Чтение 50–й страницы книги ~Инстинкт Бабы-Яги~

– Вы работаете за идею?

– Без комментариев.

– И помчитесь куда обещали?

– Естественно.

– Сделаете ошибку, Лёня тут ни при чем. Только испортите человеку репутацию.

– Кому надо, разберутся.

Внезапно Зинаида вскочила, подошла ко мне и наклонилась. Я почувствовал аромат незнакомых, но, скорей всего, очень дорогих духов. Попытался отстраниться, но адвокатесса, положив унизанные кольцами руки мне на плечи, понизив голос, сказала:

– Иван Павлович, сейчас расскажу вам кое-что, и вы убедитесь: Лёня чист.

Я даже позавидовал Головкину. Умная, красивая, удачливая Зинаида любит Леонида Михайловича. Мне отчего-то всегда приходится быть тем, кто целует, женщины лишь подставляют щеку. Ни разу не попалась такая, готовая защищать…

– Вы были абсолютно правы, сказав, что я любовница Лёни, – решительно произнесла Зинаида и села на диван, поджав свои красивые ноги.

Я услышал рассказ, до определенного момента совершенно обычный, такое случается порой в семьях.

Леонид и Инга поженились в тот год, когда Головкин заканчивал институт. Как я уже упоминал, парень учился в МГИМО, и дальнейшая его биография очень зависела от семейного статуса. «Женатика» почти всегда сразу отправляли на работу за кордон. Леонид огляделся по сторонам и счел дипломницу филфака Ингу вполне подходящей парой. Сыграли свадьбу и отправились на Арабский Восток.

Жизнь в посольстве – это тема для отдельной книги. Те, кому приходилось пару лет провести в тесном мирке советской колонии, знают, какие там царят нравы. Это даже не прозябание в отдаленном военном гарнизоне – это намного хуже. Сплетни, пьянство, постоянная слежка друг за другом, пресмыкание перед послом и его женой, страх при виде третьего секретаря, который вроде бы должен заниматься лишь вопросами культуры и не имеет особого статуса, но на самом деле является порой более могущественным, чем сам посол, потому что носит на плечах погоны КГБ, невозможность пронести домой ни одну покупку, чтобы десятки человек не спросили: «Что там у тебя?» Не всякий выдержит подобное, особенно женщина. Мужья были заняты, утром вели дела, вечером ходили на приемы, куда, во всяком случае в арабских странах, не очень приглашали жен. Бедные бабы, изнывая от безделья, пытались найти себе занятия. Одна шила, другая вязала, третья безостановочно рожала детей. Инга начала пить.

Впрочем, сначала она прикладывалась к бутылке осторожно, и Леонид Михайлович долгое время не понимал, что происходит у него дома. Справедливости ради следует отметить, что глобальный размер любовь Инги к «Хеннесси» приняла тогда, когда Сонечке исполнилось пять лет.

Головкин пытался бороться с женой, но потерпел неудачу, а потом на его жизненном пути встретилась Зинаида.

– Леонид – крайне порядочный человек, – поясняла адвокатесса, – он не может бросить алкоголичку-жену, считает себя виноватым в произошедшем. Он делал карьеру, Инга из-за этого не смогла реализоваться и стала пить. Мы любим друг друга, но вместе сможем быть лишь после смерти Инги, понятно?

Я кивнул. Конечно, только, думается, Зинаида слегка романтизирует ситуацию. На самом деле все обстоит проще. В Министерстве иностранных дел до сих пор косо посматривают на сотрудников, затеявших развод. Если ты изменил супруге, то способен изменить и государству, морально неустойчив, следовательно, ненадежный человек. А вот вдовца, поспешившего обзавестись новой семьей, полностью одобрят, потому что одинокий мужчина еще более ненадежен, чем разведенный.

– И, конечно, он обожает Сонечку, – продолжала Зинаида, – должна сказать, что девочка хорошая, просто запущенная, Инга совершенно не занималась дочерью, позволяя той делать все, что заблагорассудится, результат не замедлил сказаться.

Когда Леонид узнал о «карьере» дочери на ниве «фотомодели», он чуть не заработал инфаркт. Эта история стала последней точкой в их отношениях с Ингой. Головкин уехал в Англию и попросил Зину раз в месяц отвозить Инге денежное содержание.

Зина не испытывала никакой радости от встреч с матерью Сонечки, но исправно выполняла поручение.

– Да, – объясняла она, – Лёня очень хотел полностью замять дело, потом решил напугать этого Олега Колпакова. Договорился с приятелями из определенных структур, те заминировали автомобиль негодяя. Надо сказать, Лёня перестарался. Мерзавец перепугался до такой степени, что убежал.

– Зачем же было взрывать «Жигули»? Не проще ли заплатить Олегу деньги за молчание?

– Нет, – сердито ответила Зина, – Колпаков был сволочь, мерзавец. Такому только предложи откупные, возьмет без писка, даже с улыбкой, но через неделю вновь появится на пороге и потребует новую сумму, таких надо лишь запугивать, что Лёня и сделал, но, очевидно, не рассчитал меру воздействия, потому что Колпаков скрылся.

