сорок ярдов.., там грузовик свернул с дороги и удар швырнул все, что
осталось от Гаджа за сарай Ринджеров. Люди стали выскакивать из домов, а я
выкрикивал его имя, Мисси, и в пятидесяти ярдах от дороги нашел его джемпер,
вывернутый наизнанку; еще в семидесяти ярдах лежал второй тапочек и там же
валялся Гадж".
Смутно он почувствовал, что держит в руках альбом и тыкает в него пальцем.
звон стоял в голове Луиса.
места.
своего мужа: "миссис и мистер Дэвид Дандридж" округлым палмеровским
почерком, поставила свой адрес: "Руал п/я 67, Старая Бакспортская дорога";
потом она подняла глаза, посмотрела на Луиса и быстро отвела взгляд, так,
словно то, что она тоже жила рядом с этим шоссе, делало ее причастной к
смерти Гаджа.
Его выступающий кадык, похожий на наконечник стрелы, дернулся вверх-вниз. Он
торопливо последовал за женой, подойдя, как положено, к гробу, который был
сделан в Сторвилле, Огайо - месте, где Гадж никогда не был и о котором
ничего не знал.
***
отвечал на рукопожатия, объятия, слезы. Его воротник и отвороты темного
костюма стали совсем мокрыми; запах цветов смещался с исходившим из
покойницкой запахом смерти. Этот запах Луис помнил с детства - сладковатый,
густой запах трупов и мертвых цветов. Луис твердо верил, что чудесно, раз
Гадж не страдал. Раз двадцать пять повторил он про себя, что Бог идет путями
тайными. "Пути Господни неисповедимы!" И еще двенадцать раз Луис повторил,
что: "Гадж теперь среди ангелов".
чувствительности этими мелкими афоризмами (он даже перестал откликаться на
свое имя, что бывает, когда снова и снова повторяешь какую-то ерунду).
Казалось, гости его доставали все больше и больше, добираясь до жизненно
важных артерий. В это время случилось неизбежное - появились тесть и теща.
Луис почувствовал себя готовым к борьбе.
Голдмен действительно постарел. Ему было.., сколько же? Пятьдесят восемь,
пятьдесят девять? Сегодня он выглядел постаревшим, ему можно было дать лет
семьдесят. Он выглядел похожим на премьер-министра Израиля - лысая голова и
круглые очки Речел после Дня Благодарения, вернувшись из Чикаго, сказала
Луису, что ее отец постарел, но Луис не обратил на это внимания. "Конечно,
думал Луис теперь, может, Ирвин был не таким уж и плохим? Старик потерял
одного из двух внуков..."
двумя, то ли тремя слоями тяжелой черной вуали Ее волосы были изысканно
синими любимый цвет престарелых дам высшего класса общества, американок по
убеждениям. Она держала своего мужа за руку. Все, что мог разглядеть Луис
сквозь вуаль, - блеск ее слез.
прошлым Больше он не испытывал к Голдменам прежней ненависти Неожиданно
кого-то ненавидеть стало невыносимо тяжело Возможно он больше никогда не
сможет противиться совокупному весу всех пошлостей Голдменов - Ирвин, Дора,
- пробормотал он, - большое спасибо за то, что пришли Он сделал жест, словно
хотел пожать руку отцу Речел и одновременно обнять ее мать или обнять их
обоих. Сейчас, в первый раз и в этот день, он почувствовал, как у него
потекли слезы, и, действительно, у него возникла безумная идея, что он
сможет снести барьер, разделяющий их, что смерть Гаджа сможет принести с
собой что-то полезное, как это случается в романах романтически настроенных
дам. Наступило то время, когда лик Смерти примиряет людей, когда может
зародиться нечто более конструктивное, чем эта бесконечная, глупая,
подтачивающая боль, накатывающаяся снова и снова.
свои руки. Она сказала что-то вроде О, Луис., и что-то еще неразборчивое, а
потом Голдмен оттащил жену назад Секунды три они стояли, изображая весьма
живую сцену, на что никто не обратил внимания, кроме, возможно, владельца
похоронной конторы, ненавязчиво маячившего в дальнем углу Восточной Комнаты
и наблюдавшего за происходящим (Луис был уверен в этом, так как так обычно
поступал дядя Карл). Так они и стояли Луис вытянув руки, Ирвин и Дора
Голдмен - чопорные и надменные, словно пара перед венчанием.
ненависти. "Неужели он думает, что я назло ему убил Гаджа?" - удивился Луис.
Эти глаза, казалось, измерили Луиса, но нашли его слишком мелким и
незначительным - человеком, который украл их дочь.., а потом не уберег
своего сына. Глаза Ирвина соскользнули с Луиса к гробу Гаджа, и взгляд их
смягчился.
головой, сказала Дора "доброжелательно" - подумал Луис) и потом они прошли
мимо. Ирвин Голдмен протолкнул вперед свою жену, не глядя ни налево, ни
направо, словно не видел Луиса Крида. Они приблизились к гробу, и Ирвин
Голдмен, стянув с головы маленькую суконную ермолку, положил ее в карман
костюма.
отступил, и сердце его погрузилось в такую пучину дна, что лицо исказилось
от боли.
***
взял трубку и рассказал, как идут дела.
Ладно? Да, - ответил Луис - С тобой все в порядке? Никаких
неприятностей...как там у тебя?
соболезнующих.
ленчем?
читал научно-фантастический роман из тех, что в избытке были у него в
детстве - романы Роберта А. Хайнлайна, Мюррея Лейнстера, Гордона Р. Диксона.
"Уроженцы планеты Кварк придерживаются странных обычаев, когда один из детей
умирает, проговорил лейтенант Абелсон, они встречаются для ленча". Знаю, как
гротескно и варварски это звучало, но помню, что та планета была похожа на
Землю".
посещения", Стив?
безумной печалью, Луис почувствовал, что теперь сможет лучше понять людей,
которые окружали его. Может, это и иллюзия, но Луису казалось, что Стив
сейчас думает о нем с сарказмом, словно у Стива неожиданно разлилась желчь.
Комнаты, Луис увидел, что в фойе никого нет, кроме Ирвина и Доры Голдмен.
Они сидели, опустив головы. Выглядели они так, словно просидели тут целую
вечность.
***
часа в "Бенжамине" было почти пусто. Со Стивом и Речел приехал Джад, и
вчетвером они заказали жареных цыплят. Потом Речел пошла в женскую комнату и
оставалась там так долго, что Стив уже начал нервничать. Он уже был готов
подойти к хозяйке и попросить ее сходить посмотреть, как там Речел, когда та
вернулась к столу. Глаза у Речел были красными.
бутылку за бутылкой.
Толстая девушка с милым лицом спорила сама с собой: спросить или нет, почему
они не ели? Может, с курицей что-то не то? Наконец, она заметила взгляд
воспаленных, красных глаз Луиса и решила: спрашивать не стоит. Над кофе
Речел неожиданно заговорила, и слова се шокировали всех, особенно Луиса,
который, наконец, налакавшись пива, начал засыпать.
вельветовые штаны.., его рубашки. Кто-нибудь будет счастлив, получив их. Они
все очень прочные. Кроме тех, что были на нем в день смерти. Те штаны..,
порвались.
чашечку кофе, так и не сделав ни глотка, и зарыдала, закрыв лицо ладонями.