

Он наклонился и отвязал от луки седла дроваса мех с водой. Теку тут же заверещала, требуя напоить ее, поэтому рыцарь наполнил ее поилку. Мартышка радостно принялась лакать освежающую воду маленьким розовым язычком. Напоив животное, Лукьен напился сам и предложил мех Гилвину. Тот неловко повернулся и взял мех здоровой рукой, бросив при этом озабоченный взгляд на своего крила.

- Как тебе там, нормально? - крикнул он Изумруду. Тот посмотрел на юношу в упор и припустил вприпрыжку. - Минкин сказала, будто они связаны с владельцами особыми узами, - пояснил Гилвин. - Раз он знает меня, значит, мне легко будет управлять им. - На лице Гилвина была нарисована неподдельная гордость. - Я всегда хотел ездить верхом. Когда был помладше, то мечтал стать королевским гвардейцем, как мой отец. Но мне бы этого никогда не удалось - с моими увечьями.

- Значит, крил совершенно тебя устраивает, - проговорил Лукьен, чувствуя радость за паренька. - Но, главное, не волнуйся. Они выглядят довольно злобными.

- Да все будет нормально, - Гилвин снова откинулся на спину дроваса. - Поскорее бы попасть в Гримхольд. Эта жара доконает меня!

Миникин говорила, что до Гримхольда - всего день пути, и они не боялись остаться на ночь в пустыне.

На прощание Торин пожелал Лукьену удачи в выполнении миссии. Правда, его собственная миссия представлялась куда более опасной. Вскоре уже армия Акилы покажется на горизонте - может статься, и недели не пройдет. Хотя Торин наказал Лукьену не волноваться о своей судьбе, сам порой испытывал серьезные опасения. Но желание помочь Кадару, тем не менее, пересиливало, и Лукьен одобрял это. Торин - хороший человек и великий тактик. Если кто и сможет наладить оборону Джадора, так это он.

Отмерив несколько часов пути, джадори устроили привал. Они находились сейчас в широком каньоне, где красноватые скалы образовывали небольшой уклон, а почва стала твердой, и это облегчало движение. Они спешились, и джадори достали пищу и воду, предложив остальным сделать то же самое. Лукьен помог Гилвину слезть с дроваса и стал распаковывать продукты; Гилвин же освободил Теку из клетки. Мартышка тут же вскарабкалась к хозяину на плечо. Лукьен выдал им фиников, которые Теку тут же принялась уписывать за обе щеки. Пока она насыщалась, Гилвин подошел к Изумруду, погладил зверя по зеленой шкуре, отчего тот замурлыкал, словно гигантский котенок. Гилвин отвязал крила. Тот не убегал, а смотрел на юношу, как будто благодарил его.

- Да этот мальчик умеет установить контакт с крилом, - проговорил сзади звонкий голос. - Лукьен повернулся и увидел улыбающуюся Миникин. В руке она держала краюшку хлеба. За ее спиной великан Трог рылся в котомке, извлекая провиант.

- Да, - согласился Лукьен. - Похоже на то.

Миникин придвинулась ближе.

- Почему бы вам не прихватить еду и не посидеть со мной? - Она указала на ближайший валун. - Вон там, в тени.

Лукьен растерялся, но выражение лица маленькой леди придало ему уверенности. Он достал лепешку и кусок вяленого мяса и последовал за ней к скале, напоминающей раскрытые губы. Миникин уселась в тени, раскинув свой чудесный плащ. Амулет на ее шее казался просто огромным. Он сверкал разными красками, но удивительный плащ изменил свой вид. Она поманила Лукьена, приглашая сесть рядом. Они ели, наслаждаясь тенью и наблюдая за Гилвином.

- Итак, Гилвин утверждает, будто вы умеете разговаривать с духами, - сказал Лукьен.