Леонид Михайлович сначала даже расстроился: поганец уволок с собой негативы, и никакой гарантии того, что снимки не всплывут где-нибудь еще, не было. Пару дней Головкин провел в тревоге, он опять подключил своих приятелей из определенных структур, но тут ему позвонил некий Сергей Кудимов и заявил:

– Сколько вы готовы заплатить, чтобы снимки вашей дочери никогда не появились на страницах «Микроскопа»? Если хотите получить негативы, сумму увеличивайте вдвое!

На этот раз, чтобы не повторить ошибку и не напугать журналиста, как Колпакова, Леонид Михайлович предпочел заплатить. Сергей привез «фотосессию», получил «гонорар» и рассказал о смерти Олега. Леонид Михайлович облегченно вздохнул.

– Леонид не убивал Колпакова, – повторяла Зинаида, – речь шла только о том, чтобы испугать негодяя. И он пальцем не трогал Алену.

– Почему?

Зинаида грустно ответила:

– Потому что Алена долгое время была моей лучшей подругой, я считала ее почти сестрой, даже без «почти». Когда выяснилось, что она принимала участие в этом деле, я умолила Лёню ни в коем случае не сводить счеты с Шергиной, пообещав ему лично уладить дело.

Зинаида приехала к подруге в гости. Алена сначала испугалась, но потом честно призналась во всем. Да, ей очень хотелось заработать побольше денег, она боится вновь оказаться в нищете, поэтому и связалась с Колпаковым. Но сама Шергина понятия не имеет, кто был запечатлен на снимках, порнофото она не видела, просто оформляла Олегу выезды за рубеж по линии своей фирмы, больше ничего.

– Я тогда еще не знала, что за дрянь эта Алена, – вздыхала Зинаида, – и очень радовалась. Помогла подруге избежать крупных неприятностей, но потом выяснилось такое! Думаю, из-за этого ее и убили.

– Что?! – подскочил я в кресле. – Послушайте, перестаньте говорить загадками!

Колобкова уставилась в окно.

– Темна душа человеческая! Знаете, я глубоко уверена, что воспитать человека нельзя.

– Вы о чем?

– Вот у меня дома живут две кошки, – спокойно пояснила Зинаида, – изредка убегают, потом имеют котят. Так уже на третий день видно, какие характеры у младенцев. Один злой, другой жадный, третий мямля. Вот и люди: что родилось, то и выросло. Можно их обтесать, научить пользоваться ножом и вилкой, не сморкаться в скатерть, болтать на иностранных языках, но то, что внутри, глубоко-глубоко, переделать невозможно, из блондина не выйдет брюнета.

– Почему? – усмехнулся я. – Очень даже просто. За полчаса можно приобрести иной цвет волос.

– Вы будете казаться брюнетом, – пробормотала Зина, – а шевелюра станет упорно отрастать такого цвета, какой была изначально. Быть и казаться! Разные вещи. Знавала я людишек, которые выглядели умными, тонкими, интеллигентными, но кем они являлись на самом деле, что проглядывало под блестящим лаком, если поскрести его ногтем?

И она вновь уставилась в окно. Я пожал плечами. Под лаком, как правило, не такая яркая поверхность. Но мне кажется, что, общаясь с человеком, не следует заставлять его раскрываться перед вами полностью. Думается, в девятнадцатом веке браки в среде интеллигенции были прочнее не потому, что супруги поголовно венчались в церкви, а из-за того, что муж и жена спали в разных комнатах и обращались друг к другу на «вы». Однажды отец, услыхав детские жалобы на друга, который поступил по отношению ко мне не слишком красиво, неожиданно сказал:

– Ваняша, никогда не допытывайся, что у человека внутри, потому что, кроме сердца, в организме имеется еще и кишка, набитая дерьмом.

– Вот и Алена, – презрительно сморщилась Зинаида, – оказалась под слоем фальшивой позолоты грязной чушкой. Ладно, слушайте.

ГЛАВА 32

Зинаида успешный адвокат, ее имя клиенты передают по эстафете. Конечно, и у нее случаются обломы, но их мало, и у Колобковой репутация человека, который способен вытащить подзащитного буквально за волосы из любой беды. Телефонная книжка Зины – это огромный распухший блокнот. А еще она очень аккуратно «ведет бухгалтерию», все беседы с клиентами и их родственниками обязательно записывает от руки в больших «амбарных» книгах. Один том – одно дело. После завершения работы Зина отдает все записи клиенту или его родным. Адвокат сродни врачу, в его кабинете требуется говорить всю правду, только тогда защитник поможет вам. И очень многие клиенты, увидев, что Зинаида делает записи, пугались.

– Ой, вы тут все фиксируете!

– Не волнуйтесь, – успокаивала их Колобкова, – во-первых, эта тетрадь будет храниться в сейфе, а во-вторых, потом вы получите ее целиком.

Репутация у Зинаиды была безупречной, и люди успокаивались.

Не так давно, вечером, уставшая Зинаида заехала в клуб «Максо» поужинать. Настроение, несмотря на физическую усталость, было великолепным. Ее выступление в суде оказалось блестящим, клиент, которому грозил срок, был освобожден прямо в зале суда, и обрадованные до обморока родственники парня увеличили вдвое гонорар адвоката.

