с Ачишхо: Малчепа здесь "исполняла обязанности" Ачипсе.
древних быков водилось особенно много. Во всем теперешнем заповеднике их
насчитывалось свыше тысячи голов. До революции их охраняли для
великокняжеских охот, и уже это озлобляло местных охотников. Браконьеры не
упускали случая загубить зубра даже тогда, когда им я не удавалось
воспользоваться ни шкурой, ни мясом. Охотники рассуждали так: истребим
зубров - не будет и запретов на охоту,- весь зверь тогда нам достанется...
том "Кубанская охота" сохранил репродукции старинных фотографий "светлейших"
охотников, попирающих ногами туши убитых туров и серн, оленей и зубров.
вопрос о более серьезном заповедании западнокавказской природы. Известно,
например, письмо * великого князя Сергея, владевшего заказником,
августейшему братцу, числившемуся президентом Академии наук, где Сергей
жалуется на то, что был одинок в своих "заботах, попечениях и усилиях" о
сохранении кавказского зубра, и говорит о готовности вырабатывать меры по
его охране "путем объявления нагорной полосы Кубанской области заповедной".
К рассуждениям князя о необходимости обеспечить приоритет русской науки в
изучении "кавказского дикого быка" присовокуплялась существенная оговорка:
"если на то последует высочайшее государя-императора повеление".
здравые мысли не гарантировали успеха делу. В 1914 году совет министров
Российской империи выразил это ясней ясного: "Охрана редких зоологических
пород не отвечает понятию общеполезной государственной меры, ради
осуществления которой можно поступиться неприкосновенным вообще правом
частной собственности". "Вообще неприкосновенная" в условиях капитализма
частная собственность решала дело.
гражданской войны звери остались без всякой охраны. Их уничтожали и
браконьеры-охотники и скрывавшиеся в лесах бело-зеленые банды. В 1919 году
(истребителям зубров "помогла" и страшная эпидемия, точнее - эпизоотия,
ящура и сибирской язвы.
преданиях истории о варварском истреблении зубров своими односельчанами. Они
убивали животных в спортивном азарте, оставляя мясо и шкуры волкам. Один
житель из Даховской имеет на своей совести восемнадцать убитых зубров; его
"единомышленник" из Псебая загубил семь стельных самок...
даже и в это суровое время находились люди, пекшиеся об охране природы.
Краснодарские энтузиасты из музейной секции отдела народного образования во
главе с профессором Григором просили свой Кубано-Черноморский революционный
комитет обеспечить охрану зубра. И краевой ревком, едва лишь справившийся с
белыми армиями Улагая, Шкуро и Фостикова, вынес Постановление *, запрещающее
в северной части теперешнего заповедника охоту, рубку леса и рыбную ловлю.
Уцелевшее поголовье зубров бралось под особую охрану.
заповедный режим и на южный склон Западного Кавказа. Площадь заповедника
достигла 270 тысяч гектаров. Но все эти местные декреты не были подкреплены
главным - обеспечением действительной охраны заповедных земель. Декларации
не укрощали распоясавшихся браконьеров, а лишь подстегнули их к завершению
черного дела.
декретом Совнаркома РСФСР. Но самый драгоценный и редкий зверь, которым были
горды эти горы,- кавказский зубр - был к этому времени выбит почти
поголовно. Не сразу удалось организовать действенную охрану трудноприступных
гор. Остатки зубров гибли под снежными завалами в тяжелую зиму 1923 года, от
новой эпизоотии, поразившей и домашний скот в 1924 году... 1927 год -
мрачная дата уничтожения последнего зубра на Западном Кавказе.
восстановления зубрового стада на Кавказе путем завоза сюда гибридных
зубробизонок из Аскании-Нова с Украины и чистокровных самцов-зубров,
уцелевших в некоторых зоопарках. Зоологи уже через год-два должны были
приступить к закладке нового "зубрового парка"... Заповедник стремился
вернуть природе ее утраченные богатства**.
лишенная зубров.
