Чтение 50–й страницы книги ~Жестокий шторм~

обнимает ее за плечи.

- Ваш город полон прелюбодеев, педофилов, воров, обжор, убийц, хулиганов,
мошенников и скупердяев. И каждого из них я знаю. Рожденный в грехах -
рассыпься в прах. Рожденный в грязи - в ад ползи.

- Он дьявол! - всхлипывает Джоанна. - Не подпускай его больше ко мне! Я
все сделаю, только не подпускай его ко мне!

- Чего вы хотите, мистер Линож? - спрашивает Майк.

- Чтобы через час все собрались в том зале - для начала. Проведем
незапланированное городское собрание, точно в двадцать один ноль-ноль. А
потом.., потом увидим.

- Что увидим? - спрашивает Майк. Линож проходит к задней двери,
приподнимает трость, и дверь отворяется настежь. Врывается штормовой ветер,
гася все свечи. Силуэт - Линож - оборачивается. В контуре его головы
дергаются красные линии, освещающие его глаза.

- Увидим, закончил ли я с этим городом.., или только начал. В девять
вечера ровно, констебль. Вы.., он.., она.., преподобный Бобби.., менеджер
города Робби.., все и каждый.

Он выходит, и дверь за ним захлопывается.

- Что же нам делать? - спрашивает Хэтч.

- А что мы можем сделать? - отвечает Майк. - Выслушаем, чего он хочет.
Если есть другой выход, я его не вижу. Скажи Робби.

- А как с детьми? - спрашивает Хэтч.

- Я за ними присмотрю, - говорит Джоанна. - Я все равно не могу быть там,
где он. Опять - ни за что!

- Так не пойдет, - говорит Майк. - Он хочет, чтобы собрались все, а
значит, и ты, Джо. - Он задумывается. - Мы перенесем их наверх. Вместе с
кроватями. Поставим сзади в зале заседаний.

- Да, это пойдет, - соглашается Хэтч. Когда Майк открывает дверь, он
добавляет:

- Я никогда в жизни еще не был так испуган.

- Я тоже.

И они идут сообщить о собрании выжившим в эту бурю.

Снаружи купол с мемориальным колоколом почти исчез под сугробами. И на
одном из сугробов - что почти такое же чудо, как хождение по воде - стоит
Андре Линож. Трость его поставлена между ступнями в снег. Он смотрит на
мэрию.., сторожит.., выжидает.

Затемнение. Конец акта третьего.

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

Все еще дует ветер на углу Мэйн-стрит и Атлантик-стрит, наметает сугробы
и волочет поземку, но снегопад почти прекратился.

У остатков причала волны по-прежнему бьют в берег, но уже не так яростно.
У подножия Атлантик-стрит лежит рыбачья лодка, и ее нос воткнулся в разбитую
витрину магазина сувениров Литтл-Толл-Айленда.

На небе поначалу видны только чернота и бегущие тучи, но где-то чуть-чуть
бледнеют просветы, какое-то серебрение. В этом свете чуть виднее дымчатые,
беспокойные тени облаков, я потом, всего на миг-другой, сверкает полная луна
в промоине и снова исчезает.

Здание мэрии сквозь вертящуюся завесу снега все также похожа на мираж.
Под прикрытием своего купола раскачивается по ветру мемориальный колокол и
тихо позванивает.

Мы видим крупным планом старомодные кварцевые часы. Когда малая стрелка
указывает точно па девять, они начинают бить. Камера отъезжает, открывая нам
зал заседаний Литтл-Толл-Айленда.

Это красивое и яркое зрелище. Все наши знакомые уже здесь, плюс еще
остальные островитяне - всего двести. Странно выглядят они при свечах - как
жители деревни прошлых времен.., времен Салема и Роанока, скажем так.

В переднем ряду сидят Майк и Молли, Хэтч и Мелинда, преподобный Боб
Риггинс и его жена Кэти, Урсула Годсо и Сандра Билз. Робби Билз на помосте,
за небольшим деревянным столом слева. Перед ним на столе небольшая табличка
с надписью "МЕНЕДЖЕР".

За рядами скамеек поставлены в углу восемь кроватей. По обе стороны этого
анклава сидят Энджи Карвер, Тавия Годсо, Джоанна Стенхоуп, Энди Робишо, Кэт
Уизерс и Люсьен Фурнье. Они охраняют детей - насколько могут.

