видно, решили не поддерживать с ним никаких отношений. И вот перед ним
изумительное письмо со словами: "будем рады вас видеть". Значит, они,
наверно, думают о нем не так уж плохо. Сэмюэл Грифитс все это время был в
отъезде. Вот в чем дело. А теперь Клайд увидит свою тетку и двоюродных
сестер, побывает в этом великолепном доме. Замечательно! Может быть,
теперь они займутся его судьбой, кто знает? И как удачно, что о нем
вспомнили как раз теперь, когда он готов был потерять всякую надежду.
мгновенно испарилась. Как! Поддерживать знакомство с людьми, стоящими
настолько ниже его, Грифитса, на общественной лестнице, да еще рисковать
тем самым испортить отношения с важными родственниками? Никогда! Это было
бы огромной ошибкой. Письмо пришло как раз вовремя, чтобы его
предостеречь. Счастье, величайшее счастье, что у него хватило здравого
смысла не согласиться на эту поездку. Теперь он должен постепенно, без
особого шума, прекратить близость с Диллардом, - если понадобится, он даже
переедет от миссис Каппи... скажет, что дядя сделал ему замечание...
словом, все что угодно, но он больше не будет иметь дело с этой компанией.
Это не годится. Он не может рисковать своим будущим и надеждами, которые
связаны с приглашением тетки. И вместо того чтобы мечтать о Рите и Утике,
он теперь стал представлять себе частную жизнь Грифитсов: прекрасные
места, куда они, должно быть, ездят, интересных людей, которые их
окружают. Тут же он подумал, что для этого визита ему необходимо купить
фрак или по крайней мере смокинг и брюки. И потому на следующее утро он
попросил Кемерера отпустить его в одиннадцать часов и до часу успел купить
на скопленные деньги смокинг, брюки, лакированные ботинки и белое шелковое
кашне. После этого он успокоился: в таком наряде он, конечно, произведет
хорошее впечатление.
ни о Дилларде и Зелле, а только о предстоящем визите. Это действительно
событие - попасть в такие высокие сферы!
всегда смотрит на Клайда такими суровыми, холодными глазами. Он, возможно,
будет дома и, наверно, примет надменный вид, чтобы заставить Клайда
почувствовать себя ничтожеством (Клайд порою признавался себе, что
Гилберту это удается). Несомненно, если Клайд попробует держаться с
достоинством в доме Грифитсов, Гилберт потом постарается как-нибудь
отплатить ему на фабрике. Он может, например, сообщать своему отцу о
Клайде только плохое. Ясное дело, если человека держат в этом гнусном
подвале и не дают никакой возможности проявить себя, - как надеяться на
успех, на карьеру? И всегда ему так не везет: надо же было, приехав сюда,
наткнуться на этого Гилберта, который так на него похож и неизвестно
почему терпеть его не может.
использовать счастливый случай и в воскресенье, в шесть часов, направился
к дому Грифитсов; ему предстояло трудное испытание, и нервы его были
натянуты. Он подошел к большим железным воротам, приподнял тяжелую щеколду
и зашагал по широкой, выложенной кирпичом дорожке к главному входу, ощущая
внутреннюю дрожь, словно на пороге какого-то опасного приключения. Он шел,
и ему казалось, что на него уже устремлены испытующие, критические
взгляды. Может быть, мистер Сэмюэл, или мистер Гилберт, или какая-нибудь
из его сестер глядят на него из-за этих тяжелых занавесей. Из окон нижнего
этажа лился мягкий, приветливый свет.
у него пальто и пригласил пройти в большую гостиную, которая произвела на
Клайда сильное впечатление. Она показалась ему, даже после отеля
"Грин-Дэвидсон" и клуба в Чикаго, необыкновенно красивой: такая прекрасная
мебель, стенные часы, огромный стол, пышные ковры и драпировки. Огонь
пылал в большом камине, перед которым полукругом расставлены были стулья и
кресла; в разных концах комнаты горели лампы. В гостиной в эту минуту
никого не было, но пока Клайд беспокойно оглядывался по сторонам, в
глубине комнаты, где находилась большая лестница, ведущая наверх,
зашуршало шелковое платье, и Клайд обернулся: к нему приближалась миссис
Грифитс. Это была кроткая, худая, поблекшая женщина, двигалась она быстро,
разговаривала любезно, хотя, по своему обыкновению, немного сдержанно, и
через несколько минут Клайд уже чувствовал себя в ее присутствии легко и
спокойно.
него достоинством. - Я - Клайд Грифитс.
