и с запада на него наползали грозовые серые тучи.
он почувствовал, что скользит по наклонной плоскости.
и мой. Я не буду претендовать на детей, хотя, естественно, рассчитываю, что
мне будет предоставлено право видеть их в разумных пределах и участвовать в
их воспитании.
другу, чтобы дети легче это пережили.
женишься на Салли, я намерен подать на тебя в суд за алиенацию супружеских
отношений.
внимание его вдруг привлек двор, нестриженная трава, обрывки бумаги,
валяющиеся игрушки, которые следовало подобрать, кочки и изрытые дырочками
горки под ногами - свидетельства существования иных городов, где у насекомых
есть свои иерархии, своя обыденность, свои торговые пути, и королевы, и
пятилетние планы. Джерри сказал:
отношений?. Очевидно, мне это растолкует юрист. Но мне кажется, ты
совершаешь ошибку, думая, что влечение не было обоюдным. Ричард сказал
неожиданно вкрадчиво:
менее агрессивна, чем ты, а возможно, даже более. Но в глазах закона она -
не свободное лицо. Она - движимое имущество. В глазах закона, оторвав от
меня жену, ты причинил мне немалый моральный ущерб - моральный и, в
известной мере, физический, и я имею право на компенсацию. Она швырнула мне
в голову бронзовую фигуру и могла меня убить; это ущерб. Теперь мне какое-то
время придется прибегать к помощи проституток - вот тебе еще ущерб. Эти
законники - премерзкие людишки, приятель Джерри.
настроилась против тебя. Она же твоя жена - твое было дело ее удерживать.
Из-за тебя мои дети будут теперь искалечены. Из-за того, что ты такое
дерьмо, моя жена хочет умереть.
тебя. И поосторожнее со словом ?дерьмо?. Лучше не заводи меня, приятель
Джерри. Ты сейчас ведешь игру со взрослыми людьми.
выражаешься, алиенировал. Если бы я вдруг исчез, ты думаешь, ты мог бы их
восстановить?
кадров, а быть может, Джерри в этот момент просто моргнул, затронув самую
больную точку. Ричард медленно произнес:
исхожу из того, что ты женишься на ней. Я прав?
***
***
выложил.
суд.
вот он и блефует.
когда чайник запоет.
нею Ричард расслабился и вел себя совсем уж нелепо, по-домашнему: сел на
качели и в изнеможении принялся раскачиваться - вперед, назад. Через
некоторое время, побуждаемый, судя по жестам, Руфью, он встал, снял свой
клетчатый пиджак, расстелил его на траве возле сарая, где хранились
велосипеды, лестница и садовый инструмент, и они оба сели. Сидели рядышком и
курили, деля одну сигарету. Когда Ричард затягивался, нижняя губа у него
по-старчески отвисала; Руфь кивала в ответ на слова, вылетавшие у него изо
рта вместе с дымом, она раскраснелась и вся напряглась, точно в сексуальном
экстазе - так бывало в художественной школе, когда преподаватель
останавливался у ее мольберта. Тучи, надвигавшиеся с запада, принесли с
собой ветер; вокруг поглощенной разговором пары взлетали и кружились листья,
и Джерри подумал, как хорошо было бы, если бы Ричард с Руфью так и остались
навеки там, на заднем дворе, этакими садовыми статуями,
полубогами-хранителями. Вода для кофе закипела; Джерри выключил горелку. За
его спиной, в доме, жалобно причитал Джоффри: он попытался сам одеться и
никак не мог справиться с пуговицами. Джерри застегнул его вельветовый
комбинезончик и позвонил на работу - сказал, что проснулся с ощущением
ужасной простуды. И в самом деле от недосыпа у него саднило горло и текло из
носа. Позади бюро, за которым работала Руфь, он обнаружил картон, а в
детской - несколько бутылочек с засохшей краской для картона и затвердевшую
кисточку, которую он вымыл под краном на кухне. Когда Руфь и Ричард,
наконец, вернулись в дом, они застали его в гостиной: он сидел на полу и
писал плакаты для индепендентской церкви.
уверенными мазками выводил РАСПРОДАЖА СТАРЬЯ по-диснеевски танцующими
крупными буквами, а потом поставил число, указал место распродажи и
нарисовал карикатурную сломанную лампу, пустую раму от картины и пару
по-дурацки заштопанных носков. Руфь пошла к телефону.
восторгаться его творчеством.
в Кэннонпорт и поговорить с его адвокатом.
малиновую краску.
не страдали, и дело бы уже шло на заживление.
через полчаса. Когда она повесила трубку, Ричард сказал ей:
сумеешь?
музыку.
контакт. - Ричард тяжело поднялся с дивана, а встав, явно почувствовал себя
обязанным что-то изречь. - Сегодня у нас черный день, - сказал он, - но
будем надеяться, что впереди нас ждут лучшие дни.
преимущество своей позы. Не вставая, он сказал:
и относишься ко всему так практически, по-мужски.
тесном семейном кругу, а именно: что Ричард вылез из своего обитого ватой
туннеля с глубокой раной, которую намерен использовать к своей выгоде в
предстоящие жестокие дни.
хорошо выгляжу, и меня еще многое ждет в жизни. Что ты не единственный
мужчина на свете и что по закону у тебя есть обязательства передо мной и
детьми.
попробовать что-нибудь другое. Я должна дать тебе развод. Он сказал, что
хватит думать о тебе, пора подумать о себе, о том, чего я хочу.
Контровский Владимир
Самойлова Елена
Березин Федор
Майер Стефани
Конан-Дойль Артур
Пехов Алексей