Заказав телятину по-милански, Зина оглядела зал. В левом углу за столиком сидела молоденькая девушка с пожилым кавалером. Зина сразу узнала парочку – Сусанна и Марк Вордо, муж и жена. Сусанне на самом деле было немало лет, просто она ухитрялась назло всем выглядеть удивительно молодо. Не так давно Сусанна вляпалась в очень неприятную историю, из которой ее с огромным трудом вытащила Зинаида. Сусанна называла Колобкову своей спасительницей. Дело Зина обстряпала очень ловко, до суда не дошло, более того, ситуация была улажена на уровне районного отделения, никаких протоколов не составлялось. Правда, стоила услуга дорого, но Марк охотно отсчитал положенную сумму, он великолепно понимал, что пять граммов героина, обнаруженные в кармане у жены, делают Сусанну не потребителем, а распространителем наркотиков, и это совсем иная статья и другая мера ответственности.

В общем, дело было тихо замято. Марк – известный артист, обладающий армией поклонниц, сначала слегка испугался, боясь, что информация о жене-наркоманке дойдет до газет, но потом успокоился. Зинаида хорошо знала свое дело и язык за зубами держать умела.

Иногда Колобкова и супруги Вордо сталкивались на тусовках. Естественно, Сусанна не бросалась на шею Зинаиде с воплем: «Спасительница моя!» – но общение было теплым, а на Новый год Зина получила от Вордо милую открытку. Теперь понимаете, почему, увидав Марка и Сусанну, Колобкова помахала им рукой. «Максо» элитарный клуб. Народу там толчется не так уж много, а в тот вечер в уютном зале вообще, кроме Вордо и адвоката, никого не было. Представьте теперь удивление Зинаиды, когда супруги, увидав ее, встали и направились на выход, не доев заказанный ужин. Сусанна и Марк прошествовали мимо хорошей знакомой с каменными физиономиями. Колобкова была поражена.

На пороге Сусанна, менее выдержанная, чем муж, обернулась и прошипела:

– Какая же ты дрянь!

Это было уж слишком, и Зина бросилась за мужем и женой.

Не стану вас утомлять подробностями длительного, тяжелого разговора, но в процессе его выяснилось, что Сусанна стала жертвой шантажа. Ей регулярно звонит женщина, требующая денег за молчание.

– А теперь скажи на милость, откуда этой даме известны все подробности, – чуть ли не с кулаками налетела на Зину Сусанна, – кто был в курсе дела, кроме тебя?

Растерянная Зинаида сначала подумала о парне из районного отделения, том самом следователе, который закрыл дело, не возбудив его. Но через секунду все подозрения в его адрес рассыпались, потому что Марк заявил:

– Неужели вы, делая аудиозапись разговора с клиентом и передавая ее своей приятельнице, которая теперь тянет из нас деньги, неужели вы не предполагали, что сразу станет ясно, кто «автор» затеи?

– Какая запись? – начала заикаться Зина. – Я ничем подобным не занимаюсь!

И тут Сусанна вытащила из сумочки кассету.

– Послушайте на досуге, здесь копия. Нам, думается, пришлют еще много подобных штучек. Ладно, прощайте, но не взыщите, теперь станем говорить знакомым, что с вами лучше никогда не иметь дела! Надавать бы тебе пощечин, дрянь, да не хочется руки марать!

Зинаида примчалась домой и сунула кассету в магнитофон. Из динамика полился диалог. Качество записи было не из лучших, но голоса оказались очень хорошо различимы. Это была беседа между Вордо и Зиной, самый напряженный момент диалога, когда полностью деморализованный Марк, рассказывая о всех прегрешениях супруги, умолял вызволить Сусанну из цепких лап закона.

Зинаида чуть не скончалась на месте. Ей, всю жизнь соприкасавшейся с криминальным миром, сразу стало понятно, что в кабинете где-то спрятан микрофон.

Колобкова обратилась к специалистам, и те меньше чем за час обнаружили «жучок». Он оказался хитро пристроен под маленьким столиком, на котором стояла ваза с цветами.

– Вы не трогайте игрушку, – посоветовал Зинаиде хмурый мужчина, обнаруживший «шпиона», – это не слишком совершенный аппарат. Вот смотрите, тут микрофон, а это – магнитофон.

– Крошечный такой, – пробормотала Зина, – меньше ногтя…

– Что вы, – улыбнулся специалист, – наоборот, большой, сейчас имеются такие штучки, прямо блошки. Этот, очевидно, просто купили в магазине «Ваша безопасность», подобные любят приобретать женщины, ревнующие своих мужей.

– Уничтожьте «подслушку», – попросила Зина.

Дядька покачал головой:

– Не надо.

– Почему? – удивилась Зина.

– Вы же хотите узнать, кто поставил тут «жучок»?

– Конечно.

– Тогда не предпринимайте мер, не ведите пока в кабинете особо важные разговоры и будьте очень внимательны. Человек, «нафаршировавший» комнату, появится обязательно, ему надо забрать информацию.