светским апломбом, который она приобрела наконец за годы, проведенные в
местном высшем обществе. - И мои дети, конечно, тоже будут рады. Беллы и
Гилберта как раз нет дома, но, я думаю, они скоро вернутся. Муж отдыхает,
но я уже слышала шаги в его комнате, значит, он сейчас будет здесь. Не
присядете ли? - Она указала на большой диван. - По воскресеньям мы почти
всегда ужинаем дома, и я думала, что будет очень приятно, если мы с вами
встретимся в тесном семейном кругу. Как вам нравится Ликург?
на почтительном расстоянии от нее.
ей в тон. - Конечно, я видел еще слишком мало, но то, что я видел, мне
понравилось. И я нигде никогда не видел такой красивой улицы, как ваша, -
прибавил он восторженно. - Такие большие дома, такие прекрасные сады!
Грифитс; она всегда с величайшим удовольствием думала о том, как красив и
роскошен ее дом на Уикиги-авеню. Они с мужем так долго добивались всего
этого! - Наша улица, кажется, всем нравится. Она была проложена давно, еще
когда Ликург был просто деревней. Но обстроилась она и стала такой
красивой только за последние пятнадцать лет... А теперь вы должны
рассказать мне о своих родителях. Вы знаете, мне никогда не приходилось с
ними встречаться, хотя, конечно, муж часто говорил о них, то есть о своем
брате, - поправилась она. - Мне кажется, он не встречался с вашей
матушкой. Как поживает ваш отец?
теперь в Денвере. Раньше мы жили в Канзас-Сити, но года три назад они
оттуда переехали. На днях я получил письмо от мамы. Она пишет, что у них
все благополучно.
понравилась его наружность. Он так изящен, так хорошо держится и, главное,
так похож на ее собственного сына... вначале она даже испугалась немного,
а потом заинтересовалась. Пожалуй, Клайд был несколько выше, лучше сложен
и поэтому казался красивее Гилберта, но она никогда бы этого не признала.
Да, Гилберт порою нетерпим и высокомерен даже с матерью, и в его обращении
больше привычного притворства, чем подлинной нежности, - зато он
энергичный, способный юноша, он умеет отстаивать себя и свои мнения. Клайд
мягче, неопределеннее, неувереннее. Ее сын, должно быть, унаследовал свою
энергию от отца и родственников по ее линии, а Клайд, вероятно, получил
некоторую слабость характера в наследство от этих незначительных людей -
своих родителей.
собиралась расспросить Клайда о его сестрах и братьях, но тут вошел Сэмюэл
Грифитс. Окинув Клайда, который встал при его появлении, проницательным
взглядом и найдя, что он вполне приличен, по крайней мере внешне,
Грифитс-старший сказал:
чувствовал, что находится в присутствии одного из великих мира сего.
порядке. Я слышал, вы теперь в декатировочной? Не очень приятное место, но
начинать хорошо именно оттуда, снизу! Иной раз и лучшие люди так начинают.
- Он улыбнулся и прибавил: - Меня не было в городе, когда вы приехали, а
то бы я с вами повидался.
Грифитс не погрузился в широкое кресло около дивана.
похожем на форму чикагского клуба, - Клайд еще больше понравился Сэмюэлу,
чем при первой встрече, и совсем не показался незначительным и ничтожным,
каким изображал его Гилберт. Однако Сэмюэл Грифитс почувствовал, что Клайд
недостаточно напорист, ему не хватает деловых качеств, которые необходимы
молодому человеку; хотелось бы видеть племянника более сильным и
энергичным. Это было бы более по-грифитсовски и, вероятно, больше пришлось
бы по душе Гилберту.
Клайд. - Но это не важно. Для начала, по-моему, всякая работа хороша.
человека, способного на нечто лучшее, и, так как Гилберта здесь не было,
нашел в себе смелость ответить откровенно.
Я знаю, это не очень приятная часть нашего производственного процесса, но
для начала необходимо с ней познакомиться. И, конечно, в наши дни ни в
одном деле нельзя выдвинуться сразу, на это нужно время.
подвале под лестницей.
на него и очень обрадовалась, что он совсем не такой незначительный, каким
его изображал Гилберт. Она уловила во взгляде Клайда какое-то
беспокойство, выражение не то мольбы, не то тревожного испуга, и это ее
тронуло; может быть, она почувствовала в нем что-то близкое, свое: она
Флинт Эрик
Василенко Иван
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Орлов Алекс
Сертаков Виталий