гордиться своими зубрами.
Тыбга, поставлен пустой домик, скорее сарайчик. Это горный приют, лагерь
Абаго. Как и в знакомом мне Холодном лагере Псеашхо, внутри никакой мебели,
только нары. В полу прорезь для очага, в дождь можно топить по-черному. Но
вечер ясный, и мы жжем костерок перед лагерем.
предпринимать; и замирал в блаженной бездеятельности... А теперь за плечами
был уже опыт и пример - как вели себя на ночлегах Лена и Всеволод, сколько
полезного успевал сделать Георгиади, как по-домашнему уютно умела обжить
любую ночевку Женя... Я уже знал, как это сохраняет и даже восстанавливает
силы - а нам теперь предстояли ежедневные, точнее - еженощные, "полевые"
ночлеги. Из дневных маршрутов и этих ночей должно было складываться
нормальное течение жизни, работа в продолжение целого лета в трудном и
безлюдном горном районе. Сохранение здоровья, бодрости и полной
трудоспособности было одной из наших обязанностей наравне с делами
исследовательскими.
охапку сучьев для костра, устраиваю мягкие ложа на нарах. Но и на спутников
не пожалуешься - все делаем быстро, варим вкусный суп и кашу, пьем кофе со
сгущенным молоком. И при этом успеваем любоваться сменой лиловатых и розовых
закатных красок на снегах и обрывах страшной Тыбги...
нежности к нему, к нашему первому домику на пути через заповедник...
Абаго.
монотонный, он словно специально воздвигнут на междуречье Малчепы и
Безымянной, как помост для зрителей, чтобы радовать их панорамами.
выразительно называли Абаго-Нос. Кто-то присвоил ей сравнительно безличное
имя - гора Экспедиции. Наташа вскрикивает и бежит к появившемуся на склоне
этой горы первому на нашем пути снежному пятнышку.
напоминают пятна сорняков, сочная ядовитая чемерица, отмечающая места былых
балаганов, да и само название этого хребта. Даже наш Саша знает прежние
наименования полян. Для него это - Самоваровы балаганы, поляна Горского,
Семенов балаган...
ярусах, о высоте снеговой линии. Наташа потом призналась, что ее пугали наши
споры. Девушка захлебывалась первыми впечатлениями от природы в целом и еще
не могла совмещать этого упоения с аналитическим взглядом исследователя, с
анатомированием деталей.
страшась признаться в своей слепоте.
Заповедные животные дразнили нас обилием следов, но сами нам не попадались.
Сколько я ни напрягал зрения, пытаясь разглядеть их издали, хотя бы таких же
маленьких, как тогда на Псеашхо, все было напрасно. Не видел их и такой
зоркий лесной человек, как Саша. Лишь изредка из-под ног вспархивали и в
панике улетали горные тетерева.
усиливающегося таяния снегов реки.
"караван", перехожу по мосту речку Безымянку. Вступил на доски и вздрогнул:
слева от моста прямо в реке, всеми четырьмя копытами в воде, стоит красавец
олень. Статный рогач обкусывает прибрежные кусты. Нетерпеливо машу
показавшейся вдали Наташе, но олень уже заметил меня и с гордо поднятой
головой пошел вброд через самую бурную часть реки. Наташа подбежала, когда
он скрывался в кустах. Чувствую себя словно виноватым перед нею - я видел, а
она почти нет, говорит, только мелькнуло что-то в кустах, а передо мною он
стоял во всей красе - гордое лесное божество...
лес, и вот как близко удается их видеть!
знает, что неподалеку от тропы есть "солонец". Так в заповеднике называют не
почвы, а выходы минеральных рассолов и соленосных пород.
какие-нибудь другие, нужные организму рассеянные химические элементы.
Животные солонцуются, и тут-то их легко подстеречь на близком расстоянии. Мы
наблюдаем за табунком туров метров с пятидесяти.
Посняков Андрей
Круз Андрей
Русанов Владислав
Флинт Эрик
Белов Вольф
Никитин Юрий