Последний удар часов затихает в шуме ветра снаружи. Люди оглядываются в
поисках любого признака присутствия Линожа. Через минуту-другую Робби
подходит к кафедре, нервно одергивая край куртки.

- Леди и джентльмены, я, как и вы, не очень знаю, чего мы ждем, но...

- А тогда, может, ты сядешь и будешь ждать, как и мы, Робби? - спрашивает
Джонни Гарриман.

Эти слова встречают нервным смехом. Робби кидает на Джонни хмурый взгляд.

- Я только хотел сказать, Джонни, что я уверен - мы найдем выход из.., из
этой ситуации.., если будем держаться вместе, как всегда было у нас на
острове...

Входная дверь распахивается с громким и гулким стуком. Снаружи, на
крыльце, видны ботинки и древко трости Линожа.

Робби Билз замолкает и глядит на дверь. С его лица пот льется ручьем.

Перебивкой идут лица островитян: Тавия... Джонас Стенхоуп... Хэтч...
Мелинда... Орв.., преподобный Боб Риггинс... Люсьен.., другие. Все смотрят
на дверь.

Ботинки ступают на черно-белый шахматный кафель. Трость не отстает,
постукивая через правильные интервалы. Мы следим за ботинками, пока они не
подходят к двери, ведущей в зал заседаний. Тут камера резко наезжает на
дверь, на стеклянных створках которой написано:

ЗАЛ ЗАСЕДАНИЙ МЭРИИ ЛИТТЛ-ТОЛЛ-АЙЛЕНДА.

Под этим другая надпись:

БУДЕМ ВЕРИТЬ В БОГА И ДРУГ В ДРУГА.

Островитяне смотрят на вошедшего, и глаза у них расширены от страха.

Две руки в желтых перчатках берутся за ручки и распахивают двери прямо на
камеру...

В дверях стоит Линож в своей куртке и желтых перчатках, сунув трость
подмышку. Он улыбается, глаза у него более или менее нормальные, чудовищные
зубы скромно спрятаны. Он снимает перчатки и сует их в карманы куртки.

Медленно, в тишине такой плотной, что она оглушает, Линож входит в зал.
Слышно только мерное тиканье часов.

Линож медленно идет по пролету за скамьями в направлении столов, где был
буфет. Все островитяне, кроме сидящих в последних рядах (то есть тех, кто
всего ближе к Линожу), поворачиваются посмотреть на него, и в глазах их
недоверие и страх.

Когда Линож подходит к кроватям и спящим детям, самоназначенные стражи
сдвигаются вместе, создавая барьер из своих тел между Линожем и детьми.

Линож доходит до поворота в центральный пролет, ведущий к помосту. Минуту
он там стоит, благосклонно улыбаясь, явно наслаждаясь страхом и недоверием,
клубящимися в безмолвной комнате. Будто питается ими.

Здесь мы видим в перебивках всех знакомых островитян. На лице Кэт написан
вызов: "Этих детей ты возьмешь только через мой расчлененный труп". Честное
круглое лицо Хэтча исполнено решимости и напряжения, у Мелинды в лице страх
и отчаяние. И остальные: Джек Карвер... Ферд Эндрюс... Аптон Белл.., все
боятся, все подавлены присутствием сверхъестественного.., а что он -
сверхъестественный, они чуют. И последним мы видим Робби с залитым потом
лицом и рукой, глубоко засунутой в карман, где он спрятал пистолет.

Линож постукивает тростью сначала по скамьям слева, потом справа от
прохода - как постукивал по калитке Марты. Слышно шипение, и дым поднимается
от обугленных мест, которых коснулась трость. Сидящие поблизости
отшатываются прочь. Те, кто был справа - это семья Хоупвеллов - Стен, Мэри и
Дэви. Линож им улыбается, и на этот раз его губы приоткрываются настолько,
что показывают кончики клыков. Все три Хоупвелла реагируют. Мэри обнимает за
плечи своего сына и смотрит на Линожа со страхом.

- Привет, Дэви! - говорит Линож. - Отличное будет сочинение - "Как я
провел уикэнд"?

Дэви не отвечает. Линож глядит на него, улыбаясь по-прежнему.

- Твой отец вор. Он за последние шесть лет украл более четырнадцати тысяч
долларов в компании морепродуктов, где работает. На эти деньги он играет. -
И Линож сообщает доверительно:

- Он проигрывает.