во двор вслед за груженным кукурузой полуфурком, который тащила лошадь, по
невежеству теткиному еще именуемая ею Филькой, заковыляла, тыча губами в
груду початков на повозке, худоребрая, хромая коняга с перевязанной
коленкой.
поганит, а они глядят себе! Небось половину сожрала... Геть отсюда! Кыш,
холера!
Володи взялся этот неизъяснимо ласковый голосок. - Мама вам кланяется, от
Вали тоже привет. Велели узнать, как вы живете и как здоровьичко ваше.
послала Ваньку за початками, сам напросился. А гляди... Да что же вы
смотрите?! Гоните вы ее, за ради бога, со двора, пока не все сожрала! Геть
отсюда!.. Ой, Ванька, кончусь я когда-нибудь совсем через тебя...
невозмутимо глядя прямо в малиновое, потное лицо бушевавшей тетки. - Вы
погодите серчать. Вы лучше принимайте коня. Это же мы вам привели.
Насовсем.
ли?
ничего такого нет пока, но на всякий случай. А которые остаются, тех
населению раздают, чтоб не пропадали. И совсем задаром дают. А мы увидели и
думаем: "Надо нашей тетечке хозяйство добавить. Женщина она добрая".
Володя показал ему за своей спиной кулак и продолжал:
хозяйстве все же прибавление.
оглядела ее:
постараться? У нее вот и нога не годится. Подобрали падаль...
"Падаль"!.. Давай, Ваня, коня со двора, пусть другие люди забирают, которые
понимают... Мы, тетя, и так еле отбились, пока сюда коня вели. Пристают
все: дай и дай им коня... Нет, главное, Иван, слышал? "Падаль"! Была бы
падаль, так и не назвали бы так, как ее зовут... Идеи, Орлик! Пристрою тебя
к добрым людям - коленку тебе подлечат, так уже не Орлик будешь, а полный
Орел... Пошли, Иван!
тетка. Она была в замешательстве, и ей было уже жаль отказываться от
дарового коня. - Раз привели во двор, так уж тут я сама буду дело решать -
кому лошадь оставить: себе или соседям. Чем только я кормить-то его стану?
вас... Верно, Иван?
Маруся. Вова даже книжки обещал достать по уходу за конями. У нас дело
пойдет по последним данным науки.
татарника из свалявшейся гривы коня и похлопала его по худой, костлявой
спине. - Орлик? Ну, нехай будет Орлик...
укрепились в своем решении вместе отправиться к партизанам в Старокрымские
леса, как только окрепнут их боевые копи - Соколик и Орлик.
потрудиться. Во-первых, коней надо было усиленно кормить. Во-вторых,
следовало как можно скорее вылечить раненую ногу Лыски-Орлика. Кроме того,
необходимо было запастись продуктами на дорогу и добыть хоть какую-нибудь
сбрую - о седлах мечтать уж не приходилось.
Володя прежде всего решил разыскать нужную для этого дела литературу по
коневодству. Библиотеки в городе были закрыты, но после долгих поисков
Володя раздобыл где-то старую, пропахшую подвальной затхлостью и мышами
толстую книгу, изданную, как было указано на обложке, в 1892 году - лет
почти за сорок до появления на свет Володи. Называлась эта книга
внушительно и роскошно: "Заводовая книга чистокровных и скаковых лошадей в
России". У мальчиков не было сомнения, что книга эта может быть чрезвычайно
полезной при перевоспитании на новый боевой лад Фильки-Соколика и
Лыски-Орлика.
Но зато теперь окружающие стали замечать, что в разговоре между Ваней и
Володей, который почти ежедневно наведывался в Старый Карантин, стали густо
звучать специально коневодческие словечки - рысистость, подуздок, шенкеля,
аллюр - и названия вроде: першерон, жмудка, орловец, ахалтекинец,
брабант... Точно определить по этой книге породу Орлика и Соколика не
удалось, хотя Володя утверждал, что его Орлик, несомненно, потомок
чистокровных орловцев с благородной примесью араба, а Соколик - тот, скорее
всего, донец с уклоном в першерона. Приятели чуть было даже не повздорили
из-за этого, так как по-Ваниному выходило, что Соколик его - чистопородный
ахалтекинец.
сена, свозя на двор тетки Маруси кукурузные объедки, картофельные очистки.
Они доставали и резали солому, сами обваривали ее кипятком, присыпали
полову, отруби. Не подозревавшая об их хитрых планах тетка Маруся не могла
нахвалиться мальчиками.
перестала гноиться и начала подживать. И когда Володя поочередно с Ваней
выводил Орлика из сарая на прогулку по двору, то конь уже осторожно ступал
на больную ногу.
Орликом сразу назвал. Порода орловская во всем видна. Да с такими конями
нас, Иван, в Старокрымском лесу примут знаешь как? Еще спасибо скажут. Будь
спокоен.
придется оставлять мать и Валентину в такие трудные, опасные дни. Да и
неизвестно еще было, как обернется дело, когда они прискачут с Ваней на
своих добрых конях в Старокрымские леса. Примут ли их партизаны? Не
отправят ли домой с позором?
ним и Ваней Гриценко несколько лет назад. Они ловили тогда бычков в
запретной зоне близ Старой крепости. И в Керчи, и в Камыш-Буруне, и в
Старом Карантине все хорошо знали, что купаться и рыбачить в районе
крепости запрещено. Но так заманчивы были рвы, башни и старые стены старой
турецкой крепости, о которой среди черноморских мальчишек ходило столько
легенд!.. И они с Ваней пошли ловить бычков туда, куда ходить не
полагалось. А кончилось дело тем, что обоих забрал патруль. Мальчиков
привели на пограничную береговую заставу, которая, как оказалось, и
находилась в Старой крепости. И командир сказал, что обоих как штрафников
пошлют на трое суток чистить картошку. Правда, в конце концов все обошлось
хорошо. Моряки-пограничники посмеялись над "штрафниками", угостили их
пирожками и отпустили домой. Но на прощание, когда Володя, уже осмелев,
попросил показать ему пушки, командир строго сказал:
сегодняшнем чрезвычайном происшествии не рассказывай. Ты пионер?.. Ну и
отлично! Значит, должен уметь хранить военную тайну. А теперь - марш
домой!.. "
домой!"
какую-то ласковую и усталую печаль глаза коня:
шашки к бою, в атаку - марш! Как Чапаев!.. И погоним вон фашистов из Крыма!
Тпру, Орлик! Стой, стой, не толкайся... Потерпи, Орлик, уже скоро...
были припрятаны переметные сумы, ловко скроенные из старой мешковины
умелыми руками Володи. Они были набиты сухарями, и в каждой имелось еще по
небольшому кулечку с гречкой.
спешить: сводки с фронта с каждым днем становились тревожнее. Фашисты
рвались в глубь Крыма. Они приближались к Симферополю. Опасно было
откладывать отъезд хотя бы на один день. И Володя примчался в Старый
Карантин, чтобы твердо договориться с Ваней об уходе к партизанам на другую
же ночь.
представить себе, что это тот самый уравновешенный, неспешный и обычно
легко уступавший приятелю Ваня, с которым вчера еще Володя договаривался о
последних приготовлениях к побегу. Когда Володя сделал ему в комнате знак,
чтобы вместе выйти во. двор и поговорить возле сарая, Ваня нехотя поднялся,
как-то необычно пожал плечами и только потом двинулся за товарищем. Во
дворе между друзьями произошел разговор, который совершенно ошеломил
Володю.
бой...
все с тобой готово. Кони выдержат. А я прощусь утром с мамой и Валентиной -
конечно, ничего не скажу, только записку им оставлю на столе, чтобы после
Андреев Николай
Конюшевский Владислав
Володихин Дмитрий
Белов Вольф
Афанасьев Роман
Майер Стефани